Евгений Шалаев - Настя, джинн и Новый год

– Грустишь, конечно, – уверенно произнесла старушка. – Вон и слезинка на реснице уже повисла. Мучают тебя? Заставляют работать непосильным трудом? Кто же это над таким молодцем знатным издевается?

– Не от грусти это слезинка, – возразил Роджер, но при этом приосанился. Понравилось оленю, как его знатным молодцем назвали. – Ветер в глаз надул, вот и потекла слеза. И никто меня не заставляет работать. Я на службе у Деда Мороза состою. Добровольно. Не многие из оленей такой чести добиваются. Только самые смелые, сильные и умные.

– Что же ты тогда, родной, сани с какими-то сковородками возишь, а не в праздничную повозку запряженный, по небу летать тренируешься? – ударила по больному месту бабуся. – Или Дед Мороз твой нынче более воспитанных оленей к себе на службу призвал? Или сани-самолеты приобрел? Более запрягать в них никого и не надо?

– Ой, извините, пожалуйста. Здравствуйте, бабушка, – сконфуженно произнес олень, тут же поняв, почему его старушка невоспитанным назвала. – Меня Роджер зовут. А сани у Деда Мороза все те же. Самые обычные, волшебные. Летают при помощи оленей туда запряженных и пыльцой волшебной посыпанных. А как к Вам обращаться?

– Здравствуй и ты, добрый молодец, – ответила старушка. – Имя мое – Ягуша. Можешь и так звать, а можешь и по-простому – бабушка. Я не привередливая.

– Здравствуйте, Ягуша, – еще раз поздоровался с бабушкой Роджер. – А сковородки тоже ведь кто-то возить должен. Сами ведь они на фабрику не прилетят. Крыльев не имеют сковородки, да и пропеллера, как у Карлсона, у них не наблюдается.

– Ой, юморист, – захохотала старушка, схватившись обеими руками за живот. – Насмешил бабушку. Пропеллера у них не наблюдается! Надо же! А, ведь вот потеха-то была бы, если вдруг сковородки клином, как журавли, выстроились и в небо бы взмыли. «Курс на фабрику», – строго скомандовала бы самая главная сковородка. И полетела дружно новая стая, пугая по пути ворон и заставляя плакать от зависти ежиков.

– Ежики спят зимой, – улыбаясь, проговорил Роджер.

Настроение у оленя заметно улучшилось. Больше не хотелось плакать. Старушка, не смотря на свой не слишком привлекательный вид, вызывала у оленя симпатию. Хотелось еще немного поговорить с бабушкой перед тем, как снова везти свой груз на фабрику.

– Ежики спят, и сны разные видят, – продолжил Роджер. – Я вот, когда сплю, тоже всегда сны вижу. В основном, хорошие. Про леденцы вот часто мне снится.

– Про леденцы? – удивилась старушка. – Так ведь у Деда Мороза их видимо-невидимо. Ешь, не хочу. Или тебе снится, как леденцы пропали все?

– У Деда Мороза леденцов много. Только вот я не одного не пробовал! – неожиданно для самого себя признался Роджер бабушке.

– Так отчего не попросил старика, чтобы угостил тебя? – снова задала вопрос старушка.

– Боюсь я его, Ягуша. Очень боюсь, – Роджер сам не понимал, почему рассказывает первой встречной бабуле то, о чем не говорил никому и никогда. То, о чем даже сам себе признаться вслух не мог. Но, слова уже лились из оленя потоком. – Ведь, и добрый Дед Мороз, и хороший, и понимающий. Меня на службу пригласил. Из тысячи других оленей выбрал! Выбирал не лично, правда, Дед Мороз. Гном Дон, это его главный помощник по подготовке подарков, и Снегурочка выбирали. Дед Мороз им полностью доверяет. А поздравлял уже с поступлением к нему на службу сам хозяин Северного полюса. Но, как только увидел я прямо перед собой Деда Мороза, как только вручил мне он лично ошейник с именной медалью помощника Рождества (вот медаль, на шее у меня висит), так я и оробел сразу. Вся моя смелость, как только я белобородого волшебника вижу, сразу пропадает куда-то. И как будто немой я становлюсь, слово сказать не могу.

– Так что же, и другие олени тоже Деда Мороза боятся? – сделала удивленное лицо Ягуша.

– Нет! Раз, Один и Первый (так оленей зовут) Деда Мороза не боятся. Разговаривают с ним, шутят, играют. А я вот не могу, – вздохнул Роджер.

– А твои Один, Раз и Первый леденцы любят? Их Дед Мороз угощает? – заинтересовалась старушка, как-то странно поглядывая на Роджера.

– Любят, наверное. Кто же сладкое не любит?! – ответил Роджер. – А вот пробовали или нет, я не знаю. Я же с ними и с Дедом Морозом в новогоднюю ночь не летал ни разу.

– А я вот уверена, что пробовали. Как же не попробовать, когда перед тобой целый мешок поставят леденцов этих? – уверенно произнесла старушка и пристально посмотрела прямо в глаза оленю.

– Вот, значит, как! – расстроился Роджер. – Целый мешок! Почему же мне они ни одного, даже самого маленького леденца не привезли ни разу?

– А зачем Деду Морозу тебя баловать? Возишь себе тяжести и вози. Где же он задаром еще такого молодца найдет, который самую черную работу делать будет? Другие олени возят эти сани на фабрику вашу туда и обратно или нет? Вот, скажи мне.

– Нет. Только я и вожу. Остальным от запаха краски плохо и от вида самих сковородок.

– Плохо от запаха краски! Плохо от вида сковородок! Врут они тебе! Зачем утруждаться, если всего раз в году поработать можно? И то, тебя еще при этом пыльцой волшебной посыплют, чтобы ты взлететь мог и вообще усталости никакой не почувствовал!

– Так вот какие они! – возмутился Роджер. – Леденцы едят все время, а работать не хотят! Обманщики! Надо Деду Морозу все рассказать!

– Деду Морозу рассказать. Ха-ха-ха! Думаешь, он не знает? – ехидно захихикала Ягуша. – А как ты думаешь, почему ты при старике ни слова вымолвить не можешь?

– Боюсь я волшебника. Сам не знаю почему. Я же говорил уже тебе.

– Боишься. Сам не знаешь почему, – передразнила оленя старушка. – А я вот знаю почему. Заколдовал тебя старик. Чтобы ты слова при нем произнести не мог. Чтобы на усталость свою от трудов непосильных не жаловался, чтобы награды за работу не просил. И, естественно, чтобы про леденцы, которых ему для тебя так жалко, не заикался даже!

– Так вот в чем дело! – заволновался олень. – Может Снегурочке все рассказать? Она добрая. Яблоками и морковкой меня угощает. И гладит еще иногда.

– Так ведь Снегурочка и еще этот. Как его ты называл? Дон! Вспомнила. Ведь они самые главные помощники Деда Мороза. Сам же мне говорил. Все старику и доложат сразу же, – ответила Роджеру Ягуша. – И не видать тебе вообще никогда леденцов сладких. Бросят тебя, милок, вместе со сковородками на переплавку. Только рога от тебя и останутся, которые потом Дед Мороз на стену повесит на самом видном месте.

– Зачем же на стену? – удивился Роджер.

– А чтобы другим неповадно было супротив воли старика белобородого идти. Чтобы выполняли все его приказы беспрекословно. За один лишь кусок черного хлеба!

– Что же мне делать? – расстроился Роджер и понуро повесил голову. – Бежать? Но, тогда я никогда не попробую леденец! А Дед Мороз другого оленя все равно найдет, наверное.