Михаил Самарский - Лабрадор Трисон путешествует по свету (сборник)

– За мной, – говорит. – Иди рядом!

Шустрый мальчик. Иду, что мне делать, а он спрашивает:

– Тебя как зовут?

– Ав, – отвечаю, имея в виду: а раньше ты чем слушал? Нужно же хоть время от времени выкарабкиваться из своего гаджета. Хорошо хоть, облака иногда отвлекают. Ты море видел здесь? А то, может, думаешь до сих пор, что мы тут в торговом центре живём?

Странная реакция оказалась у Дени на мой «ав». Он тут же спросил у меня:

– В туалет хочешь? Сейчас сделаем!

Я и не понял сразу, чего он делать собрался. А он завёл меня в какой-то дальний уголок, посмотрел по сторонам и, махнув рукой, говорит:

– Ну, начинай!

Эх, малыш-малыш! Чего ты напридумывал? Пойдём уже, нечего мне начинать. А он не успокаивается:

– Не бойся, тебе ничего за это не будет! Начинай!

М-да! Тут нужно убегать! Но ведь и этого сорванца я не могу бросить. Мимо проходил член экипажа, Деня остановил его и пожаловался:

– Дядя, моя собачка хочет в туалет!

О чудо! Оказывается, на судне есть помещение для выгула собак. А я уже вторую неделю, как скалолаз, мучаюсь в скользком человеческом туалете. Стюард проводил нас до нужного места и удалился. Чтобы избежать лишних споров, я вошёл в комнату и через несколько минут вышел.

– Ну, вот видишь, – довольно улыбаясь, гладил меня мальчик. – Всё хорошо! А ты волновался.

Да, в общем-то, уважаемый Деня, у меня всё было хорошо и до посещения этой комнаты.

Затем мы сходили в каюту Дени, где он оставил свой планшет, и снова отправились на верхнюю палубу. Пора было возвращаться и матери мальчика, но, мне кажется, такие мамашки не очень-то переживают за своих отпрысков. Чем-то она мне напомнила маму Рады. Помните девочку, которую я спас из воды на Бисеровских озёрах? Вот это из той же оперы. Но с пацаном мы подружились. Мне нравилась его самостоятельность и задумчивость. В таком возрасте редко встретишь таких рассудительных малышей.

Не знаю, сколько прошло суток, но однажды мы встали на рейд у какого-то острова. Желающих побывать на берегу доставляли туда небольшими катерами. Василий Михайлович остался в каюте и настоятельно советовал Тамаре Исаевне не брать меня с собой. Но разве можно переубедить «даму с собачкой»? Она ни в какую: пусть погуляет со мной, и хоть ты тресни.

Погулял так погулял. Сойдя на берег, Тамара Исаевна отстегнула поводок и сказала мне:

– Можешь, дружок, заняться своими делами. Только смотри не потеряйся.

Это называется «накаркала». Я забежал в кусты и, не успев заняться теми самыми своими делами, почувствовал удар по голове. Ничего себе, думаю, гостеприимный островок нам попался. Глянул вверх: там, словно вороны на проводах, сидели обезьяны на лианах и тыкали в меня пальцами. Некоторые держали в лапах какие-то странные продолговатые плоды. Я хотел было рявкнуть, но снова получил по боку чем-то упругим. Знаете, ощущение не из приятных. Обезьяны стали спускаться ниже и окружать меня.

«Так ещё и в плен возьмут», – смекнул я и бросился между двух неприятелей, которые ещё не успели сомкнуть свои ряды. Обезьяны с пронзительными воплями и визгом кинулись за мной. Я краем глаза наблюдал за берегом, чтобы и в самом деле не нырнуть в джунгли и не заблудиться там, а эти развесёлые местные жители хохотали и продолжали премерзко визжать. Я решил ускорить движение и рванул к толстому-претолстому дереву. Думаю, оббегу его, а потом рвану к пляжу, ну, чтобы немного запутать своих преследователей. Забежав за дерево, я неожиданно почувствовал дикую боль в ногах. Не сразу сообразив, что произошло, я взвыл. И лишь через мгновение я понял, что нахожусь между небом и землёй буквально в подвешенном состоянии, головой вниз. Где-то я такое уже видел. Наверное, вы догадались, – я попал в какую-то хитрую ловушку. Обезьяны мгновенно исчезли – то ли испугались, то ли их задача была выполнена. Провисев в таком положении несколько минут, я понял, что долго не протяну, – голова стала тяжёлой, глаза словно хотели вывалиться из орбит. Начал потихоньку раскачиваться, и уже через несколько маятниковых качков мне удалось зацепиться передними лапами за ветку соседнего дерева. Я подтянулся и уселся на неё. Так-так! Уже полегче, правда, задние лапы стали затекать.

И вдруг меж ветвей я увидел наш лайнер. Его трудно было не угадать. Такие формы ни с чем не перепутаешь. Что же делать дальше? От попытки перегрызть трос, на который меня поймали неизвестные охотники, я сразу отказался – трос оказался металлическим. Какой кошмар. Неожиданно вспомнил, как когда-то мы ловили с Савельевичем карасиков. Ну скажите мне теперь, чем я от карася отличаюсь? Сейчас налетят какие-нибудь монстры и плотно поужинают собачатинкой. И всё! И наплевать им на твой опыт поводыря, на то, что ты учился в специальной школе…

Следующая мысль заставила меня жалобно заскулить. Я вспомнил, что на посещение острова нам отвели всего два часа. Сколько я тут пробегал с этими неандертальцами, одному богу известно. Осматриваясь, я вздрогнул от неожиданности. На соседней ветке сидел огромный паук и внимательно рассматривал меня. Не подумайте, что мне от страха паук показался большим. Честное слово, ну вот с кулак взрослого человека. Лапы у него мохнатые, глаза навыкате, а впереди то ли усы, то ли клешни. Словом, зрелище не для слабонервных.

Я был так взбудоражен, что от неожиданности вспомнил, как называется это чудовище – видел по телевизору. Да-да, не удивляйтесь, в экстремальных ситуациях в кровь поступает такое большое количество адреналина, что можно внезапно и поумнеть, и стать на порядок сильнее. Очень часто именно высокий уровень адреналина помогает спасти себе жизнь. Передо мной сидел легендарный паук-птицеед. Чтобы вы представили на миг это чудо, напомню: его мохнатые лапы в размахе могут достигать тридцати сантиметров. Представили? Это же целая тарелка.

Одно успокоило: страшный зверь, но неопасный. Лохматые восьминогие пауки-птицееды безобидны. Конечно, смотреть на них без содрогания нельзя – типы они внешне отвратительные. Тут хоть заговорись, хоть заубеждайся, что он неопасен, всё равно страшно. Раньше вообще учёные считали их ядовитыми. Потом выяснили, что они не только безвредные, но ещё и полезные. В чём их полезность, я, правда, не совсем понимаю, но в любом случае это удивительные создания. Да, кстати, вы знаете, что большинство людей считают пауков насекомыми? Вот ты, мой дорогой читатель, признайся: паука кем считаешь? Насекомым? Вот кому, наверное, обидно! Бедные пауки – со стыда ведь можно сгореть. Это всё равно, как если бы меня назвали лягушкой или какой-нибудь глупой куропаткой. Вы не поверите, но пауки – это беспозвоночные животные, по типу схожие с членистоногими. Вот так!