Алексей Рябинин - Приключение Таси Логопетовой, или Если волну потянуть за хвост

– Верка, а кто такие цивилы? – забеспокоился любознательный Зяблик.

– Посмотри на себя в зеркало и все поймешь. Адски-дурацки! Вас что ваши бабушки одевали? Не могли хотя бы по кольцу в нос вставить, если фантазии на большее не хватило? Да кому я это объясняю!

Какое счастье, что до театра было всего две остановки на автобусе и нам не пришлось долго слушать Веркины нравоучения. Мы переглядывались с Зябликом и не без иронии поддакивали несчастной подруге.

Театр был окружен кордоном полиции и плотным кольцом жаждущих попасть вовнутрь людей. Они безадресно, как зомби, шатались по площади, заглядывая в глаза прохожих, в попытке угадать, нет ли у тех лишнего билетика.

– Так, шпана, прорываемся к заднему входу. Там нас будет встречать Костя Упырь.

– Ты же сказала, что у нас билеты есть!

– С билетами вышел облом. Но братишка обещал, что места он нам обеспечит самые зачетные – по центру.

– В оркестровой яме что ли? – отважно выступил Зяблик, за что был испепелен угольным зрачком Симоны в прах.

– Откуда я знаю! Адски-дурацки! – процедила она. – Главное прорваться в зал, а там рассядемся.

– Вер, а как группа то у брата называется? – не унимался Зяблик.

– «Группа риска»!

Сложно было удержаться, чтобы не прокомментировать такое: – Каково звучит! Выступает группа «Группа риска»! Ой, не могу! Я ж говорила, что они идиоты.

– Вы свою создайте, а потом про других рассуждайте! – разразилась Симона и уже собиралась пойти в нападение, как вдруг откуда-то сверху послышался свист.

– А вот и группа «Ириски» собственной персоной, – рассмеялся Зяблик, уткнувшись в мое плечо.

Мы подняли головы. Из окна на нас смотрела довольная физиономия Костика, басиста «Ирисок». Упырем его, впрочем, звали только члены его команды, поскольку сходство со сказочным персонажем явно отсутствовало. Да и фамилия при всем при этом у Костика была почти что детская – Матюшкин.

– Пиплы, вы там что гнездо свили? – усмехнулся он.

– А ты бы нам ключиком дверцу открыл и мы бы к тебе поднялись.

– А вот ключика то как раз у меня и нет. Поэтому будем использовать ваши сверхспособности.

– В окно что ли? На второй этаж что ли? – на всякий случай поинтересовалась Симона.

– Ага! Что ли! – оживился Костик.

– Вера, я что похожа на ярую фанатку Морса Крюгера? Или, может, ты у меня где-то крылья увидала? – не выдержала я.

– Да ладно тебе, Таська! Что мы по деревьям не ползали! Раз-два, ножку в окошко и все в порядке.

– Ну! Мои «Альпийские тетерева» вы готовы взлететь? – поторапливал Костик.

Мой юный мозг закипал от всего происходящего: – Лично я – нет!

– Да тут невысоко. По жердочке до трубы дотянетесь, а здесь уж я вас приму в свои крепкие объятия.

– Таська, не дрейфь. Будет что вспомнить на свалке, – успокаивал Зяблик.

– Ты первая, Верунь, как самая способная, – подтолкнула я Симону вперед.

Верка вскарабкалась довольно быстро и тут же заняла позицию в амбразуре окна, посмеиваясь над нами свысока. Однако первое препятствие было пройдено нами на удивление легко. Но я уже была готова к новым неожиданностям. И они не заставили себя долго ждать.

Окно, через которое мы проникли наверх, оказалось ничем иным, как окном в мужскую уборную. Но это как раз было объяснимо в данной ситуации. Дальше Упырь повел нас по темному коридору до какой-то узкой лестницы и мы стали подниматься еще выше, пока не оказались перед совсем маленькой обитой железом дверью. По ее виду можно было догадаться, что это не гримерная, а скорее подсобка.

– Ты же не хочешь сказать, что нам предстоит смотреть концерт отсюда?!

– Не суди по двери о том, что может скрываться за ней! Это вход в другое измерение!

– А по-моему, это обычный чердак. И если это так и есть, то я разворачиваюсь и ухожу.

– Мы уходим, – поправил меня Зяблик.

– Остыньте, дети мои! И следуйте за мной.

Нам уже никуда не хотелось, но любопытство взяло верх, и мы шагнули в темноту. Костик выждал театральную паузу, позволив разыграться нашему воображению и только когда Симона открыла рот, чтобы закатить истерику, он зажег свет. По высоченному потолку побежали наперегонки яркие лампочки, и мы с нескрываемым удивлением, переходящим в неописуемый восторг, обнаружили, что стоим в центре огромного зеркального зала, который сложно было даже представить за этой неказистой дверью.

– Костик, где мы? – только и сумела выдавить я.

– Вы находитесь в Святая-Святых этого театра.

– Но как такое возможно? Откуда здесь эта комната и каково ее предназначение?

Костик очень наигранно откашлялся и отчеканил явно заученный текст.

– Изначально здание строилось как особняк, еще при царе Горохе, а в тысяча восемьсот каком-то году перешло во владения графу Каменскому. Тот еще упырь был!

– Однофамилец? – сострил вездесущий Зяблик.

– Ну можно и так сказать. Так вот, граф этот, помимо всего прочего, был большим обожателем Мельпомены и перестроил этот самый дворец под театр. В частности, эта надстройка была задумана им как репетиционный зал для актеров и соединялась с основной сценой выходящим в зал балконом, чтобы актеры, не занятые в спектакле, могли разучивать роли и при необходимости дублировать основной состав. Вообще, у этого графа была не самая лестная репутация и в народе ходили упорные слухи, что он истязал своих актеров, бил их за малейшую провинность прямо в кулисах, и часто они доигрывали роли в синяках и ссадинах. Также он запрещал им покидать стены театра без особой надобности и без его на то дозволения. Жили актеры впроголодь и побирались на торговых площадях, совершая вынужденные побеги. У каждого из них была своя маленькая комнатушка, где они спали и часто умирали, так как не получали должного лечения, если вдруг заболевали.

– Страшилка какая-то. Адски-дурацки! – выдохнула Симона.

– Страшилка на самом деле в том, что их до сих пор видят в этих стенах.

– Кого? – почему-то шепотом переспросила я.

– Знамо кого – души замученных актеров. Чаще других осветители жалуются, что во время спектакля видят в свете софитов фигуры, которые парят над сценой и перемещаются за настоящими актерами, как бы копируя их движения. Да и те в свою очередь сами признавались не раз, что нередко чувствовали, как кто-то невидимый хватает их за руки или даже окликает по имени. А когда они оборачивались на голос, то никого из своих товарищей в той стороне не обнаруживали. Как-то раз даже спектакль пришлось прервать. Одна известная дива рухнула в обморок прямо в оркестровую яму. После она уверяла, что во время одной из сцен к ней подошел мужчина средних лет в сером камзоле, обнял ее за талию и стал что-то шептать на ухо. Актрису в скором времени уволили со скандалом за неадекватное поведение, и она как-то очень быстро исчезла из поля зрения прессы и театрального сообщества. Поговаривали, что она лечится в психушке до сих пор. Только вот те, кто играл с ней в том спектакле, уверяли, что актриса эта была вполне себе вменяемой и никакими психическими расстройствами не страдала. О как!