Вадим Нестеров - Царский титул в картинках – 2

Накануне создания Русского царства в Северо-Восточной Руси было три великих княжества: Московское, Тверское и Рязанское. И если Москва и Тверь, как мы уже знаем, долго дрались за титул «первого парня на деревне», то Рязань на лидерство никогда не претендовала и обычно выступала в роли посредника или арбитра. И дело не в отсутствии амбиций – просто у рязанцев хватало других забот.

Великое княжество Рязанское много веков было пограничным краем, встречавшим всех завоевателей. К югу от рязанских земель начиналось Дикое Поле, откуда испокон веков на Русь набегали кочевники.

Когда я говорил про «славные страницы истории», я нимало не преувеличивал. История Рязани служил прекрасным примером того, что Боливар не выносит лишних. Тут на московскую историю в школе часов не хватает, а вы со своей Рязанью.

Меж тем некоторые эпизоды рязанской истории так и просятся в остросюжетный средневековый сериал в стиле «Игра престолов».

Рязань, как я уже рассказывал в прошлой главе, была восточной окраиной огромного Черниговского княжества и в «отдельное административное образование» выделилось в самом конце XI века, в 1097 году. На съезде князей в Любече Черниговское княжество разделили между тремя внуками Ярослава Мудрого – Чернигов достался Давыду, Новгород-Северский – Олегу, а младшему Ярославу выделили дальний медвежий угол, назвав его Муромо-Рязанское княжество.

Этот самый Ярослав и стал первым князем тамошних земель и основателем ветви муромско-рязанских Рюриковичей.

Икона "Святой Ярослав Муромский"

Если по мотивам его биографии написать книгу, автора обвинят в безудержном фантазерстве.

Старшим братьям он приходился единокровным – рожденным от того же отца, но другой матерью. Ярослав был сыном немецкой принцессы Оды Штаденской. Одно время она была монахиней в Ринтельне, откуда ее выкупила мать в обмен на имение Штедедорф около Хеслинге, после чего выдала замуж за «короля Руси».

«Король» с непроизносимым для немца именем Святослав Ярославович был вдов и уже имел четверых взрослых сыновей – Глеба, Романа, Давыда и Олега. Ода родила ему пятого – Ярослава.

Вот они всей семьей на миниатюре из «Изборника», маленький Ярослав – перед матерью.

Вскоре после рождения младшего «король» скончался. Нравы тогда были простыми, и молодая вдова, резонно опасаясь быть удавленной вступающими в наследство пасынками, бежит с младенцем в Германию. Бежит не просто так, а прихватив с собой часть сокровищ мужа, а оставшиеся припрятав где-то на Руси.

Там она вновь выйдет замуж, от этого брака появится дочь Алиарина, которая родит Оде внука Бурхарда, графа из Локкума, что в северо-западной Германии. По линии сына внуков было гораздо больше, но бывшая русская княгиня их никогда не видела.

Потому что выросший в Германии Ярослав, войдя в силу, вернулся на Русь. Там он выкопал спрятанные сокровища отца, нанял на них дружину, заявил братьям о своих правах и получил удел. Дальше была обычная жизнь русского князя, как и у всех в те времена – весьма бурная. Ярослав много воевал с половцами и мордвой, но чаще всего – с многочисленными родственниками. Несмотря на дальний удел, он сумел все-таки пробиться к власти и посидеть на черниговском престоле, активно поучаствовать в многолетней войне «правобережных» Мономаховичей с «левобережными» Ольговичами, потерять престол, спровоцировать этим очередную войну, быть преданным союзниками и умереть от тоски в дальнем Муроме, где ныне и находится его могила.

Ярослав Святославич становится черниговским князем после смерти брата Давыда. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI в.

Канонизирован за крещение рязанских и муромских земель при Иване Грозном, в 1547 году.

Если вы думаете, что с его смертью междоусобицы закончились – забудьте! Они только начались. Рязанцы дрались всю свою историю, причем преимущественно, как я уже говорил – с другими Рюриковичами. Особенно большие проблемы начались, когда владимирские князья сцепились с черниговскими Ольговичами.

Рязанцев, живших рядом с Владимиром, но традиционно связанными родственными узами с Черниговом, подозревали в измене и те, и другие. В итоге спокойной жизни у них практически не было.

Возьмем, к примеру, внука Ярослава по имени Глеб. Сей достойный муж сначала стал первым собственно рязанским князем (без Мурома), потом был изгнан из Рязани суздальцами, ушел в Дикое Поле к половцам, с их помощью вернул себе Рязань, поучаствовал во владимирско-суздальской междоусобице, начавшейся после смерти Андрея Боголюбского.

Владимирско-суздальский князь Андрей Боголюбский в реконструкции Герасимова.

Там он под шумок экспроприировал владимирское золото, был уличен и обличен, под угрозой осады Рязани объединенным войском обокраденных пообещал «ворочю все до золотника».

И действительно все вернул, но обиду затаил.

Поэтому вскоре развязал войну против севшего на владимирский престол Всеволода Большое Гнездо. Сжег Москву, пограбил Боголюбово, но на обратном пути был разбит владимирцами, вместе с сыновьями попал в плен и был посажен в тюрьму во Владимире. Можно сказать, угодил во Владимирский централ.

Муж его дочери, знаменитый новгородский князь Мстислав Храбрый, попытался добиться освобождения старика.

Б. А. Чориков. Неустрашимый Мстислав

Он даже выпросил у Большого Гнезда сравнительно неплохие условия – от Глеба потребовали лишь отказаться от Рязани, уйти на Днепр, и свободно жить в Южной Руси. Но упрямый старый князь отказался, заявив зятю: «Луче еде (здесь) умру, не иду», и действительно вскоре умер в тюрьме.

Ну а внуки самого Глеба от разных сыновей практически полностью вырезали друг друга во время так называемого «Съезда в Исадах» – русского аналога кровавой «Красной свадьбы» мартиновской «Игры Престолов».

Однажды казавшаяся бесконечной война между Владимиром и Черниговом завершилась ничьей. Мир был скреплен женитьбой наследника Всеволода Большое Гнездо Юрия на черниговской княжне Агафье, внучке польского короля Казимира II.