А. Веабрана - Имя его… Попутчик

– Гилл, как ты думаешь, он подпустит нас к себе? Или лучше зайти со стороны? Нет, давай сделаем так: я подойду и попробую, клинком разжать капкан. Тебе ведь нельзя рисковать, тебя ждет долина Бессмертия. А я – только попутчик, мне можно!

– Ты прав, – поспешил ответить гном, – опасность поджидает нас, на каждом шагу. Кто знает, кому предназначался этот капкан, ведь мы идет по той же тропе? Поэтому давай не разлучаться.

– Согласен, Гилл, справиться с нами, будет не просто, а нам выстоять – вдвое легче.

– Тогда за дело. Но прежде чем ты подойдешь, я должен сказать медведю слово, идущее от сердца. Думаю, это мне удастся и без помощи волшебной свирели, ведь я – гном!

Гилл сделал шаг, потом еще – у медведя шерсть на загривке поднялась дыбом – и в этот момент он что-то произнес громко и внятно. Слово для мальчика было незнакомо, а вот зверь на мгновение замер, а затем завыл, но не дико и страшно как прежде, а протяжно, будто рассказывая о своей беде…

Улучив момент, Айхи в два приема острием меча разжал капкан и освободил лапу медведя. Тот сел на зад, и продолжал завороженно смотреть на гнома, потом протянул ему раненую лапу.

– Ну и ну, ты себя не жалел, – с сочувствием произнес Гилл. – Видать, тянул ее, что было сил. – Покачал головой, вынул из-за пазухи бутылочку с бальзамом, тщательно смазал рану и перевязал лапу своим шарфом. – Вернешь, когда заживет…

Медведь что-то прорычал на прощание и вприпрыжку на трех лапах скрылся в чаще.

Айхи только и успел, что по-свойски взмахнуть рукой – мол, пока, до новой встречи!

Дорога к переправе и переход на другой берег, не составили большого труда. Но когда костер разгорелся, потрескивая хвоей, а котелок с кашей уже закипел, обещая скорый обед, путники, расположившиеся у огня, в полной мере ощутили, сколько сил было затрачено в начале пути.

Айхи сидел, вытянув ноги поближе к огню, и глядел на воду. Река в этом месте была неглубокая, течение быстрое, и мальчик невольно сравнивал ее бег с быстротечностью времени и жизни. Он снова вспомнил встречу с медведем. Дикий звериный рев. Рев нежелания смерти.

– Гилл, я давно хочу спросить, что такое смерть?

– Смерть? А сам ты, что об этом думаешь?

– Раньше как-то всерьез не задумывался. Конечно, слышал о том, что люди умирают, видел, как на охоте убивают зверя и птицу… был на похоронах дедушки, когда мне исполнилось семь лет. Смерть мне представляется долгим-предолгим сном, покоем, отсутствием тревог, слез, наказаний всего, что называют горем, злом, несправедливостью.

В то же время я чувствую, а сейчас особенно, что смерть это обман. Нельзя поддаваться ее зову, ее чарам

– даже зверь не желает ее прихода, все живое на земле противится ей.

– …Ты знаешь главное, – после долгой паузы заговорил гном. – Смерть – обманщица. Она служанка Тьмы, которая не желает жизни, так как жизнь своим светом уничтожает ее, обращает в нечто определенное с названием. Тогда как величие Тьмы в ее таинственности – в неопределенности – когда она есть, и в то же время ее нет. То, что я сказал, тебе понятно?

В ответ Айхи пожал плечами…

– Тогда попробуй представить себя на ее месте, – предложил гном, – и даже посочувствовать ей, надеюсь, тебе это удастся. Тем более, что Тьма – великая страдалица. Она бездеятельна и все, что творится с ней, причиняет ей нестерпимые муки. В этом нескончаемом страдании она любит себя и ненавидит Свет, который ей никогда не одолеть. Поэтому она готова поглотить весь мир и все живое, чтобы все страдало в ней ее болью и мукой.

– Если я правильно понял, – решил уточнить Айхи, – жизнь это широкий путь к свету Вечности, а смерть – это обочина или поворот назад?

– Да, мой мальчик, но образ реки для понимания жизни нам гномам привычнее. Река несет свои воды к океану, у реки есть дно, в которое тоже уходит вода, она просачивается сквозь песок и возвращается в небытие подземных вод. Уход в песок от бурного потока и от прямого пути в океан Вечности и есть смерть.

– Гилл, а многим ли из людей не удается попасть по течению в океан?

– Не знаю. Но ты посмотри, как пополняются воды реки усилиями ручейков и притоков, дождей и тающих снегов, и… тех же подземных вод – поток жизни неиссякаем!

– Тех вод, что уходят в песок? Что ждет их дальше?

– Предание гласит, что их путь не прост, конечно, большая часть вод выходит наружу через родники или по подземным руслам и продолжает свой путь в океан, другая оставшаяся часть впитывается недрами земли, но не навсегда.

– Я – не капля воды! – протестуя, воскликнул Айхи. – Я мыслю, у меня есть воля и нежелание смерти.

– Да, в этом наше существо, мой друг: мы дети Света и Тьмы. Мыслью и духом мы тянемся к свободе и Свету. Плотью тяготеем к страданию, к прародительнице Тьме. Мы с тобой живем, соединяя их воедино – это тяжелый труд. Труд, прежде всего нашей души и… как мне кажется, наших с тобой ног!

Гилл повращал ступнями, ладонями похлопал по лодыжкам и с удовлетворением отметил:

– Смотри, не прошло и часа, а они вновь легки и готовы в дорогу.

Он встал и снял котелок с огня. Ложкой размешал кашу и попробовал ее на соль.

– Теперь пообедаем и в путь.

Айхи добавил в кашу ложку орехового масла, а про себя подумал: «Хорошо бы еще кружку молока и ломтик хлеба…»

Минутное воспоминание оставило свой след, и он непроизвольно попросил:

– Гилл, мама мне всегда говорила, чтобы после обеда я не бегал, а спокойно играл или мечтал о чем-нибудь хорошем…

– Ну, если о чем-то хорошем… можно и помечтать. Правда, лучше бы обдумать, где мы устроим ночлег… Ладно, об этом потом, а сейчас… Приятного аппетита!

Несмотря на отсутствие молока и хлеба, каша была съедена, а котелок вымыт, наполнен водой и вновь подвешен на огонь. Теперь, в ожидании чая, ничто не мешало помечтать и подумать…

– Может быть, заночуем в зимовье охотника-оборотня? – набивая табаком трубку, предложил гном. – Если идти хорошим шагом, к вечеру дойдем. К тому же от зимовья рукой подать до старой дороги, что ведет к перепутью у Большого дуба…

Айхи, услыхав про оборотня, подскочил на месте и выпалил:

– Гилл, а мы увидим его?!

– Кого? Хозяина зимовья? Нет, вряд ли, просто за лесной избой сохранилось такое название. Рассказывают, что на том месте, когда-то жил охотник злым волшебством обращенный в медведя. Да только с той поры много воды утекло.

– Дорогой Гилл, пока заваривается чай, пока мы его выпьем, расскажи мне, пожалуйста, эту историю, – попросил Айхи и подсел ближе к гному.

– Ну, разве что пока чай заваривается…

Гном достал из мешочка горсть засушенной мяты, бросил в кипяток и начал вспоминать еще одну страницу Предания.

Это произошло во время Лесной войны. Тогда темные силы уже вытеснили из леса людей и эльфов. Люди уходили в долины и становились земледельцами, возводили города и осваивали ремесла. Бок о бок с ними жили и трудились эльфы – предсказатели судеб и