Екатерина Ландер - Антрацитовое небо

Совершенно никаких признаков чьего-то присутствия…

– Уверена? – спросил Герман.

– Уже не очень, – честно призналась я. – Но с дороги очень похоже, что здесь.

Вот только вчера издали были заметны разбросанные комья земли и свежевырытая яма. А сегодня, вблизи, при ярком дневном свете – ничего.

Тяжело вздохнув – не запачкаться не получится, – Герман полез в проход между участками – и почти тут же провалился почти по колено. Да, сегодня он с собакой тут не полазал бы. Обернулся на меня. Я поморщилась, виновато улыбнулась и пожала плечами, мол, сам захотел.

Пока парень месил сугробы в периметре очерченного мной квадрата в поисках чего-то, известного и понятного только ему одному, мы с Волком топтались на месте, потирая замерзшие носы. Точнее, потирала нос только я. Сама не представляла, что ожидала найти. Разрытую могилу или другие страшные отметины. Но не унылую серую пустоту брошенного на зиму места.

Чего доброго Герман решит, что я его обманула. Или того хуже – фигуры на кладбище мне привиделись. Но Герман внезапно заговорил сам.

– Есть такое поверье, что мир – точно большое лоскутное одеяло, кусочки которого скреплены невидимыми швами. Мы с тобой – на одном, а кто-то – на другом. И никто не знает наверняка о существовании соседних, потому что не может туда попасть. Кстати, интересно наблюдение: во многих сказках появление иноземцев, чужих, выходцев из других миров замечают именно на кладбище или в других «ритуальных» местах, где граница между реальностями естественным образом истончается.

На фразе про «мировое одеяло» я невольно хихикнула.

– Ты говоришь, прям как в той сказке из красной книги. Про Небесную Ткачиху и ее нити жизни.

Герман вскинул на меня удивленный взгляд.

– Ты уже прочитала?

– Почти.

Я хлюпнула замерзшим носом. На открытом пространстве ветер дул с завидным старанием, не спасали ни длинный шарф, ни варежки, ни капюшон. Наверное, я все-таки не слишком расстроюсь, если мы ничего не найдем.

– И как?

Я глубоко вдохнула, набирая полную грудь воздуха, но не нашла подходящих слов.

– Здорово!

– Это я ее написал, – признался Лисовский.

Герман выбрался обратно на дорогу и теперь отряхивал залепленные снегом джинсы.

– А почему ты всем этим интересуешься? – задала я весьма любопытный вопрос.

– Давай будем считать, что загадочные истории и есть моя работа. Я здесь, можно сказать, глаза и уши.

– Типа специалист по мистическим явлениям?

Герман весело усмехнулся.

– Типа того, – кивнул он. – Сказка – ложь, да в ней намек.

Мы уже возвращались с кладбища, идя навстречу своим следам, и мне хотелось чем-нибудь задержать остаток времени, перед новым, наверное уже окончательным, расставанием.

Честно говоря, ясности встреча не принесла, хотя я об этом пока не думала. Сейчас все казалось спокойным и безмятежным. Как же будут обстоять дела вечером, если понадобится выйти на улицу, я пока боялась представить.

– Слушай, а когда мы встретились, ты, кажется, упоминал о Хозяйке.

– А, Хозяйка Порога, хозяйка границы между мирами или просто Хозяйка – так сказать, местная управляющая. Следит за невмешательством. Самой первой Хозяйкой в открытых мирах была Лика Йарга. Сейчас она тоже своего рода легенда. Правильнее сказать, сказка.

– Йарга, – я покатала на языке смутно напоминавшее что-то имя. – А нога у нее случайно не костяная? И изба на краю леса. Баба Йарга. Похоже, хи-хи.

Герман усмехнулся.

– Ну назвал какой-то невежливый чародейку бабой, и в народ пошел именно такой вариант. Что поделать? А вот злые качества и слухи насчет ее внешнего уродства – сущая клевета, точно тебе говорю.

– А почему тогда ты решил, что я обязательно должна оказаться Хозяйкой?

– Мне показалось, ты можешь видеть вещи, которые другие обыкновенно не замечают. Что… ну, особенная. К тому же когда мы переезжали, здесь, – обвел взглядом пространство, – не было наместника. Вот я и подумал, что Пальмникем подсуетился. Наша тогдашняя встреча с толку сбила. Ты так внезапно возникла рядом, когда нужна была помощь. Я и подумал. Если обидел, прости.

Я не стала спрашивать, что такое пальм… палимн… В общем, не стала я спрашивать. Друг, может его. Не все ж мне одной странным имечком щеголять.

Мы подходили к калитке, когда мой рассеянно блуждавший по сторонам взгляд упал на крайний в ряду памятник. Нечто в нем показалось мне подозрительно знакомым. Я притормозила.

С запудренного снегом черного камня на меня смотрел портрет прехорошенькой молодой девушки. Взгляд – озорной и слегка насмешливый – был направлен вверх и прямо, словно незнакомка старалась разглядеть что-то за плечом смотревших на нее людей. Легкая вуаль улыбки. Где-то она уже попадалась мне на глаза.

Я наклонилась, смахнула варежкой налипший на изображение снег, очищая надпись.

«Лиза Купер. Год рождения: 1989. Год смерти: 2021». Без дней и месяцев.

Лиза. Девушка с фотографии, оставленной моему отцу той сумасшедшей женщиной в тапочках. Как так вышло? Папа никогда не справлялся с заказами на памятники так скоро. Да и не вышло бы установить его зимой: земля сейчас промерзшая и твердая, прямо как железо. А камень стоит здесь, кажется, не один год. Влитой.

– Ну чего ты там застряла? – издалека окликнул Герман.

Еще одна странность в копилку. Но с ней парень мне вряд ли поможет разобраться.

– Ничего, – рассеянно отозвалась я. – Пошли.

Я догнала Германа и Волка возле выхода. Лисовский о чем-то переговаривался с пожилым сторожем в шерстяной телогрейке под распахнутой дубленкой. От мужчины шел теплый, слегка затхлый дух. Из приоткрытой двери бытовки веяло запахом нагретого дерева, старых газет, жареных семечек и еще чего-то терпкого, будто от травяного чая.

Вовсе он не страшный! Лицо не злое, скорее, уставшее и притом – чуть насмешливое. Морщинки вокруг глаз от частых улыбок. И взгляд добрый.

Дураки все-таки мои одноклассники. И истории придумывают дурацкие!

– Ученица? – спросил сторож, окидывая подошедшую меня взглядом с ног до головы.

– Нет, дядь Борь, – улыбнулся Герман. – Я этим больше не занимаюсь. Пытались выяснить тут кое-что… не получилось. Я еще, может, попозже, вечером загляну, хорошо?

– Валяй, – согласился старик.

Когда мы вновь оказались на обычной улице, я на удивление почувствовала себя лучше. Увереннее, защищенней.

– То есть теперь я могу ходить мимо спокойно? Никакой мистики?

– Не знаю, – Герман пожал плечами. Вдруг усмехнулся добродушно. – Если увидишь еще необычное, зови.

Теперь он выглядел задумчивым, сосредоточенным внутри себя и реагировал вяло.

– И даже звонить могу? – с лукавой улыбкой уточнила я.

– Можешь даже забегать в гости. Только предупреди заранее.