Лидия Згуровская - По следам четырех сезонов. Крымский календарь природы для детей

Вот, пожалуй, и все пока о наших давних желанных спутниках по жизни – белых аистах.

Эта черноголовая чайка не птица, а какой-то комок нервов. Весной, в то время, когда черноголовки высиживают яйца, не то что приблизиться и посмотреть на них – даже в отдалении пройти нельзя. Живут они огромными колониями, и потревоженные вашим появлением чайки – будущие матери – дружно поднимаются в воздух, а потом и расклевывают свои яйца. Это у них вроде коллективного протеста: нечего, мол, делать всяким праздношатающимся там, где мы заняты святым делом, потомство высиживаем. С учетом того, что в колонии могут быть десятки тысяч гнезд, вы только представьте, к каким трагическим результатам это может привести. А тут еще, заметив переполох и непорядок в колонии черноголовых чаек, к делу уничтожения яиц подключаются вездесущие вороны, и те яйца, что уцелеют от материнского беспредела, они тут же расклевывают и съедают. Ученые и егеря в заповедниках знают обо всем этом и строго следят за тем, чтобы никто даже издалека не приближался к колонии. Совершенно по-другому эти чайки реагируют на приближение и нападение на колонию пернатого хищника. Яйца в этом случае не трогают, а бросаются скопом, ополчаются на него, и тут уж хищнику может крепко не поздоровиться.

Предсвадебные «сговор» и «сватовство» у черноголовых чаек.

Гнезда у черноголовых чаек в колонии располагаются впритык друг к другу. В каждой кладке 2–3 сероватых с голубыми пятнышками яйца. Вылупившиеся пуховички спустя примерно полсуток уже держатся на лапках, и отец с матерью начинают кормить их. Птенцы, как, впрочем, все птенцы на свете, страшно прожорливы, да и сами родители никогда не страдают отсутствием аппетита, едят всё, что попадется «под руку»: насекомых, мелких грызунов, рыбу, падаль, новорожденных зайчат, наземных моллюсков, птенцов и даже птенцов соседей, если их родителей нет дома. Ну что ж, пусть не зевают, не бросают детей, «на войне как на войне». Если кто покусится на ее родное дитя, морской голубок например, чайка бросается вдогонку, но если заметит, что птенец уже мертв или что голубок начал уже расклевывать его, тут же может присоединиться к похитителю, и они вместе довершают это злодейское действо. Вот такие они, эти некоронованные королевы морских островов – черноголовые чайки.

То, что эти «королевы» всеядны и прожорливы, человека очень устраивает. Колония с числом взрослых птиц около 60 000 в сутки вместе с птенцами съедает 12 000 тонн корма, среди которых очень много вредителей садов и полей. Никаким химикатам такое не под силу.

Если случится побывать вам, ребята, в туристическом походе, там, где гнездятся черноголовые чайки, где-нибудь на островах или в Черноморском заповеднике, обходите их колонии десятой дорогой.

И сами не приближайтесь, и другим не позволяйте, иначе на вашей совести могут оказаться тысячи и тысячи загубленных пернатых жизней.

Всем кажется, что это вовсе и не цветок, а какая-то пушистая, но почему-то зеленая зверушка. Уж так природа обиходила, так старалась защитить прострел от жаркого солнца, засухи и зимних холодов, что получилось у нее то ли растение, то ли какое-то неведомое ранее создание повышенной лохматости. Мягкий, серебристый, слегка оттопыренный пушок покрывает весь прострел. Фиолетовые цветки его тоже слегка пушистенькие и по форме напоминают поставленные вверх раструбом колокольчики. Растет прострел небольшими кустиками и цвести начинает в самом начале апреля. Почему так рано? Если верить легенде, то у всех растений на Земле были когда-то родные матери, а вот прострелу не повезло, ему досталась злая мачеха. Ежегодно она выгоняет его раньше всех из почвы на холод, а уж потом, по теплу, показываются и прорастают те растения, которые имеют родных, жалеющих их матерей.

Встретить прострел можно в сосновых и дубовых лесах, на сухих каменистых склонах по всему Горному Крыму. Впрочем, если очень повезет, «свидеться» с этим пушистым чудом можно и в степи.

Это и есть та самая сон-трава, которой от бессонницы и медведи, и охотники лечатся.

Имен у прострела много и в народе, и в литературе: сон-трава, сончик, сонуля, дрема, лепок, дикий тюльпан, лиловый ряст, бобрик. Почему бобрик, понятно, – из-за пушистости. Сонуля, дрема, сончик, сон-трава – из-за того, может быть, что к вечеру цветки прострела опускаются книзу, как бы засыпают, а может быть потому, что, по преданию, стоит только животному слегка полизать его корень, как оно тут же засыпает. Название «сон-трава» не лишено изрядного здравого смысла. Оказалось, что эта травка-муравка в «тулупчике» действительно обладает успокаивающим свойством. Как тут не вспомнить притчу об охотнике и медведе. Охотник подкараулил медведя, лизавшего корень прострела, сон-травы, после чего мишка как бы отключился и вскоре заснул. В скандинавском эпосе «Эдда» тоже сказано, что когда под голову Брунгильды, героини книги, положили цветки сон-травы, она тут же уснула спокойно и безмятежно.

Пробовать это на себе ни взрослым, ни детям не стоит. Если вам встретится в лесу или в горах этот очаровательный пушистик – полюбуйтесь им, но не трогайте, так как в зеленом свежем виде он несколько ядовит. Не нужно его срывать еще и потому, что прострел – крымский эндемик, то есть редкое растение, которое нигде, кроме нашего полуострова, не встречается, и если мы его у себя истребим, не пожалеем, то больше на Земле такого очаровашку не встретим.

Грибы в русской национальной кухне всегда были далеко не на последнем месте. Уж чего только из них не стряпали, чего только не напридумывали доморощенные умельцы. Одно перечисление блюд может занять целую страницу, но мы перечислять не будем, на то есть кулинарные книги, и новые, и старые. Особенно старые. Такого рода пристрастие наших соотечественников иногда просто поражало живущих на Руси иностранцев. При дворе Алексея Михайловича жил некогда по его приглашению зарубежный лекарь Самуил Коллинс. Так вот, он о наших грибах писал так: «…они составляют пищу богатых и лакомство бедных. Ежегодно привозят в Москву тысячи возов с грибами и солят их… Те грибы, которые первые появляются в апреле или мае, считаются ядовитыми… но в России они украшают столы вельмож и ценятся дорого…»

Ну конечно же Коллинс имел в виду сморчки и трюфели! Те самые, что некогда за золото чуть ли ни вес на вес продавали. Так было будто бы в Древнем Риме. Принес фунт грибов – получай фунт золота. А если бы сейчас да такое пообещать?! Все бы в лес ринулись, и дети, и старые, и взрослые. Что бы с лесом сделали, вообразить страшно. Так что от обещаний воздержимся.