Анна Крылова - Между скалами

Мне 17 лет. Мне исполнилось 17 уже довольно давно, но я стала семнадцатилетней только пару месяцев назад, когда случился тот короткий, но яркий водоворот событий, заставивший меня повзрослеть.

Сейчас, когда я погружаюсь в воспоминания, мне кажется, будто всё это происходило вовсе не со мной и вовсе не в этом мире, а где-то во сне. Или, скорее, в состоянии дремоты.

Я знаю, что у событий, о которых я хочу рассказать, есть и другая сторона. Тёмная, необъяснимая, та сторона, о которой мне не хочется думать. И, не буду лукавить, эта сторона являет собой подводную часть айсберга. Но иногда не стоит тревожить и без того неспокойный океан. Некоторые тайны должны быть нераскрытыми.

Пусть читатель не сочтёт это неискренностью и простит за малодушие. Случившееся способно напугать любого, если слишком глубоко вдуматься.

Поэтому я поведу вас по безопасной внешней стороне айсберга. Думаю, она не менее занимательна, чем внутренняя.

Итак, почему всё это случилось? Пожалуй, у каждого человека в жизни был период «без тормозов», когда ты осмеливаешься вылезти, наконец, из своего футляра, и тебя с непривычки заносит от встречного ветра и мотает из стороны в сторону, как колос на лугу во время урагана.

Прошло всего два месяца, а мне кажется, целых 20 лет. Тогда, два месяца назад, всё было совсем по-другому. Тогда я только-только начинала чувствовать предоставленную мне свободу действий, и это чувство поначалу обескураживало меня, а потом я пыталась привыкнуть к нему и часто теряла опору.

С чего всё началось? Пожалуй, с того момента, как я, домашняя девочка из книжного мира, не умеющая толком общаться с людьми, неисправимый и конченый интроверт, поняла вдруг, что уполномочена сама решать, где, как и с кем я проведу день; что и сколько я съем; на что потрачу деньги; сделаю ли уроки; во сколько встану и лягу; сколько кружек кофе выпью с утра (у меня кофеиновая зависимость) и т.д. Я неожиданно почувствовала, что папа с мамой доверяют моим решениям и что я окончательно выросла (в их глазах, во всяком случае). Это было чертовски приятно! Когда родители прислушиваются к тебе, как к равному, и позволяют самому разбираться со своими делами и проблемами.

Именно в этот период начали происходить те события, о которых я хочу рассказать.

Наверное, говорить, что всё это было естественным ходом взросления, было бы не очень справедливо. Я не совсем обычный человек. Я могу видеть фантомы. Не знаю, как и почему это случилось, что за этим стоит.

Звучит странно и глуповато, но тем не менее. Это то, без чего я не была бы сейчас тем, кем являюсь. Я бы не повзрослела. Не стала бы самой собой. Сколько ни дуйся на свою жизнь, сколько ни спорь с ней, ни обвиняй её, а стоит ли, в конце концов, благодарить её за подаренное проклятие? Теперь я точно знаю – за всё стоит.

Дело было за неделю до начала ноября. Октябрь выдался очень тёплым. Это была запоздалая осень. Золотые листопады, ещё недостаточно холодный ветер и несильные дожди, запах коры деревьев, сырой земли и мокрых листьев. Я впервые видела такой нежный конец октября.

Мы часто семьёй придумываем праздники и справляем их. И в тот день во второй половине октября мы так же придумали День Тёплой Осени. Было воскресенье, и ничто не мешало нам всей семьёй отпраздновать его. Утром мы поехали в краеведческий музей. Мама говорит, что краеведческие музеи влияют на восприятие человеком этого мира. Трудно судить, насколько она права, но со мной это определённо работает.

Потом мы собирались поехать в кафе, но по дороге папа увидел парк аттракционов и свернул прямиком туда. Маме его идея пришлась по вкусу. Надо сказать, мои родители – те ещё адреналинщики. А вот я не такая. У меня на аттракционах начинается головокружение, в придачу я всё время жду, когда в механизмах что-нибудь сломается, и мы погибнем. Книжек начиталась.

В конце дня у меня появилось ощущение, которое обычно появляется летом. Когда ты находишься будто в каком-то другом мире, мире приключений, сражений, погонь, драк, лазаний по деревьям и горам, падений с обрывов в горную реку ночью… ощущение, будто сбылось что-то, о чём ты мечтал в детстве после просмотра мультиков и фильмов.

Потом мама решила побродить по супермаркету, а мы с папой решили подождать её.

Когда мы оказались в машине, папа вдруг спросил:

–Хочешь за руль?

Я опешила. Летом мы выезжали на природу, в лес, и там папа учил меня водить. Много кричал и, в конце концов, объявил, что по городу мне лучше не ездить.

–Хочу, – с недоверием ответила я, искоса глядя на папу. – А чего это вдруг?

–Машин почти нет, – пояснил он. Был уже вечер, и машин действительно было немного.

Мы поменялись местами, и я оказалась за рулём.

–Помнишь, что делать? – осведомился папа, поворачиваясь всем корпусом ко мне и, видимо, готовясь в любой момент переместить ногу на педаль тормоза и руками взяться за руль.

Я не помнила, но кивнула, дабы не прослыть слабаком. Папа хмыкнул и стал, как в первый раз, меня инструктировать.

Я рулила неловко, боязливо, на педаль газа почти совсем не давила, и мне показалось, что я и круга не успела сделать вокруг супермаркета, когда мама вышла.

День закончился в какой-то забегаловке на первом этаже одной из обычных обшарпанных пятиэтажек. В больших городах всегда есть районы, где растёт очень много деревьев, пахнет кошатником и стоит много старых советских построек, с которых медленно обваливается краска и штукатурка. Не очень люблю такие районы, если честно, хотя наличие во дворе деревьев значительно поднимает мне настроение.

В забегаловке было довольно уютно, но было слишком уж много посетителей, поэтому мне не терпелось домой. Я не слишком человеколюбивая и в таких местах стараюсь с другими людьми не контактировать и не смотреть на них.

Когда мы приехали домой, уставшие, но отдохнувшие, нас встретил запах разлитой краски и перемазанный ею кот Фрак. Вообще-то, полное его имя Фраклеон, но мы его называем Фрак, потому что он у нас двушёрстый: на спине, ногах и половине пуза чёрная шерсть, а на шее, голове, лапах и груди – белая. Выглядит, будто он и впрямь во фраке.

–Вот разбойник! – пробормотал папа с негодованием и кинулся в зал, где у нас шёл ремонт.

–Не стыдно тебе, свинтус? – затянула я, подхватывая Фраклеона под мышки и начиная массировать ему живот. Он бесится, а я обожаю так делать. – Ты нарушаешь наши гражданские права, между прочим …

–Мало того, он ещё нарушает все статьи Семейного Кодекса, – подхватил папа из зала.

–А я о чём, – я попыталась укусить Фрака за ухо, он вывернулся и поцарапал мне шею. Целился в лицо, но я успела отвернуться.