Алекс Траум - Как спасать принцесс # 1. Волшебник Лагрикома

Маг сам не заметил, как под тяжестью заклинания опустился на колени. На лбу под шляпой выступил пот и скатывался в густые белые брови. Глаза жмурились сильно-сильно, словно от нестерпимой боли. Король видел, как тяжело старцу, но в голове кружилась лишь одна мысль: «Только бы скорее, только бы успеть!»

Маг медленно, натужно выгнулся назад, складка за складкой мантии, занес руки за голову, замер на несколько мгновений, завершая образ шара в уме и в реальности, и резко опустил руки, словно рубил топором дрова.

В тот же самый момент где-то высоко наверху раздался оглушительный грохот, будто в башню врезался дракон. Шум нарастал. До троицы донеслись первые крики ужаса, которые тут же перемололись в вопли боли – и оборвались.

Маг почувствовал, как пол под ногами дрожит, и крикнул остальным отойти от лестницы как можно дальше к стенам. Сам он, по-прежнему стоя на коленях напротив ступеней, снял шляпу и положил ее отверстием к лестнице. Рыцарь и король едва успели выполнить его приказ, как замок вокруг них затанцевал, а из зева лестницы выкатился – вылетел огромный каменный шар. Король выкрикнул предостережение магу, вскинул руки в ужасе, когда понял, что сейчас произойдет с несчастным хрупким старцем…

Маг снова зажмурился и сказал слова заклинания, задавленные грохотом. Смертоносный шар с огромной скоростью катился прямо на него, и гибель казалась неизбежной – если бы не еще один козырь в его шляпе. Из нее вдруг вырвался толстый луч света, схватил шар и утащил внутрь, словно лягушка комара.

Король выдохнул. Несмотря на годы дружбы, он все еще не привык к удивительному (и весьма полезному) таланту Фарибоза находить заклинание на любой случай и спасать положение тихим шепотом и щелчком пальцев.

Придя в себя, король рванул на лестницу, пытаясь догнать свое сердце, и взлетел по ней так стремительно, что разбросанные тела в черных одеждах, разбитые ступени и помятые стены были лишь размытой лентой ничего не значащих картинок.

Король распахнул дверь в покои принцессы и ступил за порог, страшась даже представить…

Его драгоценная дочь была цела и невредима, только побледнела от испуга больше обычного.

Король выдохнул.

– Собирайся, Анелин. Ты едешь подальше отсюда, в единственное безопасное для тебя место – Лагрико́м.

Бывают такие дни, когда звезды складываются в ладные узоры, прохожие незнакомки одаривают кокетливыми улыбками, а дела спорятся сами собой. Такие дни бывают, я слышал. Это был не один из них.

А началось все с того, что Эпл почувствовал сквозь сон, как кто-то жует его пятку. Одну. Левую. Жевали настойчиво и мокро, как будто даже не просто так, а с какой-то целью. Чьи-то клыки покусывали кожу, чей-то шершавый теплый язык щекотал пальцы. Эпл всеми силами старался не просыпаться и просто дрыгнул ногой. Это подействовало: на какое-то время его оставили в покое.

Он уже почти заснул, когда почувствовал, как лижут его руку. Вздохнул. Приоткрыл один глаз, и, словно по команде, его тут же лизнул огромный язык. Черные глаза лучше всяких слов говорили: «Поиграй со мной!»

– Тфту, тстань, – пробормотал юноша неразборчиво, еще покачиваясь на волнах сонного моря. – Птм грать, грай сам пка.

То́фото был любимцем всего поместья Клубничная Лавина, а потому – самым свободным его обитателем. Этот пес вечно устраивал проказы, а стоило погнаться за ним, чтобы проучить, как он тут же ловко прятался и бесследно пропадал средь бела дня. Порой его искала добрая половина поместья, заглядывали под каждый куст и стог сена – и все равно не могли отыскать. А потом – случалось, даже спустя несколько недель – он вдруг выпрыгивал из-за угла как ни в чем не бывало и бросался к людям, чтобы с ним поиграли или почесали, но главное – чтобы накормили.

У Тофото было столько сил, что хватило бы на десять собак. У Эпла в тот момент было столько сил, что не хватило бы и на червяка.

Пес продолжил облизывать его руку, свесившуюся с края койки.

– Тфту, тстань грю, – донеслось из подушки. – Спгом щас плучишь.

Тофото гавкнул в ответ с интонацией, в которой читалось: «Еще посмотрим, кто получит!» И оставил парня в покое.

Проснулся он чуть позже, когда солнце едва высунуло свои рыжие ушки над горизонтом. На узких койках вокруг все еще спали без задних ног под общую симфонию храпа: перед очередным трудовым днем каждая минута сна была бесценна. Как обычно, Эпл широко-широко зевнул, потянулся, сел, напялил штаны и рубашку, зевнул еще шире, снова потянулся, свесил ноги – и удивился. Одна нога сразу скользнула в сапог, а другая попыталась нащупать рядом второй, но так ничего и не нашла. Это уже было не как обычно. Эпл открыл глаза, но и это не помогло: сапога не было. Он заглянул под кровать: пыль и пучки просыпавшейся из матраса соломы. В голову попыталась пролезть мысль, что в ближайшее время было бы неплохо убраться под кроватью, но Эпл пнул ее подальше и снова задумался о сапоге. Вчера вечером был – теперь пропал. Куда он мог деться?

И тут он услышал очень странный звук, которому, казалось бы, неоткуда было взяться: легкое постукивание когтей по доскам пола. Так пес ему не приснился! Он тут же все понял.

– Тофото! – крикнул он шепотом, как можно тише и вместе с тем как можно строже. – А ну стой! Стой, тебе говорят!

Пес в дальнем углу оглянулся и, будто издеваясь, показал зажатый в зубах сапог. Потом он по-свойски толкнул носом дверь и нырнул наружу.

Садовник, конечно, этого не знал (он не мог похвастаться образованностью), но у него было ровно шестьдесят секунд, чтобы догнать негодника. 7 7 Такую временную величину вывел не кто иной, как Та́ймо Фе́рри, исследователь человеческих возможностей и фанатик, помешанный на играх со временем. Его труды пользуются успехом у тех, кто мечтает о лучшей жизни, но у кого уже сейчас есть достаточно денег на хорошую жизнь. После многочисленных опытов с собаками, которым Таймо Ферри нарочно давал стащить колбасу, тапочек, газету, шляпу и даже соленый огурец, исследователь установил, что собака бесследно скрывается с добычей ровно за шестьдесят секунд. Причем это на удивление постоянный интервал времени: вне зависимости от размера собаки, длины ее лап и веса утаскиваемой добычи у преследователя есть не больше минуты, чтобы догнать ее. Дальше собака пересекает черту невозврата, и все. Быть может, именно незнание этого простого факта и положило начало череде необычных событий.

Народ вовсю спал, не подозревая о проблеме Эпла. Вот и отлично! Значит, никто не заметит подмены. Дело в том, что всех работников поместья снабжал обувью местный сапожник Элка́рло. Все пары были похожи друг на друга, как две капли супа, различались лишь размером. Необычные сапоги, украшенные пряжками и шнурками, были только у сэра Ба́рни, хозяина всего и вся здесь, его помощника Студему́ра – ну и у каждой девушки Клубничной Лавины: Элкарло не мог устоять перед их мольбами смастерить им самые красивые сапожки в округе.