Евстолия Ермакова - Мир моих сказок. Сборник сказок для взрослых и детей

Дворник был романтик. Кроме подметания улиц, он еще разводил цветы. «Из такого оригинального ботиночка получится неплохой цветочный горшок», – решил он. И посадил в старый башмак петунью, предварительно покрасив туфлю желтой краской из баллончика и насыпав внутрь землю.

«Неплохо», – отметил дворник-цветовод, удовлетворенный своей работой.

Место для нового горшка было выбрано на самом входе в просторную оранжерею, где он также махал метлой. Прохожие с удовольствием любовались таким дизайнерским решением. Всем было хорошо: и цветоводу, и посетителям оранжереи, и желтому штиблету. Ведь это лучше, чем лежать на дне мусорного бака.

Искатель приключений заметил потерю туфли, только пробежав два квартала. Не сильно расстроился. Снял с ноги другую, надел ее на палку, оставшуюся у него в руке, закинул за плечо и, весело насвистывая, как ни в чем не бывало поплелся дальше по дороге. Так гулял босиком день или два, пока не нашел еще один ботинок, одиноко лежащий на обочине. Башмак был тоже правый, как и оставшийся после побега, и немного больше, чем надо. Ну да ладно. Это лучше, чем ничего. Путешественник с удовольствием облачился в разные штиблеты и был таков. Наш когда-то лакированный красавец вновь отправился в путь, но радости не было, его дерматиновый спутник смотрел не на него, а в другую сторону, он вообще не разделял его взгляды на жизнь. Раньше новый попутчик принадлежал заурядному актеру и перенял все неблаговидные замашки хозяина. Снаружи он был много лучше, чем внутри.

Ну да, долго ли, коротко ли, сколько зим и лет сменилось, не важно. Оба эти товарища оказались на свалке. Бродяга стащил маломальные парные боты с такого же спящего горемыки, а свои, добежав до первой подворотни, бросил.

В тот самый день, когда мусоровоз привез контейнер с правыми башмаками на свалку, другой мусоровоз привез контейнер с левым. Новые хозяева оранжереи решили сменить оформление цветников и выкинули желтый, бывший лакированный, башмак.

Так левый и правый снова оказались вместе. Под одним солнцем, под одним небом, напротив друг друга. Они сильно изменились с момента их расставания, но безошибочно узнали друг друга. Обрадовались, обнялись, прослезились. Они были из одной кожи! Их путь закончился, и никуда не нужно было спешить. Наслаждайся свободой – дождик помоет, ветер посушит, солнышко согреет. А под снегом можно, обнявшись, спать, смотреть сны и верить в весну!

Конец

К подножию Большой горы, что возвышалась с одной стороны над лесом, а с другой стороны над озером, приходили поиграть две девочки. Девочки были маленькие и хорошенькие, с косичками и веснушками, как почти у всех маленьких девочек. Жили они в соседях – одна слева от озера, другая справа. Девочки считались подружками, и им всегда вместе было не скучно: то на скакалке прыгают, то венки из луговых цветов плетут, то на берегу озера из гальки узоры выкладывают, а то и целые замки из песка строят.

Однажды посреди хорошей погоды налетел свирепый ветер, загремел гром и мгновенно пошел дождь. Подружки не успели от непогоды укрыться. А тут еще и в нескольких метрах от них молния поразила старый дуб, одиноко стоящий на краю леса. Под дубом девочки иногда собирали желуди, чтобы делать из них, например, бусы. Или от жары прятались. Малышки так испугались молнии, что остались стоять будто вкопанные, пока не закончился ливень. А он как неожиданно начался, так и резко прекратился. Засветило яркое летнее солнце.

– Ой, смотри, радуга! – сказала одна девочка, задрав голову к небу. – Какая красивая! Похожа на разноцветный мостик.

– Ничего в ней красивого нет, так себе, коромысло, обман зрения, – ответила другая.

– Мне кажется, я слышу, как плачет дуб, вон, смотри, молния расщепила нижнюю ветку. Давай ее привяжем, она и прирастет, – продолжала первая девочка.

– Всё ты придумываешь, никто не плачет, и ничего не прирастет, и так обойдется. – Вторая девочка ехидно рассмеялась и сердито швырнула к подножию дуба нанизанные на нитку желуди. – Некогда мне тут с тобой ерундой заниматься, мне надо домой – одежду сушить, – закончила она и побежала в сторону своего дома.

– Ты куда, подружка! Сейчас высохнем – солнышко! Ни одной тучки! Разложим на поляне платьица, и делов-то! – кричала вслед убегающей подруге первая девочка, удивляясь перемене, произошедшей с той.

А та оглянулась да злобно плюнула в сторону озадаченной подружки:

– Тоже мне, «радуга»!

С той поры так и повелось, стали одну девочку звать Радуга, а другую – Злюка.

Да… Что-то случилось с малышками во время удара молнии. И жизнь их пошла по-разному. Больше они никогда не играли вместе, и никто не видел их вдвоем. А в тот день, когда молния угодила в старый дуб, девочка-радуга сняла поясок с платья, подвязала обломившуюся ветку, погладила шершавый ствол. Листья прошелестели:

– Спасибо!

– Да что же это такое, дуб? Ты все видел. Что случилось с моей названой сестрой? Ведь мы всегда дружили и любили друг дружку! – Радуга, закрыв лицо руками, горько расплакалась.

– Не плачь, девочка, такое бывает. Одни души молния убивает, а другие заново рождает. Хочешь, я буду твоим другом?

– Да! Да! Хочу! Я буду приходить к тебе!

– Вот и славно! Я буду рассказывать тебе разные истории, за сто лет я накопил их так много, а рассказать мне их, кроме ветра, некому!

И Радуга, попрощавшись со старым дубом, пошла домой.

Как я уже сказала, девочки больше не играли вместе, не встречались и не дружили. Поначалу Радуга приходила к домику Злюки, звала ее, но та не выходила. Ждала подружку у себя, да не дождалась. И стала девочка по имени Радуга жить дальше, дружить со старым дубом и соседями. Девочка по имени Злюка ни с кем не дружила. Сидела дома, плела черные кружева. Черный цвет сделался ее любимым – не маркий, должно быть. Шло время, девочки росли-росли да и выросли. Радуга превратилась в красавицу с чистым сердцем, да еще и в умного доктора. Девушка лечила и людей, и зверей – в основном травами да добрым словом. Этим на жизнь и зарабатывала. Все ее любили и хвалили. Слава о бывшей подруге дошла до ушей Злюки. И позавидовала она лютой завистью, сердце ее наполнилось черной ненавистью – такой же черной, как те узоры, что она плела на продажу. Друзей у нее не было, никто ее не любил, и она никого не любила. От постоянного нахождения в четырех стенах цвет лица кружевницы походил на серый, хмурый осенний день, брови всегда насупленные, глазки недовольные, спина от долгого сидения за пяльцами – колесом. Кто на такую позарится, кто с такой водиться станет? Сгорая от злобы, задумала Злюка извести Радугу-красавицу. Знала, что иногда в их лес Серый Волк наведывается. Пошла в лес, нашла волка и говорит ему: