Виктория Кош - Блоги. Логаут

– Я тортики по такому случаю купила. Игорь Владимирович чаем занимается, вас, Дашенька, я попрошу нарезать тортики. А я пойду других ловить. Скоро всех соберу, отметим.

Я не успела сказать ни слова. Дверь открылась, меня ощутимо пихнули в спину, и я осталась наедине с заварочным чайником, тремя тортами и Игорем.

На нем была серая рубашка и джинсы, тоже серые, и эта одежда напомнила мне день, когда мы познакомились. Вот только теперь я знала, что серость – всего лишь маска.

– Привет.

Он беззаботно улыбнулся, как будто мы расстались только вчера и лучшими друзьями.

Я нащупала у себя за спиной дверную ручку.

– Не уходи. Надо поговорить.

Игорь долил кипяток в заварочный чайник и закрыл его крышкой. Его движения были очень точны, аккуратны. Хищник перед броском – банальное сравнение, но зато какое точное.

– Я не хочу с тобой говорить.

Мой голос прозвучал до противного жалко. Мне хотелось быть сильной и карающей. Хотелось найти такие слова, чтобы он понял весь мой ужас, мое возмущение. Он хладнокровно обрек Риту на смерть. Он отправил Тима и Киру убивать ее и не думал ни о них, ни о ней. О чем я могла говорить с этим человеком?

– Я хочу рассказать тебе, что произошло.

– Думаешь, я не знаю?

– И что же?

– Ты приказал убить Риту, а мы тебе помешали.

– Какой драматизм, – усмехнулся Игорь и протянул мне нож. – Поможешь?

Как во сне я взяла нож. Рукоятка еще хранила тепло его ладони. Торт был большой, с нарядными кремовыми розами. Я резала его, сминая красоту, едва сознавая, что делаю.

– Я бы никогда не убил Риту, – сказал Игорь. – И никогда бы не отправил ребят убивать кого бы то ни было.

Плюх. Еще одна роза распалась на бесформенные куски.

– Я видела запись, на которой ты приказываешь это сделать.

– И где ты ее видела, позволь спросить?

По его голосу я не могла понять, удивлен он или ему прекрасно обо всем известно. Запись мне показал Денис, который получил ее от Ани Финниковой. Я не могла выдать ее. Особенно теперь.

Игорь понимающе усмехнулся.

– Это я попросил Аню показать запись Денису.

– Зачем?

– Как ты думаешь? – Игорь отошел к окну и встал вполоборота ко мне. – Чтобы ты поверила, что я чудовище, и бросилась спасать бедную девочку. Чтобы ты показала мне, на что способна. Чтобы ты сама поняла, на что способна…

Я скорее почувствовала, чем увидела, что он подошел ко мне.

– Я тебе не верю! – Я резко развернулась к Игорю и чуть не задела его кончиком испачканного ножа. Игорь обхватил мое запястье, аккуратно отвел нож в сторону.

– Рита мое творение. Так же как Аня, Тимофей, Денис. Все они. Она дорога мне. Как дочь.

Когда Игорь так говорил, ему невозможно было не верить. Но я сопротивлялась изо всех сил.

– Ты не мог знать, что Денис покажет мне видео. Он мог бы ничего мне не рассказывать.

– Громов? Не стал бы тебе ничего рассказывать?

Его улыбка была невыносимой. Я вонзила нож в следующий торт, и хрустящая глазурь жалобно скрипнула от нажима.

– Я не сомневался, что Денис тебе все расскажет и ты бросишься спасать Риту. Мне нужно было только организовать для тебя достаточный уровень стресса. За это прости меня, пожалуйста.

– За стресс?

– За Майка.

Я сглотнула. Он видел меня насквозь. Не самое приятное ощущение.

– Причем тут он? – Я не смогла заставить себя произнести его имя вслух. Только не сейчас. Только не при Игоре.

– Если тебе будет легче, то Майк тоже не знал, что ты будешь у Риты. Он тоже жутко на меня разозлился.

– Он не любит быть пешкой.

– Я это понял, – кивнул Игорь. – Но если бы я его предупредил, он бы отказался и не поехал. А я должен был проверить тебя. Не мог упустить такую возможность.

Я молча кромсала последний торт на грубые, неровные куски. Если Игорь говорит правду, то я совершила страшную, нелепую ошибку. Риту я, может быть, и спасла. Зато подставила себя по полной.

Впрочем, какая разница. Через две недели все здесь для меня закончится.

– Можно задать тебе вопрос? – сказал Игорь.

Можешь задать мне сто вопросов, подумала я. Но я все равно отвечу «нет». Проверяй меня сколько угодно, придумывай ловушки, крути и верти нами, как хочешь. Я не буду работать вместе с тобой. Никогда и ни за что.

– Ты все еще его любишь?

Звякнул нож, выпавший из моих рук.

Дверь хлопнула, учительскую заполнил гул голосов.

–… у нас олимпиада на носу, а Бурцев на подготовку перестал ходить, это как называется…

– … Инна просит составить этот дурацкий график, я же не могу его выдумать…

–… не видели? Очень интересная передача…

–… я как его сочинение прочитала, так мне плохо стало. Такого я даже от Никольского не ожидала…

Когда вошедшие осознали, что в учительской только я и Игорь, на миг стало тише. Но голоса тут же загудели с удвоенной силой, маскируя смущение, любопытство, злорадство и кто знает, что еще.

– Мы не помешали?

– Ох, Игорь Владимирович, какие тортики.

– Пить хочу, умираю.

Они обступили Игоря как осы – варенье, а он весь светился изнутри, как будто не было для него большей радости, чем вручить кусок торта какой-нибудь Светлане Николаевне или Веронике Андреевне. Он обхаживал всех, улыбался и флиртовал, и при этом я чувствовала на себе его неотступный взгляд, словно каждое его движение, каждое слово предназначалось мне одной.

Кто-то сунул мне в руки тарелку с тортом, кто-то оттеснил меня к подоконнику. Я не возражала. Мне нужно было слишком многое обдумать. Что это только что было? Очередной обман или редкая крупица правды? Я помнила видео, которое передала Аня, помнила страх в глазах Дениса, Леры, Риты. Мы спасли человека или выставили себя полными идиотами? Мы спасатели? Или персонажи компьютерной игры, которыми легко управляет продвинутый игрок?

Игорь рассказывал анекдот. Я не могла разобрать слов, но интонации угадывались безошибочно. Почему бы ему не шутить, почему бы не улыбаться. Все идет по его плану. Собачки скачут, не подозревая о дрессировщике… Мне захотелось швырнуть торт ему в лицо. Хоть на секунду вызвать замешательство, разозлить, вывести из себя.

Я встретилась с ним глазами. Игорь еле заметно подмигнул мне. Он все знал, все понимал. Я вдруг успокоилась. Он может просчитывать все, что угодно. Я сделала свой ход, и он вряд ли ожидает его.

Бочком я прокралась к двери и просочилась в коридор. Учительская шумела на разные голоса, в основном радостные. Я пошла к лестнице, сдерживая себя, чтобы не побежать. Еще две недели. Только две недели. Четырнадцать дней. Две строчки в календаре.

Я выдержу.

На четвертом уроке ко мне пришел 11 «А». Витька Панкратенко, выкрасивший челку в черный цвет, подскочил с телефоном наперевес: