Полина Луговцова - Приключения Вани в Неявь-Мире

– А как же папа и мама? Они горевать будут! А может, уже горюют! – запротестовал Ваня, уже в третий раз за это утро объясняя одно и то же: вначале – Живинке, потом – ее бабушке, а теперь – Седобороду.

– Папа, мама! – передразнил его бородач. – Вот вырастешь да и забудешь и папу, и маму! Заведешь семью или друзей, обрастешь делами разными, и даже в гости к родителям приехать времени не найдешь!

– Не будет такого! – крикнул Ваня протестующе, и на глаза его даже слезы навернулись. – Я маму и папу своих так сильно люблю, что никогда в жизни не забуду!

– Ага, все вы так говорите, пока маленькие… А как вырастаете, улетаете, точно птенцы из гнезда, и дорогу в родное гнездо забываете… Вот и мои детки в город уехали, хорошими мастерами стали, а старого Седоборода позабыли совсем… Живу один теперь, гадалкой вот подрабатываю. – При этом он горестно вздохнул и тоже сморгнул слезинку.

– А ну-ка, будет вам слезы распускать! – вмешалась бабушка Акулина. – Дело не ждет. Давай, Седобород, волос седой в бороде поищи! Очень нужно нам знать, на удачу или на погибель дети отправляются.

– Куда ж от вас денешься! – тот поднес конец бороды поближе к глазам и начал перебирать волоски. Акулина, Ваня и Живинка замерли в ожидании.

– Ишь, все черные, а седых нет, – бормотал Седобород. – Все повыщипывали! А на черный волос не гадается! Только седой нужен.

– Ты ищи, ищи, не прибедняйся! – подгоняла его бабушка Акулина. – А то давай помогу!

– Сам как-нибудь справлюсь! – огрызнулся Седобород, продолжая рыться в своей густой бороде.

Некоторое время Ваня, Живинка и бабушка Акулина ждали, затаив дыхание, и уже начали бояться, что седого волоса в бороде так и не найдется. Седобород все мял бороду, бормоча что-то невнятное себе под нос, и вдруг выдернул один волосок, ойкнув при этом.

– Ура! – воскликнула Живинка радостно. – Нашелся!

– Тихо, не мешайте! – шикнул бородач, прищурившись и внимательно разглядывая длинный серебристый волос, который искрился и сиял в лучах утреннего света, падавшего из окна. Ваня сразу понял, что волос не простой, а волшебный. Затем Седобород попросил Живинку и Ваню по очереди подержать его в руках. Дети выполнили указание. Когда драгоценный волос вернулся к хозяину, тот вновь начал пристально рассматривать его, разглядывая по всей длине. И молчал. Долго молчал и хмурился – так, что его узкие глаза совсем исчезли под густыми бровями. Молчали и гости Седоборода, замерев в ожидании. И когда уже бабушка Акулина собралась, было, нарушить тишину, длиннобородый хозяин вдруг зашептал:

– Удивительно! Невероятно! Глазам своим не верю!

– Что, что там такое? – затараторили все трое разом, подойдя к бородачу и пытаясь рассмотреть, что же он там увидел. Но, конечно, увидеть ничего, кроме серебристого волоска, им не удалось. А Седобород вдруг резким движением открыл печную дверцу, бросил в огонь волос и торжественно произнес:

– Неспроста мальчик очутился здесь, неспроста! Для великих свершений! Вижу, путь этот будет трудный, опасный, но вполне по силам вам обоим. А тебе, Ваня, предстоят подвиги, которые спасут наш мир от гибели.

– Подвиги? – Ваня удивленно вытаращил глаза. – Но я всего лишь хочу попасть обратно домой....

– Попадешь, если сумеешь дойти до цели. Ты выбран, и, возможно, выбрал тебя сам Великий Благовей! Поэтому и коридор открылся тебе. Есть в тебе мощное сияние добра, а добро, как известно, лучшее оружие против сил зла. Оно тебя и защитит, и спасет, и к победе приведет! Потому предсказываю тебе успех.

Бабушка Акулина и Живинка одновременно всплеснули руками.

– А это точно? – недоверчиво поинтересовался Ваня.

– Конечно, нет! – невозмутимо ответил ему Седобород и рассмеялся.

– Это что, такая шутка? – Ваня даже немного обиделся, ведь он уже почти поверил в предсказание.

– Не шутка. Просто предсказание на то и предсказание, что может сбыться, а может, и нет. Предсказание – это наибольшая вероятность развития событий. Но это не означает, что все в точности так и будет.

– То есть как это? – удивилась Живинка, и лицо ее приобрело разочарованное выражение. – Предсказание неточное?

– И что же это за предсказание, если все не точно?! – расстроилась бабушка Акулина. – Зачем тогда вообще предсказывать!

– Точных предсказаний нет и быть не может, – нравоучительным тоном отвечал Седобород. – Многое может повлиять на исход вашего дела. Все может измениться. Сейчас ваши сердца чисты и полны отваги, и если вы сумеете сохранить их такими, не дрогнете в момент опасности, не отступите перед трудностями, не пустите в сердца корысть и тщеславие, то все будет именно так, как я и предсказал. Если же вы встанете на путь лжи, обмана, предательства или, еще хуже, позволите себе использовать черную магию в своих делах, то все сложится иначе. И что тогда случится, мне неведомо.

– Как же мне отпускать детей в дорогу? – сокрушалась бабушка Акулина, качая головой. – Я-то думала, ты погадаешь, и все будет ясно, стоит идти к Благовею или нет. А ничего не ясно!

– Ну как же не ясно? – отвечал Седобород. – Вот если бы я увидел, что детей, вероятнее всего, ждет неудача или гибель, идти к Благовею и впрямь было бы безумием. Но, скорее всего, у них все получится!

– Ладно, Седобород, спасибо тебе. Может быть, ты им и путь к Благовею подскажешь? – попросила бабушка Акулина.

– А вот этого я не знаю. Но знаю, кто знает! – воскликнул бородач, подняв указательный палец вверх, и улыбнулся. – Слушайте внимательно.

На крыше дома, на печной трубе, засуетилась ворона. Она сунула голову внутрь трубы и снова чуть не свалилась, едва удержавшись на самом краю. Однако услышать, куда дальше отправятся дети, ей не удалось, как и то, кто этот, который знает путь и где его искать. Громкий голос хозяина перешел на шепот, ни слова не разобрать. «Ничего, я прослежу за детками и все выведаю! – решила Леденюха. – И вряд ли они сумеют заметить меня, потому что теперь я вся черная и ничем не отличаюсь от всех остальных обычных ворон! Кар-р-р-ррр!!!»

Снизу раздался лай собаки. Дети и старушка вышли из дома Седоборода. Снежок, выскочивший следом, задрал голову и громко загавкал на птицу, сидящую на трубе.

– Кого ты там увидел, Снежок? – воскликнул Ваня и, проследив за его взглядом, рассмеялся: – Да это же обычная ворона! Ну, конечно, ты ведь ни разу еще в своей жизни не видел ворон!

Леденюха поежилась, неуютно чувствуя себя под чужими взглядами. Все-таки, хоть она и стала черной, но кто знает, вдруг где-нибудь белые перья проглядывают?

Никто не заметил ничего необычного в вороне, сидевшей на крыше дома. Ваня окликнул Снежка, и все трое отправились обратно к дому бабушки Акулины, так и не подозревая слежки.