Мария Токарева - Сны Эйлиса. Книга II

– Зря ты ее так… – после долгой паузы оживился примирительно Сумеречный. – В шестнадцать напугал, она не разобралась. Было бы ей двадцать хотя бы, тут уже по-другому.

– Считаешь, мне подождать? – Слова Эльфа обнадеживали.

– Пока подожди, – кивнул Сумеречный, однако снова встрепенулся: – Но чего ты добиваешься? Какая участь ее ждет? Стать королевой-чародейкой в гибнущем мире?

– В ее случае это неплохая карьера. Она просто человек, – вновь заговорил снобизм правителя. Льор слишком привык, что несбыточной мечтой ячеда маячит сделаться если не льором, то хотя бы его приближенным, а для женщины – любимой фавориткой. София же каким-то образом получила и «услышала» жемчужину – не самый безопасный артефакт. Раджед задумался, распространяется ли сила самоцветов на Землю. Хотелось верить, что нет. Жемчуг обозначался как один из немногих талисманов, опасных для самого владельца.

– Но нужна ли ей власть над всеми этими существами? Для нее ты темное создание. Может, она не хочет так, – все увещевал Сумеречный.

– А что же тогда? Горе ты советчик, – оборвал его недовольно Раджед. – Со своей девушкой уже сколько лет не можешь разобраться.

– Это уже мое дело… – Эльф вдруг сжался сгорбленной птицей.

Разговор закончился ничем, друг очень быстро распрощался и выпорхнул в окно черным вороном. Раджед удивился, как легко обидеть Стража Вселенной.

Конечно, это напоминание было запрещенным приемом в их нелегких спорах. Возлюбленную Сумеречного Эльфа звали Эленор, она жила на Земле среди людей. Смертная, как и София. И в обоих случаях на пути у любви вставали неискупимые преграды. Если Раджеду мешало только сломанное зеркало, то Сумеречному не позволяло дотронуться до Эленор его проклятье, притом только до нее, словно в насмешку позволяя получать ласки любых женщин в сотнях миров. А средства, чтобы избавить стража от неправильной силы, не ведал никто, даже те, кто наделили его такой мощью.

Порой Раджед завидовал, представляя, что сотворил бы с такими ресурсами, но столь же часто ужасался: никакая сила не стоила бесконечной внутренней борьбы. Льора она задевала лишь немного, лишь косвенно.

Однако его терзало иное: с каждым годом нарастала гнетущая тоска, ожидание встречи без реальной возможности. В Эйлисе же, словно вторя душе льора, больше не наставало лето, тянулась холодная-холодная зима, выли бураны и закручивались смерчи, ударявшиеся о башню. Но больше ничего не менялось… Раджед злился на себя за упоминание об Эленор, потому что Эльф снова пропал. Сердце подсказывало, что у друга что-то стряслось в одном из миров. Просто так он бы не исчез. Но Раджед не знал и в его закрытом мирке без порталов ничем бы не сумел помочь.

Так он и сервировал столы, перебирал арсенал, полировал ненужные материальные клинки и старые латы, закрывал и открывал покои в башне. Иногда даже спускался на рудник, чтобы почувствовать тот холод, на который однажды обрек Софию. Там, на голых камнях, уже не оставалось ни единого светящегося цветка. Только кромешный мрак да единственное украшение – очистившийся от камня витраж. Он служил напоминанием, может, слабой безумной надеждой. Все чудилось, будто что-то обязано измениться, но все застывало в витках повторений.

Даже Нармо больше никак себя не проявлял. И ожидание подлой атаки нависало неприятной тенью в течение целого года. Зато у Раджеда появились верные союзники: Сарнибу и Олугд охотно обменивались с ним информацией, намекая, что главную битву самых сильных магов все равно предстоит выдержать янтарному как самому сильному.

– Я разведывал в его владениях – Нармо нет в башне, – докладывал Сарнибу, находясь в своем льорате и лишь слегка выглядывая из портала прозрачной тенью.

– У топазовой, наверное, – пожал плечами Раджед. Сарнибу заметно сгорбился, почти с отвращением кивая:

– Да, наверное. Она установила чары против любой слежки. Теперь в ее башню от самой границы не пробраться: убьет завесой тьмы.

– Будьте осторожнее! Все-таки она ближе к вам, – посоветовал Раджед.

– Мне кажется, Нармо не у топазовой отсиживается, – встрял любознательный Олугд, держа какую-то увесистую книгу по истории Эйлиса. Лишившийся талисмана льор выглядел достаточно здоровым и даже бодрым; он с увлечением указывал на разворот фолианта, где пятнами обозначались на карте мира захоронения древних правителей. Олугд оживленно заговорил: – Мы знаем, что он раскапывал могилы. В своей башне его нет. Значит, он где-то в другом месте! И, возможно, не с Илэни.

– Но не может же он скрыться! Его бы выдал магический след! – удивился Раджед, однако Сарнибу виновато отозвался:

– Недавно я обнаружил, что у меня пропал один из малахитов. Этот вор во время, наверное, еще того нападения все провернул так, чтобы не сразу понятно стало. Для того и разгромил все.

– Иссякни его яшма! – всплеснул руками Раджед. – Значит, Нармо может теперь передвигаться невидимым?

Такой поворот событий вовсе не обрадовал, льор даже недовольно огляделся по тронному залу, точно ожидал удара в спину. Неприятный холод прошел вдоль позвоночника.

– Сарнибу! Теперь расскажи мне четко и ясно, с помощью какой сети магии можно остановить твой талисман. Ты знаешь: против тебя я не намерен это использовать.

«Впрочем, даже если они попадут в башню, то ничего не получат от сломанного портала. Что ж, Земля пока в безопасности», – подумал льор, однако самому безвременно погибать от руки убийцы отца не хотелось. Все еще вел долг кровной мести, как минимум.

– Это еще не все: Нармо, кажется, научился использовать другие самоцветы. – Олугд все рассматривал карту захоронений. Знаки мертвых языков сплетались в незнакомые узоры. Некая мудрость навечно покинула Эйлис, и разгадка таилась где-то между строк. А может, ее погребли вместе с бессчетными жертвами войн льоров.

– Мы уже поняли. Не представляю, как это возможно! Другие камни должны были убить его. – Раджед задумался, нервно массируя заостренный подбородок; некая мысль пробивалась верной идеей, и вскоре чародей вспомнил, связал факты и легенды: – Постойте-ка, яшма! Пестрая яшма! Возможно, это одна из способностей его амулета.

«Меняет свои облики, точно хамелеон», – про себя зло добавил Раджед. Его собеседники оживились, однако Сарнибу только скептически кивнул:

– Хорошее предположение, но сведений слишком мало. А мы из-за малахита не можем отследить перемещения.

– Погодите, кто-то еще вклинивается… – заметил колебание в поле связи Олугд. – Хм, магия очень знакомая.

– Да это же Инаи Ритцова! Цаворитовый чародей! – всплеснул руками Раджед, замечая, как сквозь эфир текут зеленоватые полосы. Они складывались в очертания лица.