Алексей Горшенин - Друзья и враги кота Демагога. Повесть-сказка

– От всех напастей все равно не убережете. Так что пусть сам учится за себя стоять.

Всю жизнь прожив в этой семье, Демагог хорошо понимал то, что говорит каждый из ее членов. Слова папы-профессора кот встретил с большим одобрением.

На кирпичной площадке перед крыльцом Демагога ожидал обед. Наташа расстелила чистую газету, поставила на нее мисочку и блюдце. В одной посудине кота ждала аппетитно белевшая сметана, в другой – пара кусков минтая, а рядом, на газетке, проголодавшийся Демагог увидел еще и коричневато-серый цилиндрик ливерной колбасы, которую он очень любил.

Демагог облизнулся и стал размышлять, с чего ему начать. С самого вкусного – колбасы, или с более привычного – рыбы? А может, в такую жару сперва взяться за прохладную сметану?

– Ах, какая у этого котика замечательная в блюдце сметанка! – вдруг услышал он у себя за спиной.

– И колбаска ништяк! – одобрил другой кошачий голос. Демагог обернулся и увидел двух незнакомых котов: один – угольно-черный, лоснящийся и покрупнее, другой – трехцветный бело-черно-рыжий и размерами чуть поменьше.

– Вы кто? – спросил Демагог.

– Это – Гарик, – показал трехцветный на угольно-черного.

– А это – Ништяк, – в свою очередь представил товарища Гарик и, жадно облизнувшись, сказал: – Гуляли вот… Глядим, личность у нас на дачах новая объявилась. Дай, думаем, зайдем, попроведаем…

– А тебя, слышь, братан, ништяк кормят, – напомнил о себе товарищ Гарика и протянул лапу к мисочке.

За разговором незаметно подвигался к еде и Гарик, продолжая между тем светскую беседу:

– Погода сегодня замечательная!.. В гости хорошо ходить…

– Особенно туда, где хорошо угощают, – уточнил Ништяк и нежно погладил лапой лежавший к нему поближе кусок минтая.

– Да, – согласился с ним Гарик. – Туда, где могут помочь бедным, несчастным, бездомным кискам…

– Ты бы, в натуре, угостил гостей-то! – уже без всяких церемоний сказал трехцветный Ништяк.

– Выполни, так сказать, долг гостеприимства, – поддержал его Гарик, облизываясь.

Демагогу стадо стыдно, что он, воспитанный профессорский кот, оказался вдруг таким невежливым и не пригласил гостей к столу. Демагог отступил на шаг от своей посуды, а Гарик с товарищем, будто этого только и ждали, набросились на еду.

Некоторое время слышались чавканье, хруст разгрызаемых костей, сопенье. Демагог, евший всегда с чувством, не спеша, просто диву давался, с какой невероятной скоростью исчезают в утробах Гарика и Ништяка его рыба и сметана. Не прошло и минуты, а мисочка с блюдцем уже опустели.

Ништяк ухватился было за колбасу, но Гарик тут же отвесил ему крепкую затрещину:

– А про пахана забыл?

– Ребята, и мне оставьте, – напомнил о себе Демагог. – Я же ведь еще не обедал.

– Перебьешься! – грубо оборвал его Ништяк, обиженно потирая ушибленное место.

– Видишь ли… – не в пример дружку вежливо стал объяснять Гарик. – Есть одно обстоятельство… За угощение, конечно, спасибо. Все было очень вкусно. Но вот этот кусочек, – прижал он лапой ливерный цилиндрик, – мы обязаны отнести пахану.

– Вашему папе? Он, наверное, больной и голодный? – спросил Демагог.

Переглянувшись, коты насмешливо фыркнули, однако Гарик, тут же сделав постную мину, подтвердил:

– О, да! Очень больной и очень голодный!

– Каждый день, понял, кормим и никак не нажрется, – хмыкнул Ништяк и сразу же примолк под тяжелым взглядом Гарика.

– Тогда, конечно, тогда берите… – судорожно сглотнув, отвел взгляд Демагог от колбасы.

– Молодец! – похвалил Гарик. – Настоящий друг больных и голодных кошек.

– Ништяк парнишка! – согласился его напарник.

Обеда Демагогу было очень жалко. Но утешало, что помог сразу трем голодным бездомным кискам.

– Тебя как звать-то? – спросил Гарик.

– Демагог.

Коты снова переглянулись. Теперь уже с недоумением.

– Можно просто Дима, если хотите.

– Это другое дело, – сказал Ништяк.

– Ну, пока, Демагог! – попрощался за обоих Гарик.

Ништяк схватил в зубы колбасу и направился к смородине. Гарик последовал за ним.

– Да, чуть не забыл, – остановился он возле самых кустов. – Твой день – среда.

– Мой день? – удивился Демагог.

– Ага, твой. Мы к тебе будем по средам приходить обедать. Правило у нас здесь такое: одна кошка угощает нас по понедельникам, другая – по вторникам, и так далее. Твой день будет среда. Запомни. Сегодня – не считается. Сегодня – просто знакомство. И не вздумай прятаться. – Взгляд угольно-черного гостя стал угрожающим. – Все равно найдем. У нас длинные лапы. Ладно, до среды!..

Незваные гости скрылись в кустах смородины, а Демагог, чувствуя, как пусто и неуютно у него в желудке, подумал, глядя им вслед: «Странные какие-то…».

На следующее утро, после завтрака, Демагог увидел возле крыльца ожидавшего его Минтая.

– Очень хорошо, что зашел! – обрадовался Демагог и спросил:

– Чем будем заниматься?

– Хочешь, я тебе наш дачный поселок покажу?

– Конечно!

Демагогу и в самом деле хотелось получше узнать не только свою улицу Счастливую, но и соседние улицы. А со старожилом Минтаем сделать это гораздо проще.

Коты припустили вверх по переулку-щели. Демагог едва поспевал за легким Минтаем.

На пригорке переулок незаметно перешел в улицу, которая вскоре влилась в другую, ровную и широкую, посыпанную желтым гравием. По ней в обоих направлениях спешили люди с сумками-тележками, рюкзаками, ведрами, авоськами…

– Улица Центральная! – бросил на ходу Минтай, как кондуктор в трамвае, объявляющий остановки, и тут же посоветовал: – Не лезь на середину, прижимайся к заборам, а то, неровен час, под ноги кому-нибудь попадешь или под машину.

Демагог вспомнил, что именно по этой улице несли его вчера в сумке. Значит, где-то там, впереди, станция.

И он не ошибся. Вскоре показались железные ворота – главный вход в дачный кооператив (как пояснил всезнающий Минтай). За воротами виднелась платформа железной дороги. Вот взвизгнула электричка и, со шмелиным гудением набирая скорость, поползла мимо них.

– Стоп! – вдруг предупреждающе поднял хвост Минтай и поспешил за ствол кривой березы, росшей возле дорожки, которая вела на платформу. – Сейчас электричка из города прибудет. Посмотришь, какая потеха начнется.

Демагог недоуменно уставился сначала на приятеля, потом на дорожку, вдоль которой началось малопонятное для него движение. Молодуха в белой косынке торопливо выставляла из большой сумки банки с молоком. Даже сквозь стекло вид его возбуждал аппетит. Демагог с Минтаем невольно облизнулись. Бородатый мужик рядом с ней раскладывал на пеньке еще трепыхавшихся окуньков. За ним пристроились тетка с ведром картошки и бабуся с пучками редиски, два шустрых пацана с газетами, в которых «есть все программы телевидения на следующую неделю»…