Алекс Траум - Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома

Здесь стоит припомнить первую сплетницу королевства Фифифи́ну доль Помпаду́, которая считала так: если от рождения у тебя есть уши, чтобы слушать, и рот, чтобы говорить, то нет ничего плохого в том, чтобы время от времени использовать их, пускай даже не так, как понравится другим. Посему можно быть уверенным, что, узнав об угрызениях совести Эпла из-за подслушанного им разговора, Фифифина доль Помпаду похлопала бы его по спине и сказала бы, что все хорошо и он не сделал ничего плохого. Разве что допустил один просчет: не записал услышанное.

Но вернемся к нашим влюбленным.

– Ну что ты кричишь, глупенький? – услышал он краем уха.

– Ох, Салли, давай я тебе расскажу, как все было…

– Ты мне лучше расскажи, как все будет! На носу большой праздник, вот уж повеселимся! А представляешь, я видела, сейчас приехал какой-то парень в наряде – просто закачаешься! Анури… Энори… Ойнари… Ну и имечко у него – язык весь переломаешь, да так и не выговоришь! Ну так вот, щеголь этот с хозяином – я слышала так мимоходом, как раз к тебе шла – обсуждали, как было бы здорово все деревья вокруг покрасить в золото!

Едва высунувшись из-за ящиков, Эпл замер.

– Ну это чушь, Салли. Прямо так и в золото? – усомнился кузнец.

– Прямо в золото! Тумн, ну я сама видела, как приехали телеги с бочками, а в бочках, стало быть, краска. «Королевская злата», последний писк моды нынче – так сказал этот щеголь столичный. Прямо жидкое золото в бочках. Какой-то алхимик недавно изобрел, даже в газете писали.

– Да ты подумай, это сколько краски нужно истратить, чтобы перекрасить все деревья в округе? Нет, не поверю.

– Ну может, ну может, знаешь, уж не прямо так все-все-все, а только те, что на виду, в первом ряду которые. Не знаю я подробностей. Представляешь, какая красотища будет! – Эпл так и видел, как Салли мечтательно прижимает руки к груди и хлопает ресницами, словно курица крыльями. – Все будет сверкать под солнцем, будто и не деревья это, а статуи из чистого золота! Наш сэр Барни такой выдумщик, такой выдумщик, правда? Это будет самый лучший праздник, вот посмотришь!

Эплу показалось, что он слышит разговор свалившихся с луны. Да, Салли отличалась небесной красотой, но кто бы мог подумать, что в довесок к этому шла неземная глупость. Неужели она не понимала, что деревья погибнут? Да, существовали безвредные краски, которые можно было даже добавить в печенье, но «Королевская злата» к ним не относилась: в ней действительно было золото и еще алхимик знает что. Эпл уже имел дело с этой краской, когда украшал для сэра Барни беседку. В тот раз он надышался испарениями так, что ему целый день повсюду мерещились золотые единороги. «Королевская злата» только звучала и выглядела красиво, а на деле была чистым ядом.

– Погоди, погоди, не тараторь. – Голос кузнеца звучал серьезно, будто он напрягал все свои умственные силы, чтобы осмыслить что-то. – Говоришь, в золото деревья покрасят?

– Ага! – воскликнула Салли радостно.

– То бишь полностью, с ног до головы?

У Эпла появилась надежда, что хоть кузнец-то понимает весь кошмар этой задумки. Эплу вдруг захотелось обнять его.

– Ага! – подтвердила Салли.

– То бишь они будут прямо как золотые?

На светлую надежду Эпла упала тень сомнений…

– Ага! Ну не чудо ли! – продолжала восклицать Салли. У этой девушки был просто неиссякаемый запас восклицательных знаков.

– Чудо, Салли? Да мы разбогатеем! – крикнул кузнец в восторге и начал размышлять вслух: – Значит, так. Надо бы собрать ребят, тех, что понадежней, Гулта, Тарли да, может, Биллека – только больше никому об этом ни слова, слышишь! Ни слова! Болтать-то ты любишь, это не секрет. Значит, так. Как праздник закончится и наступит ночь, деревья срубим, покладем на телеги, переправим в надежное место. Дело станется за малым, найти какого-нить дурака, кому сбагрить деревяшки, да подороже. А с этим-то проблем не будет: в округе полно таких баронов, как наш.

– Знаешь что, Тумн?

– Что?

– Ты у меня такой умный!

– А то! Ты уж держись за меня, Салли, со мной не пропадешь. Я тебе не какой-то там садовник!

Случаи, когда Эпл по-настоящему злился, за все его неполные семнадцать лет можно было пересчитать по пальцам одной руки. Сейчас был такой случай. Он сжал лопату так крепко, что древко переломилось бы пополам – будь у него мускулы кузнеца.

«Кому такое могло прийти в голову? – возмущался он про себя. – Покрасить деревья, какая хорошая затея! Почему бы тогда не облить их маслом и не кинуть спичку?»

Он прокрался за угол кузницы и, когда был уверен, что его не услышат, побежал на поиски сэра Барни.

Обычно барон проводил свои дни в замке, но там сказали, что он обходит поместье с праздничным устроителем.

– Кем-кем? – спросил Эпл.

– Да приехал тут какой-то важный.

Эплу пришлось побегать еще, чтобы найти их, и наконец он заметил маленькую круглую фигуру барона у Изумрудного пруда. Рядом с бароном стоял высокий, стройный мужчина, больше похожий на птицу в своем ярко-желтом фро́келе 14 14 Мужской костюм из трех элементов: пиджак, короткий спереди и с длинными фалдами сзади; брюки клёш, какие часто встретишь на модниках и скальдах; маленький галстук-бабочка в горошек. С этим костюмом обычно носили туфли с длинным, острым, загнутым кверху носком. Знатоки моды также рекомендовали надевать под фрокель белую сорочку, но, как доказали многие писатели и художники, его можно было носить и так. Особенно когда сорочка продана или заложена за еду и ночлег. и шляпе с пером.

– …Поставим свечи и перекрасим – будет просто великолепно, сэр! – воскликнул он, указывая тростью на пруд.

– Звучит заманчиво, – кивнул барон. – О, Эпл, ты очень кстати! Познакомься с нашим дорогим гостем Алука́рдо Гава́льди. Он приехал из самой столицы, чтобы придать этому запустению хоть какой-то блеск.

Пока Эпл пытался восстановить дыхание после бега, мистер Гавальди коротко кивнул в знак приветствия. То же сделало перо на его шляпе, только оказалось приветливее и опустилось пониже.

– Праздничных дел мастер, – добавил праздничных дел мастер, задрав подбородок. – У нас в Кавальте это новейшая профессия – вы, должно быть, наслышаны. Впрочем, скорее всего, нет: новости в такую, хм, отдаленность от центра нередко запаздывают. Так вы, господин, будете…

– Это Эпл, наш садовник, – представил его сэр Барни.

Алукардо Гавальди заметно расслабился, словно его подбородок сняли с крючка.

– А, садовник. – Он смерил Эпла взглядом, как будто подбирая для него место на полке. Отвернулся.

Эпл наконец отдышался и заговорил с хозяином:

– Сэр, я тут краем уха слышал, что вы собираетесь покрасить деревья…

– Правда? Но это неправда!