Кристин Хэмилл - Лучшее лекарство

First published in Ireland under the title The Best Medicine by Little Island Books in 2018

The Author has asserted her moral right.

© Christine Hamill 2018

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО «Издательский дом «Тинбук», 2022

© Шишкин В., AA Ordinar I font, 2019

Автор и издатель сердечно благодарят комика Гарри Хилла за разрешение включить его в роман. Конечно, Гарри Хилл из этой книги вымышлен – он всего лишь идея рассказчика, – но мы готовы поспорить, что подлинный Гарри Хилл столь же прекрасен.

Неприятности начались все скопом.

Сразу я это едва заметил. Просто мелочи. Вроде того, что мама купила не те хлопья – овсянку вместо Coco Pops [1] Coco Pops – популярный бренд завтраков, преимущественно шоколадных колечек. . Или вот сок – она случайно купила вместо него воду. А вскоре мама принялась за странную книжку о том, как оставаться спокойным: там ещё были упражнения, с которыми она меня заставила ей помогать. От меня требовалось звонить в колокольчик каждые пятнадцать секунд, пока она разглядывала точечки на клубнике и приводила в гармонию своё внутреннее «Я». Точечки на клубнике определённо действуют успокоительно. Но недостаточно: где-то неделю спустя мама запустила этот «101 способ остаться спокойным» через всю комнату прямо в меня и сказала, что если я не перестану наигрывать мелодию из шоу Гарри Хилла своим колокольчиком, то она сдаст меня в приют. Но я ей не поверил: эта музыка всем нравится.

И всё же после той истории я улёгся у себя в комнате и попрактиковал Способ Оставаться Спокойным № 89. Книжка говорила: не следует использовать негативные фразы вроде «Я не люблю сыр на тостах». Следует приучить себя говорить о том, что любишь. Я честно пытался выполнить задание, но это же невозможно: а что, собственно, не так с сыром на тостах?

Книгу я всё равно сохранил. Подумал, может, она пригодится, если всякое неприятное и дальше будет случаться. И это было верным решением, потому что настоящее бедствие пришло днём позже.

Когда это произошло, я шёл себе, никого не трогая, на урок искусства. Йети обхватил меня за горло и принялся душить. Я изо всех сил пытался сохранить спокойствие, думая, что бы позитивного произнести, но попробуйте оставаться позитивным, когда чьи-то сосископодобные пальцы сдавливают вам глотку, – посмотрим, получится ли у вас. На самом деле я люблю сосиски, я старался сказать это вслух, но вместо этого представил, как поедаю пальцы Йети. (С бобами. И жареной картошкой.) Эффект получился противоположным – мне стало очень, очень не спокойно.

Прежде чем двинуться дальше, мне хочется извиниться перед йети. Им очень не повезло с пиаром, и меня бесит быть тем, кто добавляет масла в огонь, но факт есть факт: меня изводил некто очень похожий на йети. Эдди Литтл.

Эдди Литтл – крупный жирный задира с волосами, падающими на лицо так, что тебе не видно его глаз. Он бродит повсюду, терроризируя нормально подстриженных людей, которые предпочитают видеть, что происходит вокруг. Если бы Йети, как и я, носил очки, он больше заботился бы о поле зрения. Ну да ладно, вернёмся к удушению.

Весьма вероятно, что я смеялся про себя в момент атаки. Нет-нет, я не какой-то там ржущий себе под нос фрик: я – комик. Ладно, пока ещё не комик, но собираюсь стать им, когда вырасту, – таким же, как Гарри Хилл (кроме разве что лысины). Поэтому мне нужно много тренироваться, и я всё время рассказываю самому себе шутки. Йети шутки не жалуют. Они предпочитают душить людей. Даже не знаю, откуда Йети появился. Крадущийся задира, затаившийся хулиган – это он. И это, скажем так, впечатляет: хотя ему всего-то четырнадцать, в нём уже шесть футов роста, да и ширины тоже – всякие вкрадчивые и бесшумные действия для него та ещё задачка.

– Над чем ты ржёшь? – прохрюкал он.

Почему такие типы вечно рычат, ворчат или хрюкают? Это что-то такое, чему учат в Клубе буллинга?

Правило номер один: ни при каких обстоятельствах не говори внятно, иначе жертва может понять тебя и дать тебе то, что ты хочешь. Рычание продлевает агонию.

Психологическая война, вот что это такое. Я собирался было сказать, что его хрюкающая тактика противоречит Женевской конвенции. Но он так крепко сжимал моё горло, что миндалины грозились выскочить через нос, – идея провести так урок истории даже не обсуждалась.

– Агрх, мненги мна мбед в рмнюкз-кхге, – произнёс я вместо этого, что в переводе с удушанского значит: «Деньги на обед в рюкзаке, забирай».

Йети прекрасно понял, что я имею в виду. Он отпустил меня, нырнул в мой рюкзак, сгрёб все деньги себе в карман и потащился дальше, оставив меня в покое. Без шанса успеть на урок.

– Ты опоздал, – сказала учительница.

Вы замечали, что учителя вообще мастера говорить очевидные вещи?

– Это входит у тебя в привычку, Филип, – добавила мисс Фрэнкс.

– Я очень-очень извиняюсь, – ответил я тем голосом, которому предполагалось быть обычным, но случилось перерасти в высокочастотный писк – сигнал эдакого локатора, выслеживающего дельфинов и других морских обитателей. В последнее время мой голос часто так делает. И тут произошло следующее: надо мной засмеялась Люси Уэллс.

Слух у девчонок, судя по всему, настроен на те же частоты, что и у дельфинов, поскольку они меня услышали все – и присоединились к веселью, так что довольно скоро весь класс дружно надо мной потешался. Но больнее всего жалил именно смех Люси Уэллс. Она – светловолосая богиня, что посещает тот же урок искусства, что и я. Знаю-знаю, звучит это довольно глупо, и мне не хочется, чтобы вы сочли меня жалкой марионеткой с любовной зависимостью, но вы бы видели Люси: она – идеал.

У неё красивые волосы, красивые зубы, красивые глаза, красивые уши и красивые руки, даже суставы её пальцев – красивые. И даже когда она хихикает над тем, как тебя отчитывают за опоздание, её смех тоже остаётся красивым.

Ах да, и ещё один момент: меня она ненавидит.

Мой лучший друг Энг (странное имя, расскажу об этом позже) – единственный человек, который знает обо мне и Люси. Я рассказал ему об этом однажды за обедом, когда мне показалось, будто она мне улыбнулась. Потом выяснилось, что улыбалась она пацану за моей спиной на год старше.

– За тобой и над тобой, – посмеялся тогда Энг. – Как-то запутанно выходит, не?

– Это, так сказать, пространственный вызов для меня! – отвечал я.

– Пространственный вызов для престранного парня, – парировал Энг.

– Тьфу, да ты тоже престранный, – на этих моих словах мы оба покатились со смеху.

Славные времена.

– Филип! – воскликнула мисс Фрэнкс. – Ты меня слушаешь? Ты словно на какой-то другой планете.