Артем Мальцев - Два мира

– Артем, мне нужен еще час, чтобы закончить с делами, после этого мы пойдем в консульство, – сказала мама.

Услышав это, я обрадовался, что увижу Веронику и познакомлюсь с ребятами. У меня был час, поэтому я сразу же включил телевизор и стал смотреть, что идет по итальянским каналам. Быстро остановившись на каком–то мультике, я начал его смотреть. Казалось, что прошло несколько минут, и вот уже мама попросила меня переодеться в новую одежду. Спустя еще какое-то время мы вышли из дома, и я сразу же почувствовал легкий ветерок с характерным морским ароматом. Настроение было прекрасным, светило солнце, становилось жарко. Идя с мамой вдвоем по городу, я с любопытством рассматривал дома с надписями на итальянском, людей, проходивших рядом с нами, говоривших на непонятном мне языке. Несмотря на то, что прошло почти тридцать лет, я очень хорошо помню этот день.

Не могу не написать еще об одной особенности, с которой я столкнулся почти сразу же после приезда в Италию. Надеюсь, что мой читатель отнесется с пониманием к тому, что мне хотелось бы наиболее полно показать отличия между нашими мирами. Дело в том, что, выйдя из дома в тот день, я сразу же вляпался в собачье сами понимаете что. Мама сказала, что здесь нужно постоянно смотреть под ноги, потому что бедным животным просто некуда ходить в туалет. Местами тротуарные дорожки, которые были втрое уже московских – что объяснялось средневековой и, вдобавок, горной планировкой города – были изрядно напичканы такими неприятными для прохожих ловушками. Эта ситуация была характерна для всех Итальянских городов. В то время, в конце 80-х, жесткие городские законы об обязанности хозяев убирать за своими питомцами еще не были приняты. Это сейчас в Италии таких проблем практически нет, так как штрафы очень велики.

Я помню забавную историю, как через несколько лет после того, как мы вернулись из Италии, Саша Тесленко, с которой я познакомился в Италии на следующий год, рассказывала о фантазере профессоре из Финансовой Академии, который, упиваясь прелестями заграничной жизни, рассказывал аудитории о том, какие в Италии чистые улицы. Саша еле сдержала смех, чтобы не обидеть чудака. Теперь же вернемся к тому знаменательному дню

Мама попросила меня запоминать дорогу, чтобы в том случае, если потеряюсь, я смог бы найти наш дом или консульство. Также мама обратила мое внимание на то, что я самый старший из консульских детей, и мне нужно было вести себя соответственно. Консульство – это место работы папы, где все со всеми здороваются, там следовало быть вежливым и ни в коем случае не мешать людям работать, стараясь не попадаться на глаза взрослым во время рабочего дня. Особенно мама выделила «приёмные дни», когда в консульство приходили итальянцы. Мне не нужно было объяснять, что такое дисциплина, ведь в нашей советской школе воспитанию школьника уделялось огромное значение. Такие качества как сдержанность, скромность, ответственность и патриотизм советского ребенка поощрялись и пропагандировались в любой советской школе. Да и мое звание пионера ко многому меня обязывало. Я многое узнал за последние несколько дней об Италии, многое меня приятно удивило и понравилось, но о том, что я приехал из самой прекрасной страны в мире, я не забывал никогда.

Мы продолжали идти по направлению к консульству, когда неожиданно поравнялись с витриной игрушечного магазина. Я остановился, чтобы посмотреть на игрушки. То, что я увидел за стеклом, показалось мне сказкой, настолько все было красивым и разноцветным. Мама подошла и сказала, чтобы я не останавливался: игрушки она мне купит позже, так как в таких магазинах они стоят дороже. А если я буду продолжать стоять, то через мгновение может выйти продавец и предложить войти в магазин, что будет неудобным для нас, так как мы покупать ничего не собираемся. Мы пошли дальше, мама продолжила объяснять, что на одни и те же товары в различных магазинах цены здесь разные.

Через несколько минут мы дошли до металлической калитки зеленого цвета, рядом с дверью был домофон с кнопками. Мама нажала кнопку, и из прибора раздался голос, чему я тоже удивился. Мама сказала, что это она, после чего раздался короткий металлический звук, замок открылся – и мы вошли на территорию консульства.

Перед нами была каменная лестница, по сторонам которой был оформлен скат, устланный газоном. На скате располагались светильники-фонари, а ближе к концу лестницы находились две сидячие фигурки обезьянок, выполненных из дерева. Помимо этого вокруг росло множество роз. Мы поднялись по лестнице выше и оказались на площадке перед входом в консульство, где только вчера простились с Вероникой. Напротив входа в здание, на противоположной стороне площадки был гараж, а сбоку от лестницы, по которой мы поднялись, был очень крутой заезд для машин с нижнего уровня, где проходила дорога. Следует отметить, что консульство располагалось на нескольких уровнях; мне казалось, что оно было как бы встроено в гору. Над гаражом была площадка, на которой стоял теннисный стол. Чтобы добраться до него, нужно было подняться еще по одной каменной лестнице наверх. На этом лестница не заканчивалась, а шла еще выше, на третий уровень, где располагался небольшой участок земли, на котором росли деревья. На этом участке через некоторое время мы посадили огурцы с подачи добрейшего человека, коменданта консульства Григория Баска, которого все дети любили и звали просто дядей Гришей.

От площадки на втором уровне за угол консульства поворачивала дорожка, которая шла к своего рода загону, в котором жили сторожевые собаки, овчарки Рокки и Палкан, о которых мне в поезде рассказывала Вероника. Загон был большим, так что они могли там даже немного пробежаться. Вечером их выпускали из загона, и они с радостным лаем бегали и охраняли всю территорию консульства. Конечно же, этот лай нравился далеко не всем, особенно негодовали соседи. Но уважение к Советскому Союзу и приветливые вечерние беседы с Валентином Петровичем разряжали ситуацию. От вольера с собаками шла дорожка, также со светильниками–фонарями, освещавшими ее. Дорожка огибала здание консульства и, минуя небольшие апельсиновые деревья, растущие рядом со старым каменным неработающим фонтаном, соединялась по кругу с каменной лестницей, ведущей от входа в консульство на его территорию.

Из дверей консульства вышел дядя Володя – улыбнулся, поздоровался и направился по своим делам в гараж. Мама увидела Надежду Васильеву и подошла к ней.

Я поздоровался и спросил, где Вероника. Не успел я закончить фразу, как из дверей выбежала Вероника в своем любимом розовом платье с двумя хвостиками на голове. Она походила на настоящую маленькую принцессу. Надежда Васильевна попросила ее, чтобы она показала мне территорию консульства. Я заметил, что по какой-то причине Вероника находится не в настроении. Она нехотя, с ученым видом знатока стала показывать и рассказывать мне о том, что нас окружало. Меня немного задело её высокомерие, я никак не ожидал увидеть такой разительной перемены в её поведении. Она вела себя как самая главная и важная персона – как же могло быть иначе, ведь ее дедушка был консулом! По правде говоря, поведение Вероники было всегда связано с ее настроением, она могла быть невыносимой и капризной, а через мгновение – той самой прелестной девочкой, с которой я познакомился в поезде.