Галина Мамыко - Козни Кощея. Антон и Костя – против

– Больше к врачам никогда не пойдём, правильно, Игорь? – сказала дома мама, когда семья собралась за обеденным столом.

Папа взглянул на маму, скушал бутерброд с ветчиной и ответил:

– А борщ сегодня будет?

– Борщ подогревается. Но ты мне не ответил: я права, Игорь? Никаких врачей, да?

– Пока определённого ответа дать не могу, Наташа.

– Почему? – мама встревожилась и на мгновение перестала разливать борщ по тарелкам.

– Потому что всё будет зависеть от поведения нашего сына. Правильно, Костя?

Костя кивнул и стал кушать борщ со сметаной.

– Вот видишь, – сказала мама. – Всё будет хорошо.

– Поживём – увидим, – ответил папа.

– Но ты ведь не хочешь, чтобы нашего сына упекли в медицинскую тюрьму, Игорь? – сказала мама и подлила Косте добавку в тарелку.

– Не хочу, Наташа, – мягко сказал папа. – Но…

– Что «но»? – мама положила папе в тарелку с борщом ещё одну ложку сметаны и посыпала зеленью.

– Ты слышала, какой опасный диагноз поставили Косте врачи? А что, если эта болезнь начнёт прогрессировать? Что мы будем делать? Не лучше ли пресечь на ранней стадии, чем тянуть до необратимого процесса? – сказал папа.

Костя перестал есть. Он приглядывался к папе. Что-то настораживало в его изменившемся голосе. Это был не такой папа, как раньше. «Боже, помоги, Боже, помилуй», – сказал про себя Костя. Через секунду он увидел . Вот оно что! За ухом папы злобный тролль бубнил подсказки. Ещё через секунду Косте было дано знание: тролль-прилипала, особо опасный. Его прислал Царь Зла. Чтобы пробить броню родительской любви.

Костя про себя начал молиться словами псалма: «Господи, Боже мой! на Тебя я уповаю; спаси меня от всех гонителей моих и избавь меня».

Тролль насторожился. Теперь он не сводил злых глаз-булавок с Кости и бубнить в ухо папе перестал. Взгляд тролля стал острым, длинным, теперь это было стальное копьё, оно выползало из глаз-булавок, росло, приближалось. Всё ближе, ближе. Ещё чуть-чуть, и проткнёт сердце Кости.

Костя не переставал молиться: «Восстань, Господи, во гневе Твоем; подвигнись против неистовства врагов моих… Да прекратится злоба нечестивых, а праведника подкрепи, ибо Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже! Щит мой в Боге, спасающем правых сердцем».

Сияющий золотом щит запылал огненным светом посреди комнаты и закрыл родителей и Костю от злобного тролля.

Тролль скатился на пол, забился в угол. Он трясся от страха.

– Игорь, я обеспокоена твоими словами, – сказала мама папе. – Нельзя так рассуждать. Иначе Костю упекут в медицинскую тюрьму. А уж там он точно никогда не выздоровеет. Дома – внимание, любовь, уют. А что там? От одной тюремной атмосферы заболеть можно.

– Ты права, Наташа. Я был не прав. Теперь я это вижу. Я просто наговорил чепухи. Видно, переутомился, – сказал папа, освобождённый от мысленного гнёта тролля-прилипалы.

Папа обнял Костю и поцеловал.

– А не пойти ли нам всей семьёй в кино, а?

– Можно, – согласился Костя.

– Вот здорово! – обрадовались родители. – Решено: завтра у нас поход в кино.

Родители радовались тому обстоятельству, что их сын, обычно равнодушный к кино, согласился посмотреть фильм. Это они восприняли как шаг к выздоровлению.

Костя тоже был рад. Он не помнил, когда они в последний раз ходили по-семейному куда-то просто отдохнуть. И какая разница, кино это, цирк или вылазка на природу. Главное, у папы с мамой нашлось время!

Глава 9. Лестница на небо

Вечером Костя прикатил в бабушкину комнату столик с ужином: сырники со сметаной, йогурт и фрукты. Мама и папа тоже заглянули к бабушке в спальню, крикнули «привет!» и вернулись в свои очки-компьютеры.

Бабушка же никого не слышала и не видела. Она проводила в очках-компьютерах время с утра до ночи.

Изо дня в день, из месяца в месяц птицы за окном чирикали свои песни. Шелестели зелёные листья деревьев. Косые лучи солнца щекотали бабушке щёки. Лёгкий ветерок приносил из открытого окна приятную свежесть. Но бабушка давно разучилась замечать всё вокруг.

Костя с сожалением смотрел на бабушку и не знал, чем ей можно помочь. Да и как помогать человеку, когда он сам того не желает? Бабушка так и сказала: мне ничего не надо, кроме фильмов, концертов, шоу-программ.

Таких, как бабушка Оля, вокруг очень много. Родители говорили, что таков современный мир. Увлечённые виртуальной жизнью в очках-компьютерах, пожилые люди срослись со своими диванами и разучились ходить. И жить иначе просто не желают. А если бы и пожелали, то надо заново учиться ходить. Но на это надо время, а его нет.

Костя подложил под бабушкины пальцы чайную ложку. Её пальцы откликнулись. Костя видел, как шевельнулись бабушкины ноздри. Она учуяла запах еды. Не отрываясь от кино, зачавкала сырниками.

Костя наклонился и увидел, что её седая голова кишит микро-троллями.

Нечисти поняли, что они рассекречены, и принялись корчить Косте рожи.

Костя перекрестился, возвёл глаза к невидимому небу и стал громко декламировать:

– Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться?

Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?

Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут.

Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое;

если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться.

– Костя? – услышал он удивлённый голос бабушки Оли.

Она сидела на постели, рядом лежали очки-компьютеры. Бабушка смотрела на Костю.

– Что ты такое сейчас читал? Что это за стихи?

– Это одна из частей Светлой Книги.

– Впервые слышу.

– Очень интересно, – сказала бабушка. – Ты знаешь, у меня будто в мозгах что-то прочистилось. Только теперь я поняла, какой туман в голове от этого бесконечного кино. Уф. Аж легче. Знаешь что, забери-ка у меня эти очки-компьютеры и спрячь подальше. Хорошо?

– Хорошо.

– И дай мне руку, я хочу встать и покинуть этот диван.

Бабушка свесила с дивана босые ноги, попыталась было встать, но не смогла.

– Ой. Ноги-то меня не слушаются, – с удивлением сказала бабушка. – Чего это они? Всегда я так хорошо умела ходить.

– Ещё бы, столько на диване лежать.

– Неужели за несколько дней я могла разучиться ходить?

– Какие несколько дней, бабушка! Несколько лет!

– Как?! – бабушка ахнула. – Это что, я столько времени жизни угробила в этих очках-компьютерах проклятущих?

– Да, бабушка. Именно так.

– Ох-хо, какой ужас, – бабушка чуть не плакала. – Что же мне теперь делать? Я не хочу валяться на этом диване и быть беспомощной амёбой.

Костя воздел руки и стал горячо говорить:

– Услышь, Светлый, голос мой, которым я взываю, помилуй меня и внемли мне.

…Тут свет осиял комнату. Костя с бабушкой ахнули: над их головами больше не было потолка, а было небо и несказанный свет. В этом свете они увидели Юношей златоволосых. Много прекрасных людей в белых одеждах пели: «Полны небеса и земля славы Твоей!»