Виктория Грач - Холод и яд

– Я дура, да, – выдохнула Варя, отводя взгляд.

Фил криво ухмыльнулся и играючи подбросил пакетики.

– Пойдём, уничтожим их, что ли.

– А как? – доиграть роль испуганной наивной девочки Варя решила до конца.

Она знала, что Фил осторожно вспорет пакетик и высыплет всё его содержимое в раковину. Знала, что мощным потоком зальётся вода и даже предполагала, что он своей металлической зажигалкой подпалит пакетик, и тот начнёт медленно обугливаться, распространяя по квартире зловоние.

– Это уже перебор, – зажимая локтем нос, буркнула Варя, распахивая настежь кухонное окно и жадно вдыхая крепкий зимний воздух, отчего-то показавшийся сладковатым.

– Ничего подобного, – самоуверенно отозвался Фил, засовывая руки в карманы джинсов. – Если им надо, они и в мусорке могут пошариться.

– Сомневаюсь, – вздохнула Варя, раздвигая мамины цветы и усаживаясь на подоконник, – они как папу увидели, так испугались. Они же не знали, кто я.

Фил неоднозначно повёл бровью. Явно сомневался, что полиция отступит, узнав, кто отец Вари, да и Варя почему-то была в этом не особенно уверена. Когда доплавилась последняя капля полиэтилена, когда тряпка смахнула все мельчайшие крупицы в раковину, когда было вынесено мусорное ведро, Варя вдруг ощутила невероятную лёгкость и блаженство. И совесть как будто тоже перестала назойливо постукивать в сознании. «Ну правильно, – Варя улыбнулась этой невесомости в душе и даже крутанулась вокруг своей оси от переполнявшей её радости, – я же теперь ничего не скрываю. Ничего ведь и нет!»

– Спасибо, – неловко погладила Фила по руке, скользнув пальцами по шероховатым костяшкам.

– Да не за что, – отмахнулся он. – Ну это… Я тебе больше не нужен?

«Дурацкая фраза, – поджала губы Варя, – можно было сказать «я пойду», а это… Как будто я его ненавижу прям!» Варя вышла в прихожую. Фил неловко мялся около куртки, словно бы не хотел уходить. Варя так же неловко мялась у кухонной арки, а внутри всё сжималось, словно бы не желая отпускать. Задумчиво подёргав не травмированную сторону губы, Варя вздохнула:

– Ты, может, есть будешь? Я рожки по-флотски готовила на обед. Подогреть надо только…

– Буду! – обрадованно согласился Фил и счастливо метнулся в сторону гостиной, на ходу пытаясь что-то нашарить в карманах.

Куртка с шумом сползла на пол. Варя не смогла сдержать улыбки. Сегодня ей очень не хотелось оставаться одной. Покачав головой, она запнула разбросанные Филом кроссовки под обувную стойку, его пуховик повесила на крючок в шкафу и неторопливо прошла на кухню. Поёжившись от холода, закрыла окно на проветривание. Всё равно неприятный запах и чёрный дымок исчезли, когда Варя выносила мусор. Оставался лишь какой-то мерзкий привкус, который, впрочем, Варя списывала на собственную мнительность и зацикленность на проблемах.

Зажигалка никак не хотела вспыхивать. Варя щёлкала раз за разом, огонь хлопал и тут же гас. Звонкий треск раздражал. Варя рассерженно тряхнула зажигалку: «Папа может всё, что угодно, только не заправить зажигалку! Говорю же: нужна горничная. Не-ет, блин!» Указательный палец упрямо вновь и вновь нажимал кнопку. Наконец, пламя вспыхнуло и тут же затрепетало от непонятного дуновения. Варя едва успела поджечь газ.

Насторожилась. По квартире тянуло горьковатым сквозняком, обжигающим босые ноги. Варя принюхалась: пахло сигаретами.

– Су-у-упер! – Варя растянула губы в приторно-сладкой улыбке и, грохнув сковородкой с рожками о плиту, рванула в свою комнату. – Я его убью.

Фил действительно по-хозяйски стоял на небольшом балконе её комнаты, каким-то образом пробравшись сквозь бардак. Варя, стараясь игнорировать стыдливое полыхание ушей, распинала по углам несколько мягких игрушек и коробок с журналами, наспех застелила постель, крутанула рюкзак на рабочем кресле и замерла на пороге балкона, укоризненно сверля взглядом затылок Фила.

Он даже не обернулся. Словно бы и не заметил, что она пришла и стоит вот тут, подбирая слова для преисполненной негодования речи. Варя, качнув головой, медленно двинулась к Филу. Едва не споткнулась о коробки, которые папа обещался как-нибудь на досуге отвезти в гараж уже как полгода (всё та же отцовская привычка не доверять жизнь своей семьи никому, кроме себя), смахнула как бы между прочим снег с коробок, стоявших ближе к Филу и, плюхнулась на ближайшую, надеясь, что там её старая одежда, а не какой-нибудь компьютер. Фил обернулся и по-дурацки улыбнулся Варе, небрежно стряхивая пепел на улицу.

Варя недовольно вскинула бровь:

– Ты ничего не попутал, а, друг любезный?

– В смысле?

Фил коротко затянулся и небрежно выдохнул в сторону. Варя невольно проследила за тем, как седоватое облако дыма растворяется в белизне улицы. Фил выглядел гораздо лучше, чем когда пришёл к ней, когда стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу и не зная, куда деваться. Сейчас он словно бы вновь обрёл себя настоящего, с насмешливой улыбкой, горящим взглядом и твёрдой уверенностью во всём, что творит. Мотнула головой: мысли опять уносили её совершенно не в ту сторону. Она должна думать о том, чтобы как можно меньше вещей в квартире пропитались горечью дыма, а не о том, что происходит с Филом во время курения.

Фил не замечал её безмолвного холодного гнева и, продолжая наваливаться корпусом на широкий подоконник, курил. Варя скрипнула зубами и злобно напомнила:

– Мне кажется, или мы уже обсуждали, что курить в моём доме нельзя.

Фил высоко вскинул брови, как если бы услышал это впервые. Варя мило оскалилась в ответ.

– Так и я не дома, а на балконе. Это почти на улице! – Фил похлопал крышечкой сигаретной пачки. – Кстати, ты говорила это в прошлый раз. Сейчас табу на сигареты не было.

– Ты издеваешься?! – дёрнулась Варя, коробки за её спиной опасно зашатались.

– Да…

Широкая улыбка Фила стала последней каплей. Варя рванулась вперёд, забирая из его рук коробку. Фил дёрнулся. Догоравшая сигарета кометой устремилась вниз с девятого этажа. Пачка оказалась в Варином кармане.

– Это типа если пьянку нельзя предотвратить, то её надо возглавить, да? – напряжённо хохотнул Фил, пока Варя изучала неприметную синюю пачку. – Огоньку?

– Щ-щас! – хмыкнула Варя. – Получишь перед уходом.

– Эй, это незаконно! Мои сиги! Отдай, – Фил протянул руку.

Варя немедленно отшатнулась, пряча пачку за спину. Фил увещевал, что больше в квартире дымить не будет, что понял, чем это чревато, что обязательно исправится и будет её слушаться, что Варя самая лучшая подруга. Варя с трудом сдерживала смех и упрямо мотала головой: с таким, как Фил, работали лишь строгие санкции и изъятие орудия преступления.

Но Фила, очевидно, такой расклад не устраивал, поэтому когда Варя всё-таки не выдержала и прыснула от очередной его комичной фразы, он резко схватил её за руку. Равновесие они потеряли, и Варя, пряча сигаретную пачку в карман толстовки, повалилась на коробки. Фил упал сверху, и Варя, сдавленно пискнув, зажмурилась и на миг даже перестала дышать. По ним прокатилась пара небольших коробок, кажется, с летними вещами. А потом стало тихо. Глупый смех не рвался из груди, Фил ничего не говорил. Всё, что могло упасть – рухнуло.