Галина Лидина - Небылицы старого дома, или Бояться совсем не страшно

– А чудеса происходили в доме? – я понизила голос до шепота, пугливо озираясь в маленькой квартирке.

Утреннее солнце сияло в стеклянных окнах раскрытого балкона, заполняя комнату ярким светом. Ветерок чуть колыхал занавеску.

– Конечно, случались. Разве бывают дома без историй?

– Расскажи, – требовательно произнес брат.

– Кто же будет пересказывать небылицы при дневном свете? Страшные тайны говорят тихим голосом и обязательно в темной комнате. Вот сумерки наступят, и расскажу.

– Ночью будет сильно страшно, – заволновалась я.

– И ничуточки не страшно! Наоборот, интересненько! – Алешка храбро выпятил грудь, но на всякий случай зыркнул по сторонам, вслушиваясь в шорохи проснувшейся квартиры.

– Ах вы трусишки, мокрые штанишки! Сначала мы поставим чайник, а то, как говорил ваш дед: «Чайку-то не попьешь, не поработаешь!»

Мама весь день поглядывала на порыжевший от времени снимок дома, в котором прожила детство. Потом позвонила на работу, отмахнувшись от нашего вопроса о долгожданной поездке на море. И это была третья странность.

О решении провести лето в деревне мы узнали перед сном. Объявление вызвало у нас бурный восторг, и мы не могли уснуть полночи. Мы так и представили себе предстоящую поездку, беготню по пыльным улицам босиком, купание в реке, знакомство с деревенскими ребятами. Долго шептались, пока сон не сморил нас.

– Ма, ты не передумаешь? – Брат приподнял взлохмаченную голову и, не дождавшись ответа, уснул.

В тот день мы даже не могли предположить, какие чудесные приключения ждут нас в покосившемся домике возле заросшей камышом реки. Но все по порядку.

2

Последние волнения позади. Маленьким отрядом, усталые и запыленные, стоим у зеленых ворот. Краска местами выгорела, кое-где вспучилась. Забор обветшал. Деревянные ребра штакетника скрючились, словно жалуясь на старость. Старчески заскрипев, калитка отворилась. Мне немного тревожно: нежилой дом смотрит на нас закрытыми ставнями. Вдруг он нас не полюбит?

Правый угол скособочен. Двор зарос ползучей травой.

– Ма, окна открывать? – донесся неунывающий голос брата.

– Обязательно, пусть по комнатам гуляет солнышко! А мы с Танюшкой поищем ключ.

Возле крыльца спит железная тренога для чистки обуви. На ней ржавое ведро. Под навесом хранится камышовая удочка.

– Таня, доченька, пошарь над дверью. – Голос мамы немного дрожит от волнения.

– Этот? – Я протянула потемневший ключ с круглой головкой.

– Я хочу сам! – по двору вприпрыжку несется Алешка. Он уже скинул кроссовки. – Ура, каникулы! Свобода! Как приятно босиком, по траве скакать легко!

– Леша, не ори! Перепугал местных птиц!

С акации вспорхнули вороны, перелетели повыше, возмущенно загалдели.

– Хто там орудует? – По едва приметной тропинке со стороны сада ковыляет бабка. Я перепугано вздрогнула. – Хозяев нету, шо шукаете? Геть отсюды!

Бабка подняла палку, как орудие, устрашающе потряхивая ею над головой.

– Тетя Маруся, здравствуйте, это я! – закричала мама радостно.

Баба Маруся заулыбалась.

– Все присмотрено, ничего не пропало!

Некоторое время взрослые разговаривали у крыльца. А мы рассматривали дом, в котором собирались прожить лето.

– Ладно, обживайтесь, не буду мешать. Потом на чай пригласите.

Баба Маруся ушла. Солнце в зените. Припекает так, что самое время посидеть у воды. И мы отправляемся к реке, вняв мольбам Алешки, сгорающего от нетерпения увидеть пляж. Если быть искренней, я тоже очень хочу на речку.

Река сплошь заросла камышом. Остался маленький кусочек серого песка, на который наползают тихие волны. Это совершенно не похоже на морской пляж с голышами, прозрачной водой и грохотом крутой волны. Зеленоватая вода, загадочно скрывая подводный мир, неслышно воркует у наших ног. На воде серебрится мелкая рябь.

– Давайте купаться, чего мы стоим! – Брат с разбега бросается в воду.

– Вот моя деревня, вот мой дом родной! – пропела мама, подставляя горячему солнцу руки.

3

День пролетел незаметно. Старый дом словно помолодел. Отмытые до блеска стекла искрятся в вечерних лучах. Отыскалась настольная лампа, косолапая и кособокая, собранная из частей негодных светильников.

– Вот это да! – кряхтит Алешка, ставя на край стола тяжелую лампу. – Рари-хет? – с запинкой говорит он, скосив на меня озорные глаза.

– Раритет, – авторитетно поправляю я. – Книги читать надо и в словари за разъяснениями не лениться заглядывать.

– Подумаешь! – цедит брат, оттопырив губы. – Я хотел сказать, антиквариат.

– Угу! – насмешливо хмыкаю я. – Я так и подумала!

– Лампу ваш дед сам смастерил. Она не раз спасала меня от ночных кошмаров, – вмешалась мама, чтобы предотвратить ссору.

– Кошмаров! – от страха я ойкнула.

– Ма, раз начала говорить, то продолжай! Ночь на дворе. Самое время для ужастиков, – напомнил брат. – Помнишь, ты обещала?

– Не надо. Я буду ночью бояться. В незнакомом месте мне непривычно.

– Трусиха! – бурчит брат.

– Я не трусиха, я впервые в незнакомом месте. Вдруг случится что-то неожиданное, чего нет в городе?

– Мы вместе будем спать в моей бывшей спаленке. – Мама погладила меня по голове.

Спальня узенькая, выбелена мелом. В ней широкая кровать с железными шариками на спинке и пышной периной. Возле кровати круглый тряпичный половичок, сплетенный из разноцветных лоскутков. Небольшой шифоньер у кровати.

– В доме так темно! – говорю я. – И фонарей с улицы не видно совсем.

– В деревне на ночь закрывают ставни, – отзывается мама и откидывает покрывало.

– Зачем закрывают?

– Чтобы хорошо отдохнуть. Летом солнышко рано встает. Да и улицы неширокие, в открытые настежь окна могут заглянуть любопытные глаза.

– Чьи глаза? – Я в ужасе от картины, мелькнувшей в голове.

– Не понимаешь? Их… – Алешка, как большой знаток волшебства и магии, поднимает вверх палец. – Глаза бывают у людей, у зверей и у нечисти тоже.

Брат хохочет, страшно довольный своей шуткой.

– Фу, Лешка, замолчи, разве можно такое говорить на ночь глядя!

Я сержусь, потому что брат выпучил глаза, чтоб стало страшнее.

– Ну, хватит, Леша, не болтай ерунды, не пугай Танечку. У каждого дома есть своя душа, характер, тайны. Дом как живое существо. Любит своих хозяев – оберегает, а если в немилость попадешь, то и…

Мама замолкает, подыскивая слова.

– Вот так история! Мам, ты хотела сказать, что дом пугать будет? – Брат в восторге от дома, от страшилок и от наступившей ночи.

Мама с сожалением мотнула головой и взглянула на меня.

– Нас дом полюбит? – Мне не до смеха.

– Мой дом замечательный, гостеприимный и своих жильцов охраняет. Он любит меня, а вы мои детки. Конечно, он вас полюбит.