Владимир Исаев - Метаморф

– Приветик, – подсела к Биллу красивая девочка с голубыми глазками и роскошными рыжими волосами. – Как тебя зовут?

– Я – Дикий Билл… слыхала, небось?

– Ой! Как же не слышать… конечно, слышала! Ты самый знаменитый охотник на вампиров! Нашему городу несказанно повезло, что такая знаменитость соизволила снизойти до нас.

Я – Дикий Билл… слыхала, небось?

Дикий Билл гордо задрал нос.

– Кстати, а я знаю, где живёт очень страшный вампир, – продолжала тараторить девочка. – Каждую ночь он похищает по одному ребёнку и начисто выпивает у него всю кровь до капельки. А ещё он…

– Что?! – перебил знаменитый охотник девчонку. – В моем городе безобразничает какая-то нежить?! А ну веди меня немедленно туда! Я покажу этому кровососу, как детей обижать!

– Ага, – закивала девочка. – Пошли, тут недалеко.

Дикий Бил вышел из салуна, пошатываясь от выпитого кваса. Девочка взяла его под руку и повела по безлюдной улице.

«Куда все подевались?» – думал дикий Билл, оглядывая тёмные окна домов.

Казалось, будто город внезапно полностью вымер. Даже собак не было слышно. Тишина стояла мёртвая.

– Послушай, – обратился охотник к девочке. Ему вдруг подумалось, что он даже имени у неё не спросил. – А где все жители вашего города?

– Вампира боятся, – махнула она рукой. – Вот и попрятались кто куда.

– А ты разве его не боишься?

– А кого мне боятся? Самой себя что ли? – рассмеялась девочка, и только тут Дикий Билл заметил, что изо рта у неё торчат два острых клыка.

«Вампирша!» – вихрем пронеслось у охотника в голове, и он попытался выхватить из-за пояса осиновый кол.

Но девочка уже крепко оплела его руками и страшные вампирские клыки стали неотвратимо приближаться к его шее.

Белая Ведьма видела, как из салуна, где уже битый час торчал её волколак, вышла парочка и, взявшись под руки, пошла в темноту улицы.

«Ой! Так это же он – оборотень… с какой-то незнакомой девочкой идут рука об руку. Немедленно за ними. Фу… как она к нему прижимается… так же идти неудобно. А он словно не волколак, а побитая собачонка на поводке – послушно плетётся рядом с ней. Интересно, кто тут кого завлекает? – возмущённо думала Белая Ведьма, ревниво наблюдая за ними. – Остановились. А это ещё что такое?! Она ж к нему обниматься лезет! И целоваться! Ах, ты…»

Стрела вылетела из её арбалета и зависла в сантиметре от лица рыжеволосой девочки-вампирши, клыки которой уже почти сомкнулись на Владькиной шее острым капканом.

– СТОП ИГРА! – раздался знакомый голос Метаморфа, и всё покрылось белой дымкой.

Друзья вновь оказались в своём тайном убежище.

«Которое, как оказалось, уже не было таким тайным. Но об этом ребятам знать совершенно необязательно», – думал Метаморф, наблюдая за их появлением.

Владька стоял с перекошенным от страха лицом, всё ещё загнув голову набок, в ожидании смертельного укуса. Юлька застыла в позе спортсменки готовой дать быстрый старт. Её лицо было злым и решительным.

Владька икнул.

– Ик. М-Мет, а меня сейчас чуть вампирша не сожрала. Это так по сценарию было задумано? Такие должны были быть наши приключения?

– Я бы этой рыжей все волосы повыдирала, – буркнула Юлька, заметно расслабляясь. – Жаль, добраться до неё не успела.

– Весь сценарий создаётся вашей фантазией, – улыбнулся Метаморф. – До определённых пределов, конечно.

– Это что, Владька, значит, ты сам нафантазировал эту рыжую… рыжую… – Юлька от возмущения даже задохнулась.

– Да никого я не фантазировал, – замахал руками Владька. – Она сама явилась.

– Так я тебе и поверила, – Юлька упёрла руки в боки. – А ну, признавайся: кто она? Из какой школы?

– Да не знаком я больше ни с кем кроме тебя, – Владька даже попятился от такого напора.

– Брейк! – рассмеялся Метаморф. – Мы не можем контролировать систему, и она воспроизводит всё по своему усмотрению, хотя и заимствует для построения сценария некоторые ваши фантазии в качестве создания шаблона приключения.

– Значит, он всё равно мечтал об этой рыжей девочке, – не отступала Юлька. – А, впрочем, мне всё равно – пусть дружит, с кем хочет.

И она, гордо задрав подбородок, отвернулась в сторону.

– Вот что Владька, – Метаморф посерьёзнел. – Кажется, мы снова переезжаем.

– Переезжаем? – Владька изумлённо уставился на друга. – Куда? Когда?

– Уже сегодня.

Юлька резко обернулась, услышав слова Мета.

– Но… но… я не хочу никуда уезжать!

– Так надо, Влад, – строго сказал Метаморф. – Так решил отец.

Владька понурил голову, но больше ничего не сказал.

– А как же я, – пискнула Юлька, растеряно глядя на мальчиков. – Вы меня бросаете? Её огромные глаза наполнились слезами.

– Ну, что ты, – ласково сказал Метаморф. – Мы будем видеться с тобой, когда ты только этого пожелаешь. На вот, возьми…

Мет подошёл к девочке, протягивая ей серебристое колечко.

– Что это? – всхлипнула Юлька, размазывая по щекам накатившие слезы.

– Это? Волшебное колечко, что же ещё? Его специально для тебя сделал наш отец. Как только перекинешь его с правой руки на левую, так и окажешься там, где мы будем тебя ждать. Ведь наши приключения ещё не окончены.

Метаморф подмигнул девочке, и успокоенная Юлька сразу же натянула кольцо на правый безымянный пальчик.

– А теперь пора домой! – сообщил Метаморф.

И друзья, взявшись за руки, вышли из пещеры.

Мы друзья на век!

Медведь ворочался в берлоге, очнувшись от долгой зимней спячки. Он сердито рыл лапой талый снег, который вперемешку с ветками, шишками, листьями и другим лесным мусором спрессовался в грязную плотную массу и глухо ворчал на собственную неуклюжесть в этом громоздком теле. Наконец медведь проделал достаточно широкое отверстие и выбрался наружу.

Весна встретила «хозяина тайги» тёплым ласковым солнышком и весёлой трелью птиц. В желудке косматого зверя заурчало. Он хлопнул себя по брюху и, поморщившись, подумал: «Голод не тётка – пирожка не подсунет. Пора восстанавливать силы…».

Весенние проталины открыли его взору сухую траву и едва пробивающуюся сквозь неё молодую поросль. Медведь скривился в недовольной гримасе. Утолять голод травой и корнями вместо пирожков ему не хотелось.

Конечно, если бы он был настоящим медведем то, не задумываясь начал бы рыться в земле выискивая съедобные корешки и щипая молодую травку. Или даже принялся бы «охотиться» на мышек и кротов… с голодухи-то всё пойдёт впрок. Но в том то и дело, что проснувшийся в берлоге лесной житель не был медведем. Он был иной сущностью. Он являлся Метаморфом – созданием способным воплощаться в любую живую форму любого существа обитающего на планете Земля.