Йенс Зентген - От звезды до росинки. 120 удивительных явлений природы

6. Полярная звезда нам очень полезна, так как располагается точно над Северным полюсом. Благодаря ей ты сможешь не только определить, в какой стороне север, но и на какой географической широте, т. е. насколько далеко от экватора, ты находишься. Широта экватора – 0°, широта Северного полюса – 90°. Соответственно все северные районы принято называть «высокими широтами», так как они имеют высокий градус широты. Самый высокий градус широты в Северном полушарии имеет Северный полюс. А точно над ним находится Полярная звезда.

7. Если ты, например, в Германии, то Полярная звезда окажется не прямо над твоей головой, а примерно посередине между зенитом и горизонтом, в диапазоне между 48° в Мюнхене и 54,8° во Фленсбурге. Угол между Полярной звездой и горизонтом в точности соответствует географической широте. Путешествуя с юга на север, замечаешь, что Полярная звезда постепенно поднимается над горизонтом. Когда едешь из Мюнхена в Берлин, изменение высоты Полярной звезды становится довольно заметным, хотя и составляет всего 4°. Если двигаться от Берлина все дальше на север, Полярная звезда поднимется еще выше. Когда же она наконец окажется прямо над тобой, знай, что ты добрался до Северного полюса.

8. Если же ты едешь на юг, Полярная звезда опускается все ниже к горизонту, а вместе с ней – и Ковш Большой Медведицы, которая движется вокруг нее. В конце концов Большой Ковш совсем пропадет из виду, или же видна будет только его вертикально торчащая ручка. На юге у горизонта ты увидишь Южный Крест. Прямо над тобой будут, например, Вега из созвездия Лиры, Лебедь и Орел. Оглянись – и ты убедишься, что оказался в дебрях тропической растительности, где на гигантских деревьях дремлют попугаи, а большие козодои и летучие мыши отправляются на охоту. Ты на экваторе. Южный Крест в этом смысле примерно соответствует северной Полярной звезде. Хотя Южный Крест не так точно указывает на юг, как Полярная звезда – на север, этого вполне достаточно, чтобы сориентироваться.

КОГДА: ясными звездными ночами в начале августа и в начале ноября

1. Метеоры лучше всего видны безлунными ночами, особенно во второй половине ночи, после полуночи и ранним утром. В это время суток мы видим участок неба прямо по курсу нашего пути вокруг солнца. 12 августа или 17 ноября вероятность увидеть множество метеоров наиболее велика.

2. Понаблюдав за метеорами, падающими друг за другом, ты заметишь, что движутся они чаще всего не вдоль и поперек, не произвольно, а в одном направлении. Подобные скопления (метеорный поток, как говорят специалисты), судя по всему, имеют общее происхождение. Прежде этот феномен объясняли по-разному: некоторые считали, что звезды стреляют метеорами, другие – что они так чихают.

3. Сегодня кажущийся источник происхождения метеоров важен только для их обозначения: например, Персеидами называют августовский метеорный поток, потому что он, по всей видимости, берет начало в созвездии Персея, а Леонидами – метеорный поток в ноябре, будто бы вылетающий из созвездия Льва. Но и в другие дни года по ночам часто можно наблюдать метеоры.

4. Откуда берутся метеорные потоки? Загадка разрешилась, когда в 1826 г. один австрийский офицер и астроном-любитель открыл комету, названную в честь него Биэлой. Период ее обращения, как выяснилось, составлял от шести до семи лет. В 1845 г. комета вернулась в третий раз – разорванной на две части, которые летели рядом. В 1852 г. эти части разделились снова, а потом комета исчезла. Биэлу уже начали считать пропавшей без вести бродягой Солнечной системы, как вдруг в 1872 г. в той части неба, откуда должна была появиться уже почти забытая комета, пролился великолепный и обильный метеорный дождь. Через семь лет он повторился. Вывод напрашивался сам собой: комета разделилась сначала на две части, а потом на множество осколков. Через равные промежутки времени Земля прорезает дымящийся след кометы, спешит навстречу облаку пыли, оставленному кометой, стремительно прорывается сквозь него так, что искры летят во все стороны. А значит, метеорный поток не только сам по себе представляет внушительное зрелище, но и помогает нам почувствовать, что мы с большой скоростью несемся на земном шаре через Вселенную. В конце ноября, судя по всему, мы еще можем наблюдать остатки некогда мощного метеорного потока, порожденного кометой Биэлой, которая превратилась в пыль, витающую в космическом пространстве (источником этих метеоров, как кажется, является созвездие Андромеды, поэтому их называют Андромедидами). Другие уже упомянутые метеорные потоки, которые также происходят от комет, выглядят куда более внушительно.

ГДЕ: под великолепным звездным небом

Древние народы представляли себе небо в виде огромного щита, который изготовил кузнец-великан, вбив в него вместо гвоздей золотые звезды. Даже ученые вплоть до Нового времени придерживались похожего мнения. Они считали, что Земля и Солнечная система окружены сферой, к которой прикреплены звезды. Довольно-таки дилетантские представления о небе! Только Джордано Бруно, которого сожгли в Риме как еретика, научил нас видеть звезды новыми глазами.

В то время как мир Коперника ограничивался небом с неподвижными звездами, которое, как он думал, окружает Солнечную систему, словно шар, Бруно в своем труде «Пир на пепле» (1584) доказал, что Вселенная безгранична, а наше Солнце – лишь одно из бесчисленного множества. Тем самым он взорвал античную и средневековую уютную картину мира, согласно которой Земля покоится внутри различных планетных и звездных сфер.

Бруно, родившийся в Ноле у подножия Везувия, пишет:

«И вот явился Ноланец и оставил за собой воздушную оболочку, вторгся в небо, измерил межзвездные расстояния, вырвался за границы мира и разрушил фантастические стены первой, восьмой, девятой, десятой и прочих сфер, выдуманных глупыми математиками и слепыми вульгарными философами».

Ни один из великих астрономов: ни Кеплер, ни Тихо Браге, ни Галилей не могли представить себе, что Солнечная система не единственная, что «наше» Солнце – лишь одно из бесконечного множества солнц, что даже звезды не что иное, как отдаленные солнца. Только Бруно, беглый доминиканский монах, поэт, философ и еретик, осмелился помыслить такое.

Никакое другое учение о звездах даже отдаленно не могло сравниться с этим в революционности. «Широта этих бесконечных пространств ужасает меня», – писал 200 лет спустя французский математик и философ Блез Паскаль. А через 300 лет Фридрих Ницше вопрошал:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».