Дарья Ким - Илья и Ват. Дело о пропавшей памяти и не только

Свой район Илья тоже любил. За что – сам бы не объяснил. Прикипел душой за столько лет. Знал в нем каждый камень. Любил парки с прудами, в которых круглый год жили утки. Тополя, покрывающие в июне все дорожки невесомым белым пухом, который легко и пушисто разлетался под ногами. Район – один из старейших спальных районов Москвы, со своей пусть скромной (по сравнению с Кремлем-то), но историей.

Учился Илья в обычной московской школе в седьмом классе. «Обычная московская школа» – это так мама описывает школу Ильи друзьям и родственникам, а потом обстоятельно разъясняет, чем она на самом деле необычна.

– Просто она рейтинговая, одна из лучших в Москве. И система обучения там особенная – стратовая, – с деланным равнодушием объясняла мама. – То есть они там определяют наклонности ребенка, разделив их на качественные страты по каждому предмету. Потом смотрят за успехами, насколько ребенку интересно, при необходимости корректируют страты.

Илья маминого энтузиазма не разделял.

– Школа как школа, не хуже и не лучше остальных, – пожимал плечами мальчик.

Надо сказать, что уже очень давно, лет с девяти, Илья, по сути, занимается своим образованием самостоятельно. Учебник в двести пятьдесят страниц не может конкурировать с интернетом с его бескрайними просторами. Когда на любой вопрос в считанные минуты можно найти ответ, не выходя из своей комнаты, глупо ограничивать себя скудной школьной программой. В наше время не надо, как в пору учебы родителей Ильи, идти в библиотеку, просиживать часами в читальных залах, клюя носом в сонной тишине. Всего-то надо немного усердия, усидчивости, критического взгляда на вещи, и можно стать обладателем любых знаний из любой области: от истории до космического кораблестроения.

Илья интересовался всем понемногу: популярной наукой, историей средневековья, прикладной физикой, химическими реакциями и многим другим. Но главной его страстью была криминалистика. Многочисленные книжные полки в его комнате, за редким исключением, были сплошь уставлены детективными романами разных авторов и периодов (мама сетовала, что стены закончились, и следующие полки придется приколачивать к потолку): «Лунный камень» Коллинза, «Драма на охоте» Чехова, Агата Кристи, «Тайна желтой комнаты» Леру, все собрания о Шерлоке Холмсе и Эрасте Фандорине и многое другое. Родители поначалу с опаской относились к увлечению сына – все-таки сюжеты детективных романов часто далеки от канонов детской литературы – но со временем успокоились. Илью мало интересовало само преступление, или как принято говорить, состав преступления, важен процесс поиска истины, логические умозаключения сыщиков и применение дедукции на практике. Начал с простых безобидных книг, вполне подходящих для детского внеклассного чтения. Особенно Илье понравились «Суперсыщик Калле Блумквист» Линдгрен и повести Коваля про Васю Куролесова. Потом Илья уже сам выбирал, что читать, а родители не препятствовали, наоборот, поощряли – покупали книги по его заказу, дарили на праздники. Часто они всей семьей смотрели детективные фильмы, ходили на все премьеры в кинотеатры.

– Если бы не его одержимость детективами, он из комнаты вообще бы не выходил, – говорила мама Бену, своему мужу и отчиму Ильи. – А так хоть время вместе проводим, и то мясо.

– Это правда, – соглашался Бен. – Ну, Ильюша только еще путешествия любит. Но это не такой частый случай, с сожалением.

(Бен по национальности швед, говорил по-русски хорошо, но не без странностей.)

Могло сложиться впечатление, что Илья, в силу своих убеждений, относился к школьным обязанностям спустя рукава. На самом деле это не так. Он довольно рано понял: чтобы быть предоставленным самому себе и заниматься тем, что нравится, надо всего лишь хорошо учиться и выполнять некоторые не сильно обременительные детские обязанности. Выработал целую систему. Учился он хорошо ровно настолько, чтобы не вызывать беспокойство родителей, но и не блестяще, чтобы не привлекать ненужного внимания. Это легко. Скажем, написал контрольную по математике без ошибок («что там писать-то?»), а в конце добавил пару несерьезных помарок – в итоге твердая «четверка». Математик сетует, как же так, тебе бы еще чуть-чуть подтянуться, была бы «пятерка». Как раз такой реакции Илья и добивался. Последнее, что ему нужно, так это чтобы его, как Петю из параллельного класса, круглого отличника, затаскали по всяким конкурсам и олимпиадам. Страшно смотреть на бедняжку: трясется как лист на ветру за каждую «четверку». Нет, Илья бы не прочь сходить на олимпиаду по физике или химии («немного здоровых амбиций еще никого не убивали»), но ведь одним разом не отделаешься. Сначала идешь на районные, потом городские, и все, глазом не успеешь моргнуть, как твоя жизнь крутится вокруг разнообразных олимпиад. Такого Илья и в страшном сне не мог вообразить.

Принятая тактика работала практически по всем предметам, кроме, пожалуй, русского. Тут Илье не приходилось прикладывать никаких усилий – естественным образом еле тянул на «четверку», а часто и на «тройку». Ну никак не давались ему эти причастные обороты, неопределенно-личные местоимения и прочие безличные предложения.

– Опять «тройка» по диктанту, – расстраивалась мама. – Бьется-бьется с тобой бабуля – что горох об стену.

– Ничего страшного, – успокаивал Илья. – Я, очевидно, технарь. «Деректор» и «марковь» я уже не пишу. Не благодарите.

– Да уж, спасибо, – обреченно соглашалась мама. Сама-то она тоже выпускница физико-математического класса, так что сын пошел в нее, а не в бабулю, мамину маму, которая всю жизнь работала преподавателем русского языка и литературы, как и все мамины тети. – Технарь технарем, а грамотным быть обязан. Это необходимый атрибут образованного человека.

– Да нормально у меня все с грамотой. Не хуже остальных.

– Это-то меня и пугает, – вздыхала мама, вспоминая недавнее письмо от коллеги с такими чудовищными ошибками, что только диву даешься, как такой человек умудрился окончить среднюю школу, не то что получить высшее образование.

Ах да, еще немецкий. Немецкий для Ильи, по его собственному утверждению, – это смерть, мучительная и неизбежная. Он все никак не мог простить маме, что она перевела его в немецкий класс из английского.

– Скажи, за что?! – то и дело трагично вопрошал Илья, когда продирался сквозь очередной диалог или готовился к контрольному аудированию. – За что ты меня так ненавидишь?!

– Не драматизируй. Английский можно выучить где угодно – хорошие курсы на каждом шагу. А немецкий как второй язык совсем не помешает, – объяснила свое вероломство мама.

В целом она была права. Английский Илья действительно довольно быстро выучил, плюс проживание с носителем английского языка (Бен, хоть и швед, а английский знал даже лучше родного шведского) сильно упрощало задачу – в семье говорили попеременно на русском и на английском. Но это нисколько не добавило любви к этому лающему языку с не поддающимися логическому объяснению правилами.