Елена Романова-Петрова - Великая Отечественная Война глазами ребенка. Рассказы для детей

Я часто поглядываю в его тетрадь, потому что он пишет необычно – буквы у него строго вертикальные. Мы с ним в основном играли в молчанку. Однажды я не выдержала и спросила: – «Нариман, ты почему так прямо пишешь, а не наклонно, как нас учит Галина Николаевна. Тебя за это дома наказывают? Меня бы в таком случае мама хорошенько отлупила».

– «Меня никогда не наказывают. Мама старалась мне помочь, придерживала руку, когда я писал, думала, что у меня будет получаться наклон, но как только она убирала руку, буквы снова оказывались вертикальными».

Галина Николаевна маме сказала:-«Это у Вашего сына от рождения, не требуйте от него невозможное».

Я: – «Ну, ничего, мне нравится, как ты пишешь. Может и мне надо так прямо писать, ведь красиво получается».

Нариман: – «Ты и так хорошо пишешь, не переделывайся, а мне мой недостаток не мешает рисовать».

Я: «А что ты будешь рисовать на каникулах?»

Н.: «Нарисую Сталина и нашего национального поэта» Я: «И ты это сможешь?»

Н.: «И ты это тоже сможешь, если будешь рисовать по системе координат».

Я: «Я никакой системы не знаю». Н.: «Хочешь, я тебя научу»

Я: «Конечно, хочу»

Н.: «Ну смотри. Берешь газету с портретом Сталина и рисуешь на Сталине квадратики и такие же квадратики на чистой бумаге. И смотри, чтобы Сталин был весь в квадратиках. Начинай с носа. Помести нос в центре квадратиков и надо срисовать не только нос, но и все, что попало в этот квадрат. И так с каждым квадратом. Поняла?»

Я: «Поняла. А кто тебя научил этому?»

Н.: «Мой дядя. Он моряк. Все моряки знают систему координат и азбуку Морзе».

Я: «Мне бы такого дядю. А мне не надо знать азбуку Морзе для рисования?»

Н.: «Не надо!»

Примчалась домой. Наконец мама пришла.

Как только открылась дверь, я выпалила: «Хочу рисовать!»

Закат у маяка.

Маяк – сооружение стратегического назначения.

Охрана с семьями размещена в домиках вплотную

подходящих к маяку и соединенных между собой

общим коридором

Света: «На чем рисовать? У нас нет рисовальной бумаги. И не вздумай вырывать листы из тетради, ведь до окончания учебного года почти 2 месяца!»

Я: «Мама, попроси у дяди Илюши несколько листиков из его большущий записной книги».

Света: «Да, правильно. Не пожалеет же он для Сталина вырвать из амбарной книги несколько листов».

Мама: «Я обязательно попрошу».

На другой день я еле дождалась прихода мамы.

Дядя Илюша расщедрился: дал 5 больших листов и подобрал газету с хорошим портретом Сталина.

Портрет Пушкина нашли у тети Мани (мне тоже, как и Нариману, хочется нарисовать нашего национального поэта).

Утром села за работу.

К приходу мамы работы были готовы.

Так как гвоздиков у нас нет, я просто прослюнявила края портретов и прилепила их к стене, а потом мама что-то придумает.

Свету в комнату не пускала. Когда пришла мама, я торжественно открыла дверь. Обе сразу воззрились на сотворенное.

Мама: «А где здесь Сталин, а где Пушкин?»

Я: «Вот Сталин, а вот Пушкин. Нет! Наоборот!» Мама: «А ведь похожи!»

Света: «А почему Сталин такой кучерявый?»

Я: «Ну как же, ведь он у нас самый главный, значит должен быть красивым!»

Мама: «Завтра папе напишу, что Леночка у нас художник» Света «Пока от слова худо!»

Я: «Мама, я не художник, вот научу тебя этой системе квадратиков, и ты сможешь тоже нарисовать, кого захочешь».

Сегодня к нам придут дядя Илюша и тетя Люба. Они хотят посмотреть, как мы устроились. Мы довольны своей комнатой (на плане дома она №4). Комната самая маленькая из 5 комнат этого дома, 2 окна, 2 подоконника, т.е. у Светы и у меня – свое место для школьных занятий. Но для приема гостей тесновато. Да еще дядя Илюша большой, как медведь. Когда они пришли к нам и мама их усадила, как могла, места для нас, детей, не осталось. Мы, будто стража, стояли у дверей. Намечался чай с угощениями (дядя Илюша и тётя Люба что-то принесли к чаю), но чашек, или на худой конец стаканов, у нас нет.

Мама говорит Свете: «Пойди к тете Мане, попроси 3 чашки с блюдцами». Я встрепенулась «Мама, кого ты посылаешь, она обязательно разобьет чашки. Давай, я пойду». «Иди!»

Тетя Маня аккуратно сложила в одну кучку 3 чашки с блюдцами и вручила мне.

Я осторожно спустилась с ее веранды и направилась к нашей веранде. Дворовой пес Жучка приветливо помахал мне хвостом, а я в ответ ему говорю:

«Жучка, посмотри, какие красивые чашки!» и протянула руки с чашками в его сторону и, о, ужас, чашки вылетели из моих рук и грохнулись о каменные ступени нашей веранды. Вдребезги!!! Села я на эти ступеньки… передо мной панорама краха.

Полились слезы. Мысли: «Что я скажу маме? Мы не можем купить чашки, их нет в продаже. В продаже сейчас вообще нет ничего. А если бы и были, мы не можем купить такую ценную вещь. Как это все ужасно. Даже жить не хочется! Люди умирают. Как бы я сейчас хотела умереть! Светка поплачет. А мама, моя любимая мама, она не переживёт. Нет! Надо идти и рассказать, как все случилось» Размазала слезы по лицу, чтоб скорей высохли! Поднялась и зашла в комнату.

Мама сидела спиной к двери. Я встала за ее спиной.

Мама, не поворачиваясь, говорит: «Что? Разбила?»

В ответ из меня с ревом выплеснулся ужас случившегося. Мама, поняв мое состояние, схватила свое дитя, усадила на колени и говорит:

«Не плачь! Не переживай! Нет ничего страшного! После войны мы тете Мане за эти разбитые чашки купим чайный сервиз».

И случилось чудо – с меня моментально слетело горе и снова жизнь стала прекрасной.

Ну, а чай мы все же пили, но конечно не из чашек, а из наших из-под консервов металлических баночек.

Вчера к нам приехала тетя Нюра (мамина тетя) повидаться с нами. Завтра уезжает. Меня мама и Света уговаривают приехать к т. Нюре на недельку, там я смогу поправиться кг на 5, как говорит Света, похорошеть. Эта возможность «похорошеть» меня и соблазнила.

Вот потому сегодня я в поезде Баку-Астара с тетей Нюрой. Пассажиров на Астару мало. Нас в свой мягкий вагон пригласила знакомая кондуктор, тоже по имени Нюра.

Я еще никогда не ездила в мягком вагоне. Интересно.

Что-то долго стоим. Наконец поезд чуть дернулся, осторожно тронулся с места, а потом решительно стал набирать скорость. Осталась позади станция, быстро проехали пригород и потянулась одна и та же картина – слева море, справа бесконечные кустарники диких гранат. И так до Астары. Но чтобы видеть и море, и кустарники, пришлось открыть дверь купе, вот тогда, если еще и привстать, увидишь и то, и другое.