Олеся Шанти - Его высочество Маркиз. Книга 3

– Целый день псу под хвост! – верещал он и выдирался из Лилиных рук, – а как же шалости?!!

– Маркизик, ну потерпи до вечера! У Сержа дела, зачем ему мешать?

– Вот еще! Хорошие шалости не терпят отлагательств!

И не успела Лиля и глазом моргнуть, как непоседа вырвался из крепких объятий и, задрав хвост, исчез из вида.

Девушка развела руками – остается лишь догадываться, что предоставленный сам себе Маркиз способен натворить.

Но одного устроенного на лекции профессора Кракова переполоха тому показалось мало, и неугомонное животное решило не останавливаться на достигнутом. Обследовав близлежащую территорию, ведьминский кот наткнулся на спортивную площадку, на которой старшекурсники самозабвенно гоняли мяч. Как и в любом уважающем себя учебном заведении в Историческом институте имелась своя футбольная команда, которая усиленно готовилась к очередному товарищескому матчу с ребятами из соседнего университета.

Маркиз в жизни не видел ничего подобного, поэтому как зачарованный замер невдалеке. Дюжина парней, забыв обо всем на свете, бегали за мячиком, а тренер – крупный мужчина средних лет – возбужденно размахивал руками и без умолку комментировал каждый шаг своих подопечных.

– Пассуй же, кому говорю, пасуй! А ты, Смирнов, что стоишь? Хватит ворон ловить, а ну марш на замену! Шустрее, шустрее, уже двадцатая минута, а вы еще ни одного мяча не забили!

Маркиз озабоченно почесал за ухом.

– Вроде здоровые лбы, а ведут себя, как котята малые, ей-Богу! Помочь что ли…

Однако ведьминский кот понятия не имел о правилах игры, в результате чего бедного тренера чуть было не хватил удар. Только два нападавших завладели мячом и уверенно направились к воротам соперника, как вдруг что-то произошло. На мгновение парни замерли на месте, а мяч, резко развернувшись, с размаху полетел в противоположную сторону и через секунду благополучно оказался в воротах.

Выражение лица тренера менялось с сумасшедшей быстротой: непонимание, неверие, отчаянье, ужас… Мужчина схватился за горло, но лишь беззвучно открывал рот.

– Идиоты, – наконец прохрипел он и без сил плюхнулся на траву.

Пристыженные футболисты сконфуженно переглядывались и лишь разводили руками. Забить мяч в собственные ворота – большего позора и придумать сложно.

А Маркиз с чувством выполненного долга отправился дальше. Вокруг столько всего интересного, и грех не сунуть свой нос в чужие дела. Не успел кот пройти и нескольких метров, как представился очередной шанс проявить свои таланты. Чуткие уши уловили гомон и чьи-то рассерженные выкрики – как раз в это время в актовом зале института проходила научно-практическая конференция, на которой собрались лучшие умы Минска. Окинув собрание беглым взглядом, Маркиз аж заурчал от удовольствия. Столько серьезных людей в очках и галстуках, от тоски сдохнуть можно! Недолго думая, кот вцепился когтями в подоконник, с трудом подтянул свое упитанное тело и взгромоздился на окно актового зала. Как раз в этот момент представительный мужчина на трибуне с жаром вещал по поводу какой-то архиважной темы, а слушатели, всеми силами стараясь сохранить важный вид, откровенно клевали носами.

– В условиях рыночной экономики, когда от внедрения инноваций зависит дальнейшее развитие общества, наши разработки приобретают первостепенное значение, – усердно бубнил оратор, не сводя глаз с белого листка бумаги.

Выступившие на лбу капельки пота свидетельствовали, что мужчина искренне радеет за успех своих разработок, чего не скажешь о слушателях. Сидевшая около окна дородная дама в ярко-красном костюме и высокой прической из накладных волос, не стесняясь, закрыла глаза, и вскоре до ушей Маркиза донеслось мирное сопение.

Кот хитро прищурился и махнул хвостом.

Первое время ничего не происходило, лектор продолжал вещать, публика тихо дремала, как вдруг спокойствие актового зала разорвал пронзительный крик.

– Пожар?! Горим?! Кому плохо? – вмиг засуетились присутствующие и принялись озабоченно оглядываться по сторонам.

Когда же ситуация прояснилась, зал покатился со смеху. Одной даме в красном костюме было не до веселья. Вокруг нее кружились две маленькие птички и агрессивно бросались на сложную прическу. Парикмахеры постарались на славу, но птицы не оценили их творение. Они приняли сооружение на голове дамы за потенциальное гнездо и изо всех сил пытались сорвать его с владелицы. От чопорности и строгости не осталось и следа, дама металась по залу, оглашая его отчаянными воплями, а присутствующие давились от хохота.

Оратор на трибуне безуспешно пытался привлечь внимание коллег к своему докладу, но куда там! Слушателей куда больше занимала судьба шиньона дамы в красном костюме, чем какие-то там новации и разработки. А поскольку птицы не оставляли попыток завладеть гнездом, дама, изо всех сил удерживая на голове злополучный шиньон, опрометью вылетела из актового зала.

Присутствующие еще долго не могли упокоиться, то и дело из разных уголков зала доносились шушуканье и приглушенные смешки. Наконец, зал успокоился, и лектор продолжил свою речь. Но ненадолго.

Маркиз только-только вошел во вкус и собирался позабавиться как следует. Зоркий глаз остановился на сидящем во втором ряду импозантном мужчине лет сорока. Безупречно сидящий костюм, накрахмаленная до хруста рубашка, дорогие часы, начищенные до блеска туфли… Но что-то в поведении мужчины было необычным, и тут до Маркиза дошло, что именно. Видимо, дорогая обувь изрядно давила, потому как тот постоянно дергал ногами, а потом и вовсе осторожно снял один ботинок. Глаза Маркиза хищно загорелись – оплошность господина пришлась как нельзя кстати. Правда, она могла стоить мужчине репутации, но до нее вредному животному не было совершенно никакого дела. Пользуясь полнейшей безнаказанностью, Маркиз ни в чем себе не отказывал и продолжал веселиться.

Не успел господин и глазом моргнуть, как почувствовал, что ботинок легко выскользнул у него из—под ноги. Лицо мужчины вытянулось, он оторопело уставился на пол – обувь исчезла. Не успел он озадачиться, куда она могла деться, как зрители удивленно загудели. По проходу по направлению к трибуне, бодро стуча каблуком, скакал ботинок. Лица присутствующих побледнели, и люди повскакивали с мест.

А ботинок тем временем благополучно миновал зал, подскочил к потерявшему дар речи оратору и плюхнулся на кафедру точно перед его носом. На выступающего было жалко смотреть: руки тряслись, один глаз дергался от нервного тика, а на лице застыло выражение полнейшей растерянности. Еще бы, лучшие умы института внезапно оказались очевидцами необъяснимых вещей, в которые просто невозможно было поверить. Решив, что он сходит с ума, оратор поднял на слушателей несчастные глаза и тоненько пропищал: