София Агачер - Дети и взрослые детям и взрослым

Есть банкоматы, которые выдают деньги, списывая их с карт. Есть автоматы с газировкой, которые выдают напитки за небольшую плату. Наконец, есть бензоколонки, автомойки, электро паркоматы, автоматы, продающие билеты на разные виды транспорта, и т. д. За все их услуги нужно платить… Интересно, что эти вещи похожи на писателей. Например, поэту заказывают что-то, он пишет, и ему дают за это деньги… Хотя, например, в моем случае мне только приходят письма типа «Не опаздывать и принести тексты!» и ничего за это не платят. Но сейчас я о другом… Конечно, между техникой и писателями есть различия. И те, и другие могут ломаться. Но технику при этом можно починить, а вот поэта восстановить трудно. Так что совет: раз сами не можете, не мучайте других, чтобы было что почитать.

Однажды я ловил рыбу на Копанском озере. Улов был удачный: двадцать рыбок —

шестнадцать я отпустил обратно, а четырёх рыбок привёз домой и показал бабушке. Вечером, выйдя во двор, положил рыбок на пенёк рядом с домом и стал наблюдать. Через пять минут во двор прилетел белый баклан с жёлтыми лапами, чёрным хвостом и красным клювом. Он стал кружить над пеньком, вдруг, как стрела, полетел вниз и схватил одну рыбку и улетел.

Увидев это, два других баклана, которые сидели на крыше соседнего дома, начали кричать и спорить. Тот, что пожирнее, сказал тощему: «А ну-ка, принеси мне рыбку быстренько!!!» Тощий возмутился: «А почему я? Что ты за чудо в перьях такое? Тебе надо – сам и слетай…»

А пока они спорили, прискакала ворона и не торопясь съела оставшуюся рыбу. Отобедав в столовой на пеньке, она каркнула на прощание: «Моя пра-пра-пра-прабабушка всегда говорила, что сначала надо есть, а потом каркать!» – и, довольная, улетела.

Когда бакланы перестали спорить, рыбы на пеньке уже не было. Так и остались «Жирный» и «Тощий» бакланы без обеда!

Этим летом я, как всегда, отдыхал в деревне. Мы с папой решили сходить на рыбалку. Мы взяли хлеб, удочки и пошли на речку Шумарь. Ловили рыбу до самого вечера. Папин улов был двадцать рыбок, а у меня поменьше – восемнадцать. Когда стало смеркаться, мы пошли домой. На обратном пути я нашёл осиное гнездо, правда, сухое и старое. Гнездо решили взять с собой, чтобы показать сёстрам. Восторга наша находка, прямо сказать, у них не вызвала, тогда я решил показать осиное гнездо бабушке, но её не оказалось дома.

Мы снова решили попытать удачу и пошли на лесное озеро. На озере мы провели два часа и ничего не поймали. Хорошо, конечно, что озёр у нас рядом с деревней много, на обратной дороге мы зашли ещё на Кузьминское озеро. Пока ловили рыбу, к нам приплыл бобёр, он был коричневый. Мы с папой решили палкой подразнить бобра. Но дразнили мы его недолго: фыркая, бобер шлёпнул плоским коричневым хвостом и скрылся под водой. Вдруг я увидел, как к берегу, где мы рыбачили, плывёт что-то большое, мы попятились – это был тот самый бобёр. Как хозяин озера, он вышел на берег рядом с нами и стал смотреть. Папа спросил: «Не пора ли нам домой?» Глаза бобра сверкнули, как два светлячка, мне стало жутко, и я решил, что пора.

Так мы вернулись домой без рыбы, но

с хорошим настроением после встречи с хозяином озера.

В детстве меня мама называла плодожоркой, потому что я очень хорошо ел и всё подряд. И в пять лет я решил сделать восстание, которое позже назвала мама восстанием плодожорки. Я съел все продукты на кухне и объелся. Потом я закутался в одеяло, как делают это гусеницы, и заснул.

Вечером пришёл папа и ничего не нашёл на кухне, в комнате он увидел на диване кокон из одеяла. Удивился свёрнутому одеялу, но разворачивать его не стал. Когда я выспался и проснулся, то был все ещё мальчиком. Почему я не окуклился в бабочку?

У нас дома живут два хомяка. Днём они спят в банках из-под детского питания, а вот ночью…. Ночью начинается самое интересное. Они выходят из своих банок, потягиваются, едят и запрыгивают в колесо. И начинается марафон между двумя хомяками «Кто быстрее добежит до Камчатки?». Колесо гремит на всю квартиру. Мы запираем бегунов на кухне, но слышим их всё равно.

Как ни удивительно, к утру они засыпают и мы тоже.

Летом мы с мамой пошли на рыбалку на озеро. Накопали несколько червей, ведь ненадолго пошли. Нацепив одного червяка, я забросил удочку. Ждать долго не пришлось, через три минуты начало клевать. Вытащил рыбу, отцепил крючок, а на нём целенький червяк. Я поправил его и начал удить дальше. Полное ведро рыбы наловил на одного червяка, такой рыбалки у меня ещё не было. По четвергам рыба такая голодная!

Однажды, когда я гулял с другом, ко мне подбежал мальчик-драчун. Он дразнился и пытался драться. Мы стали убегать от него, но драчун не сдавался. Добежав до кустов крапивы, мы отошли, а драчун с разбега прыгнул в самую середину. Мальчик заплакал и ушёл домой. Больше он уже не дрался. Вот какая целебная сила крапивы.

Каждое утро мы обходим длинный забор, чтобы попасть в школу. Дорога кажется бесконечной, и это самое неинтересное в школе. Однажды мы узнали, что есть секретный ход – дырка в заборе, пройдя через которую можно сократить путь в два раза. Дырка была узковата для меня с портфелем, поэтому первый преодолел препятствие портфель, но приземлился он неудачно, прямо в крапиву. Дальше была моя очередь. И я застрял. Я застрял посередине забора. Меня не отпускала школа, но домой я хотел больше. Опыт Винни-Пуха был для меня примером.

Я не стал дожидаться, пока похудею, резко рванул вперёд и оказался рядом с портфелем. Крапива меня не пожалела. А дома мне попало за рваные брюки и грязный портфель. Дальше я ходил, как всегда, пусть долго, но не колко!

Василий Гусев (Бабушкин-Сибиряк)

Поссорился Вовка с дедом. Вовке два года всего, а вот деду уже семьдесят пять. Мог бы и уступить правнуку, но не уступил.

Ссора произошла из-за гречневой каши, будь каша манная или даже пшённая, ничего бы не случилось. А гречневую кашу ни дед, ни Вовка терпеть не могли.

Когда кашу бабушка поставила на стол, настроение испортилось и у Вовки, и у деда.

– Опять эту хрень запарила, не лезет она в меня, сколько тебе толковать, – заворчал дед.

А Вовка говорить ещё не умел, хотя понимал всё – не зря дед про него хвастался:

– Вовка башковитый, весь в меня.

Вовка только взял и спихнул тарелку со стола. Но бабушка тогда сама стала кормить Вовку.

– Кушай, милок, эту ложку за маму, эту за папу, эту за дядю, эту за тётю.

А дед сидел и свою кашу потихоньку под стол Жучке скидывал.