Денис Соболев - Кордон на Озере. Повесть

– Котелок возле колеса. Давай чай варить?

И все мое недовольство улетучилось от отцовской похвалы. Я сбегал за котелком и пошел к воде. Озеро оказалось очень теплым! Услышав за спиной хруст шагов по гальке. Я не стал оборачиваться. Шаги отца я узнаю из всех других.

– Умывайся скорее, скоро вода станет ледяной.

– Как это?

– Это озеро – волшебное, оно живое. И от его настроения зависит все вокруг, в том числе температура воды.

– Пап, ну так же не бывает. Какое волшебное озеро? Волшебство только в сказках ведь.

Отец не стал спорить, быстро умылся, набрал в котелок воды и пошел к костру.

Когда я умылся, из-за ближайшей горы вдруг показалось солнце. Вокруг сразу посветлело и туман начал исчезать прямо на глазах. И вот тут-то меня проняло по-настоящему. Озеро показалось мне во всей своей красе. Огромное! Целое море, а не озеро! Поднялся легкий ветерок, по воде побежали легкие волны, бросая солнечные зайчики на борта стоящих неподалеку лодок и целых теплоходов. Далеко от берега в нескольких местах покачивалась на воде большая деревянная лодка, в которой сидел дедушка с окладистой седой бородищей.

– Пап, а чего он там делает? Рыбачит, да?

– Да, сига ловит, самое время сейчас.

Покрытые тайгой пушистые зеленые горы уходили вдаль насколько хватало глаз, Озеро мерно дышало, отражая в себе и горы, и ярко-синее небо, и слепящее солнце. В вышине бесшумно кружил коршун, широко раскинув крылья и иногда испуская свой печальный клич. В деревне лаяли собаки, мычали коровы и блеяли овцы, где-то звонко тюкал по железу молоток.

– Пап, оно и правда волшебное!

– А ты сходи, потрогай воду – хитро улыбнулся папа.

Мне стало очень интересно, я подошел к воде и опустил в нее руки. Холоднющая!

– Пап, а почему так? Вчера оно тоже было холодным, а утром теплым-теплым. Почему, а?

– Волшебство, сын, обыкновенное волшебство.

Чай получился гораздо вкуснее обычного. То ли вода в Телецком особенная, то ли на своем костре всегда вкуснее, только я выпил аж две кружки. Отец с друзьями поглядывали на меня и с улыбками о чем-то переговаривались, а я наслаждался чаем и видом на Озеро.

Первым лодку заметил отец.

– О, Михалыч идет.

Я завертел головой, пытаясь увидеть, откуда идет Михалыч, но никого вокруг не было.

– Да вон, на Озеро смотри, видишь, лодка идет под мотором?

Я посмотрел в ту сторону, куда указывал отец, и увидел маленькую точку, медленно двигающуюся в нашу сторону.

– А почему идет? Он ведь плывет.

– Плавают рыбы и птицы, а люди по воде на лодках ходят – назидательно сказал дядь Саша.

Я так и не понял, почему люди не плавают, а ходят, но допытываться не стал. Мужики начали собираться, и я бросился помогать. Первым делом все наши пожитки выгрузили из машины, и дядь Саша погнал «РАФик» в деревню, к какому-то знакомому. Мы прибрались за собой на берегу, оставив только котелок с чаем.

– Михалыч два часа с ветерком по Озеру идет, чаек как нельзя кстати придется – пояснил отец, когда я собрался было его убрать.

Через полчаса со стороны деревни показался всадник. Приглядевшись, я с удивлением узнал дядь Сашу. Он гордо восседал в седле, всем своим видом изображая как минимум командира кавалерии, не хватало только сабли и лихо закрученных усов. Добравшись до нас, дядь Саша довольно неуклюже сполз с лошади, забросил повод ей на шею и повернулся к нам:

– Видали? Это вам не на «РАФике» кататься, тут подход иметь надо.

И в этот самый момент лошадь шагнула вперед и принялась жевать капюшон дядь Сашиной штормовки. Дядь Саша с воплем сиганул вперед, но лошадь держала крепко, и он просто завалился на спину.

– Подход, говоришь? Это да, подход нужен – глубокомысленно пробормотал дядь Вова. Дядь Саша тем временем пытался отвоевать штормовку у меланхоличной коняги, но у него мало что получалось. С воды донесся приближающийся звук лодочного мотора – Сергей Михайлович был совсем рядом. Дядь Саша наконец справился со своевольной лошадью и сейчас со страдальческим выражением на лице рассматривал многострадальный капюшон.

– Вот же зараза, а! Чего ей в этом капюшоне? – вопрошал он то ли себя, то ли лошадь.

– Она искала признаки особого подхода – отец направился к кромке воды, встречать егеря.

Длинная металлическая лодка с хрустом и плеском заехала носом на гальку, егерь заглушил мотор и выбрался из лодки.

– Доброе утро, Михалыч! – отец радостно улыбнулся и протянул руку для приветствия.

– Доброе – добродушно пробасил Михалыч и тиснул батину ладонь.

Был Михалыч невысок ростом, с добродушным круглым лицом и веселыми карими глазами, окладистая аккуратная седая борода лежала на широкой моряцкой груди, короткий ежик седых волос топорщился вихрами. Со мной Михалыч поздоровался как и с остальными – за руку. Ладонь у него оказалась широченной и жесткой, как доска.

Углядев курившийся тонким дымком костер с висящим над ним котелком, егерь одобрительно хмыкнул в бороду и присел к огню. Отец взял одну из стоявших тут же кружек и налил сначала егерю, потом всем остальным. Михалыч принял протянутую екружку, принюхался, сделал небольшой глоток и блаженно прищурился.

– Добрый чай…

– Как нынче зимовал? – отец заговорил первым. Зачем он спрашивает его про зиму, лето ведь на дворе?

– Тяжко зимовал. Снега в этот год гораздо легло, все горы облазил с сеном да солью. Марала кормить надо, козу надо, им в такой снег и с места не стронуться. А по весне уже марал с маралухой в полынью попали, а я один. Ох и намучался, пока вытаскивал. Но вытащил, не утопли. Теперь вот со дня на день коренная вода с гор пойдет. Высокая вода будет. Чулышман уже надулся, Кокша сегодня-завтра пойдет…

– А зверя в тайге много?

– Есть – Михалыч отпил чаю. – Медведя нынче шибко много, как будто согнали его с нажитых мест. Пару дней тому в Яйлю собаку задавил.

Отец с мужиками переглянулись озабоченно. Михалыч заметил и проворчал:

– А что вы хотели, тайга. Вот и думайте, как пойдете. Ружье-то хоть с собой?

– С собой, и патронов достаточно – это дядь Саша включился в разговор. – Только не хотелось бы стрелять, заповедник же.

– А ты под ноги ему стреляй. Пуганешь, он и уйдет. Я вон хоть и егерь, а без карабина в тайгу не лезу. Мало ли. Тут, кстати, недалеко от Корбу медведица живет, в этом году у нее двое. Так что осторожнее.

Допив чай, егерь поднялся:

– Я в деревню схожу, а вы пока пожитки свои в лодку укладывайте.

Он достал из лодки брезентовый рюкзак, закинул его на плечо и широким шагом направился в деревню. Поравнявшись с лошадью, которая неспешно брела в том же направлении, он прихватил ее под уздцы и ловко забрался в седло. А мы залили остатки костра водой и принялись таскать вещи в лодку. Дядь Вова забрался внутрь и занялся укладкой вещей, попутно объясняя мне: