Дмитрий Пинхасик - Я точно знаю, что младенцы, не умеющие говорить, знают и понимают слова!

МЧС тогда не было, и никто его не вызвал. Доучившись, как и всегда до конца дня, я медленно и осторожно начал путь домой. Немного смущало, что из брюк за мной на снег уже сыпался песок, но мне кажется, это было мелочью в тот день. Дома была одна бабушка. Я скользнул в туалет, совмещенный с ванной, и второй раз проиграл мозговой штурм, как быстро и без потери достоинства и чистоплотности превратиться в хорошего мальчика. Я включил воду и начал набирать ванну. Не помню, снял ли я белую рубашечку или оставил, но в ванну я залез в застегнутых штанах и посыпанных песчаником собственного производства носках. Когда грязевая ванна набралось до подбородка, я начал приподнимать его, чтобы вода не затекала в рот. Идея была проста, протекая сквозь ванну и меня, вода должна была вытекать через верхнюю горловину, унося ненужные мне в моей жизни более элементы. Через час бабушка начала проявлять беспокойство и недоумение по поводу моей сверхчистоплотности, выразившейся в сформировавшейся очереди в ванну. Ещё через час оборону уже стало держать невозможно, так как с работы вернулась вся семья и, попав в мою утреннюю ситуацию, в отличии от меня, не намеревалась ни тянуть руки, ни заполнять штаны. Дверь уже ходила ходуном! Я вынужден был капитулировать. Но как?!

Шоколадный принц проследовал от ванны до двери, слив из штанов пару литров коричневой жидкости, а после открытия моментально бросился назад купаться! Озадаченно смотрели на меня все мои родственники, несмотря на стоящий смрад, робко озвучивая версии о дегтярном мыле, окрасившем мир санузла… Но времени у них тоже было не вагон. Санузел ведь был один на всех. Полноценно использовать его с поселившемся в нем мрачным бобром, было невозможно. Я явно привносил какой-то дискомфорт, поблескивая глупыми глазами над поверхностью с проточной водицей. Именно так я называл жижу в которой теперь обитал. Далее уж не помню, кто и как мучился со всем этим, но меня переспорили. Никакой бред про диффузию воды и продукта жизнедеятельности, выкрикиваемый мной с уверенным видом, никого не тронул. Затычка была удалена с своего места, а ещё через полчаса, сверкая белизной, я уже в окружении молча смотрящих на меня родственников уплетал куриный суп. На мои просьбы передать ещё хлебушка, или соли, никто почему-то не реагировал.

Скатерть

Родители купили новенькую скатерть. Мне кажется, что это было существенным событием, ведь ничего было не достать, а скатерть жила у нас посредине комнаты по несколько лет. Обычная нынче, клеёнчатая, тогда это были нано-технологии того времени, не совпадающая ни по узору, ни по цвету, ни с одной вещью в мире. Но в то время это было важной деталью в жизни! И вот, всем родным и знакомым уже рассказали про крепдешин, который где-то кто-то достал, и про нашу новую скатерть по блату договоренную, уникальную, единственную и последнюю. И я, наигравшись в Ваньку-встаньку и в две свои машинки, полез за стол её ещё раз посмотреть. Я трогал её, мял и разглаживал. Стучал по ней ложками. Но всего этого было абсолютно недостаточно…

В какой-то момент я почувствовал, что необходимо сделать что-то очень важное и нужное, что-то под стать самой этой важной скатерти! Может сделать испытание ее?! Выдержит ли она, например, надрез!? Я взял нож и порезал её аккуратно-аккуратно, ведь это была совсем новая и очень ценная скатерть. Два надреза сантиметра по два под углом друг к другу позволили отогнуть уголок и заглянуть внутрь на второй слой сложенной скатерти.

Мы часто смотрим на поступки детей и не можем ничем их объяснить, кроме глубокого идиотизма. Вы думаете сейчас, что, наверное, этот случай как раз такой. Так я вам скажу, что так оно и есть!!! Глубочайшего, ничем даже может быть и неизлечимого идиотизма.

Итак, испытывая крайнюю степень волнения, как и любой учёный, который впервые делает что-то, что никто до него не делал, я продолжал размышлять над тем, что ещё можно добавить в эксперимент для того, чтоб без помех сорвать нобелевскую премию или какую-нибудь другую. В результате долгих гениальных умозаключений, все это, конечно, не могло привести меня ни к чему другому, я, взяв в руки шариковую ручку, сделал единственное возможное и правильное в этом опыте действие… Я написал мелко и очень ровно внутри разреза 4 буквы «ДИМА»… Не три, как написал бы какой-нибудь плохой мальчик, или даже ты, читатель! После этого то ли дьявол перелетел дальше, то ли от вздоха выровнялась какая-то впадина или складка в мозгу, но я понял, что эксперимент с большим успехом закончен полностью! Я очень аккуратно сложил отогнутый треугольник назад, несколько раз пригладил его рукой и пошёл жить дальше. Мир ждал меня, без моих поступков, он не мог существовать далее ни минуты. День или два семья существовала обычным ритмом, ругаясь на холостых оборотах и бытуя во всех сложностях и прелестях советского времени. И вот, одним тихим ужином глаза мамы замерли в одной точке, и она явно потеряла на мгновение способности двигаться и говорить. Суп проливался из приоткрытого рта прямо на стол. Такое впечатление на неё произвёл плод моих манипуляций со скатертью. Не веря глазам, она медленно и как-то не решительно протянула руку и очень аккуратно потрогала разрез. И о ужас! Это-таки был он. Очень тихое и нарочито спокойное вопрошание об авторстве последовало не сразу. А, видимо, только после осознания всей пропасти случившегося несчастья! Отец, не поверив, вскочил вместе со старшим братом, и они начали активно трогать разрез рукой, не веря своим глазам. В результате быстрых, коротких, перекрестных обвинений все двое родителей, найдя очевидного виновника, обрушились на старшего брата. Стало очевидно, что сегодня его убьют… Больше всего, видимо, их раздражало, что он не признавался, что это сделал! Сволочь, да и только, чего уж тут говорить! Аргумент о том, что не мог же это сделать Димочка, тоже повторялся неоднократно (я ведь маленький). Я испытывал смешанные чувства: вроде как я – падла, ведь я молчу в момент, когда из-за меня казнят невиновного, но инстинкт самосохранения был тогда сильнее моего мужества, и я не мог решиться сказать! Нажравшись, падла отвалилась от вибрирующего стола к ящику с игрушками и невозмутимо начала или начал (как хотите) играть в свою машинку, иногда поглядывая на сцены убиения сородича Иванами Грозными. Слава богу, хоть сам в него ножи не втыкал… Каким-то чудодейственным образом семейный самосуд был перенесён на следующий день. И все уснули, кто, сладко храпя, а кто, нервно подергиваясь и постанывая. На следующий день я забыл про скатерть униженных и обиженных и занимался дальнейшим развитием земной цивилизации, пока вечером кто-то из родителей не решил хоть как-то исправить Мишину мерзкую выходку с расчленением семейного имущества. Вооружившись «Моментом» или «ПВА», что там было, не помню, родитель отогнул треугольник и неосознанно вытянул лицо и голову по вертикали, увидев надпись! Да еще и столь странную!