Олеся Зарксова - Пишущий костями. Книга первая

© Олеся Зарксова, 2018

ISBN 978-5-4493-1093-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Иногда кажется, что мир серый, а время просто-напросто остановилось. У меня тоже такое было. Однако время не остановилось. Оно неуклонно движется вперёд. Равно как и кости, со временем станут костной мукой. Помни! Именно ты и никто другой останавливает своё время. Если испугаешься будущего, ничего не приобретёшь. Ничто не начнётся, ты и так живёшь будто мертвец». © Сакурако. Аниме: Кости, зарытые под ногами Сакурако.

Веками запертая в одном и том же месте душа невольно забывает о том, что же такое мир, но не прекращает ждать чего-то столь прекрасного, что не подвластно ни её воле, ни воображению.

Когда шуршат страницы, она вспоминает ласковое касание ветра. Когда проливаются на пергамент чернила, помнит горечь и сладость диких трав. Когда смолкает шум водопада, видит бескрайнее небо. Когда же вода падает снова, припоминает море, омывающее песочный берег. Все эти воспоминания и ощущения в целом и есть мир, а ещё свобода.

Для меня свобода бывает двух видов. Первая в том месте, где я оказываюсь заперт наедине с воспоминаниями и мыслями. А вторая за пределами любимых и в то же время ненавистных стен. Когда одно сменяет другое, всё хорошо. Однако моя несчастная душа вскоре забудет, что мир и правда существует.

– Тебе настолько хочется уйти?..

– Да! Да, мой милый ангел, мне хочется увидеть мир!

– Ты уже видишь его.

После слов девушки хочется откровенно посмеяться над самим собой.

Да, мир – это то, что меня окружает. Но такие, как я, могут видеть и другой мир, рождающийся в темноте, столь яркий и необыкновенный, что способен затмить обычный, однако он мимолётен и оттого прекрасен. Выдуманный мир мечты. Мне такие миры уже надоели.

Я открываю глаза, оглядывая высокие шкафы, наполненные разноцветными и искрящимися на искусственном солнце переплётами – теми самыми мирами. Приятный запах пергамента и цветов витает в светлом холле, ведь стеллажи и полки аккуратно заросли ими, оплетены и колонны, и скелеты, даже перилла лестницы. С последнего этажа стекает в фонтан золотистая вода.

Всё это лишь память о настоящем мире.

Я опускаю взгляд на стол, разделяющий меня с синеглазой читательницей. В окружении костей и полок с блестящими корешками книг – она прекрасна, словно призрак. Её волосы при солнечном свете переливаются серебром, кожа кажется прозрачной, а ещё ей нет дела до меня, сидящего на подлокотнике и болтающего ногами в воздухе. Надежда найти свежую идею тает с каждой секундой, а желание вырваться на свободу лишь крепнет. Спрыгнув, я подхожу к одному из своих сокровищ: единственному, что, несомненно, является истинной в библиотеке. Гладкая белоснежная кость приятна на ощупь. Птица раскинула крылья, словно готовится улететь, но, увы, её душа давно переродилась и, быть может, томится в теле без возможности вернуться в небо.

Моя прекрасная коллекция.

Позволив себе тоскливую улыбку, я осматриваю просторный холл. Куда не устремится взгляд, везде находит всё, что нужно для умиротворения – рукописи и кости.

– Но их недостаточно для того, чтобы запереть меня здесь навечно!

Сев в кресло напротив ангела, я задумчиво беру вырезанное из кости перо. Как и в прошлый раз, моя скромная деятельность заканчивается. Тоскливо взглянув в пустые глазницы кошачьего скелета, спящего по правую руку, тяжело вздыхаю и вновь откидываюсь на спинку кресла.

– Может, библиотека откроется, когда ты выбросишь эту идею из головы?

Голос Фэль безразличен, однако кажется издевательски презрительным по отношению ко мне.

– Ты жестока, мой ангел, я не могу оставить историю не законченной. Прежде я так не поступал. Это словно… – подняв руку с пером, задумчиво указываю на ближайшую полку, хоть девушка и не отрывает взгляд от книги, – прервать создание мира на середине и позволить ему умереть.

– Ты способен создать много более полезных миров.

– Но!..

Спорить с ней бессмысленно.

Сколько раз мы начинали этот разговор, и ещё ни разу не пришли к заключению. Я и не помню уже, как давно решил написать историю, конец которой словно не желает существовать.

– Выходит, я где-то ошибся.

– Не на первой же строчке?

– Фэль…

Я растерянно стучу пером по переплёту и вглядываюсь в пустоту синих глаз. Они, словно беззвёздное небо, столь же равнодушно скользят по ровным строчкам. Ангел совершенно не замечает моего внимания. Любой человек задался бы вопросом, почему она сидит здесь, рядом с таким непонятным существом, как я. Но, даже догадываясь о причине, не могу привыкнуть, что рядом есть кто-то, помимо любимых костей.

– Если не можешь придумать иного конца, напиши тот, что знаешь.

– По-твоему, это не жестоко?

– Ты сам этого хотел.

Примирительно подняв руки, замечаю, как по кости скользит луч света и прячется от внимательного взгляда. Я пытаюсь найти его, словно он способен вернуть мне нечто важное. Вот только холл и так заполняют светлые краски.

Под солнечными лучами, спадающими из куполообразной крыши, книги сияют самыми разными корешками и надписями. Как драгоценные камни, но для меня бесценные. Чёрный пол сочетается с золотисто-коричневым деревом и зеленью, обвивающей белые колонны и скелеты. Несколько столов и кресел накрыты серебристо-чёрными покрывалами.

Потеряв тот лучик и нахмурившись, опускаю взгляд на обрывок истории. Прошло слишком много времени и она, должно быть, перестала иметь значение. Для кого угодно, но не меня.

– Я не желал… столь печального конца.

Громкий хлопок разносится по залу.

– Всё потому что ты чувствуешь вину за то, что не можешь умереть, – жестокие слова ангела впиваются в душу. – Всё вокруг тебя умирает: тьма, свет, природа, живые существа, прошлое сменяется будущим, неживое рассыпается в прах, воспоминания забываются, а ты продолжаешь жить. Такова твоя природа, а вина – всего лишь человеческая слабость. Отринь печаль и исполни желание, ради которого существуешь.