Мария Мартова - Среди зверей, среди людей

Но топот ног, визг детей и дикое гиканье обезумевших взрослых поглотили возмущенный гнев властного начальника. Огромная серая масса, словно разбуженный улей, облепила ветхое строение и готова была раздавить его в щепки. Задние ряды любознательных гостей не желали отставать от более проворных счастливчиков и напирали что есть силы. Маленькие дети обиженно плакали, их родители выразительно возмущались, а старики и старухи беспомощно причитали и посылали угрозы своим обидчикам.

Но в какой-то момент вся плотная людская масса вдруг громко взвыла от неожиданной досады, потом замерла и умолкла наглухо, будто пораженная громом. Малыши перестали плакать и уставились на своих мам и пап.

– Сюда, сюда, дедушка. Мы уже пришли, – послышался в тишине тоненький детский голосок откуда-то сзади.

Все разом обернулись. По дороге шла удивительная пара – высокий худой старик, весь седой, в очках и с тросточкой в руке, и маленькая девочка, в желтом солнечном платьице, с большим золотым бантом на голове и с широко открытыми глазами цвета неба. Она держала старика за руку и помогала ему двигаться по дороге, которая была настоящим испытанием для ее почти совсем слепого дедушки.

– Вот здесь, уже пришли, – радостно возвестила малышка, и ее большие глаза наполнились счастьем и восхищением.

– Постой, солнышко, дай хоть отдышаться, – взмолился старик.

Пара остановилась, а растерянная толпа, переводя взгляд с девочки-солнышка и ее спутника на звериную клетку, стала медленно и почтительно расступаться. И наконец дорога к желанному чуду оказалась свободной.

Девочка побежала вперед и с интересом посмотрела на странное шаткое строение на деревянном фундаменте, с прогнившими деревянными подпорками и почерневшей от времени крышей. Проржавевшие и погнутые железные прутья клетки не выдавали в ней надежного обиталища для хоть какого-нибудь приличного зверя. А распахнутая настежь кривая дверца самым миролюбивым образом приглашала заглянуть в странное звериное логово.

Но самым удивительным оказалось то, что внутри него никого не было. Зато вместо необыкновенного питомца там находилось огромное, во всю заднюю стену клетки, зеркало, отражавшее недовольные лица обманутых в своих надеждах любителей животного мира.

А маленькая девочка ничего не смогла увидеть в зеркале, потому что была слишком мала ростом. Лишь ее золотой бантик весело отражался у самого пола. Она простодушно улыбнулась и помахала ручкой отражению, а потом оглянулась и с той же незатейливой улыбкой посмотрела на растерянных граждан. Те недовольно нахмурились ей в ответ. И девочка вдруг сделалась серьезной и с живым интересом заговорила:

– Дедушка, какой же ты медлительный. Иди сюда ближе. Смотри, тут что-то написано на клетке. Буквы я знаю, а прочитать не могу. Тут что-то непонятное.

Дед наконец доковылял до клетки и с трудом всмотрелся подслеповатыми глазами в странную надпись.

– Ой, что-то все как в тумане. Сам ничего не разберу.

– А чего тут разбирать? – возмущенно вмешался в разговор важный начальник. – Кто-то решил над нами плохо подшутить. Но это ему будет дорого стоить. Я разберусь, я…

– Нет, это не шутка, а злой намек, – прервал его речь ученый человек в полосатом костюме. – Тут написано «Гомо сапиенс».

– А что это такое? – глаза девочки округлились, как два огромных солнца.

– Человек разумный. Это значит, что в клетке должен сидеть кто-то из нас.

Больше ни девочка, ни ее дедушка ничего не могли разобрать. Шум толпы, как морской прибой, наполнил глухой угол большого зоопарка и грозил перерасти в настоящий шторм, способный достичь космических высот. Возмущению толпы не было предела. Каждый человек, будь то взрослый или ребенок, посчитал себя оскорбленным в лучших чувствах. И вслед за энергичным начальником желал во что бы то ни стало расправиться с неведомым насмешником.

Но сколько бы море не волновалось, а даже на нем в момент особой усталости устанавливается мирный штиль, нарушаемый разве что только криками чаек. Но чаек в зоопарке не было. Зато визгливые вопли немолодой тетки все еще сотрясали воздух страшными проклятьями.

– И это надо, – возмущалась она, – опять мне испортили настроение. Сперва этот разбойник, мой драгоценный племянник, а теперь…

Уставшая недовольная толпа вяло смотрела на разбушевавшуюся женщину и не собиралась облегчить ее участь состраданием. Тут вдруг она в растерянности умолкла, будто ее гнев застрял у нее в горле, и беспомощно посмотрела по сторонам.

– И где теперь он, этот душегуб? Где его носит? А?

Немая толпа ничего не отвечала, а тетушка незадачливого охотника за приключениями напрасно посылала ей требовательные взгляды. И только из вежливости человек в полицейской форме пообещал найти пропажу.

– Как-нибудь на досуге, – добавил он и поспешил скрыться за спинами соседей.

Что случилось бы на досуге, неизвестно. Возмущение обиженной женщины готово было взорваться и уничтожить все живое вокруг. Но тут ей на помощь пришла солнечная девочка.

– Смотрите, тетенька, по аллее кто-то бежит. Это ваш разбойник?

Все разом устремили взгляды в даль большой дороги.

– Нет, это не он, кажется… – неуверенно ответила тетка. – Это что-то очень крупное, рыжее, и на голове у него, как у начальника…

Ошеломленная толпа вдруг узнала в быстро приближавшемся существе того, кто, действительно, был похож на начальника. Им оказался Лео, царь зверей, а за ним поспевало все его львиное семейство. Но этого было мало. Из глубины аллеи к ним спешили примкнуть полосатые шкуры тигров, рога буйволов и антилоп, черные клювы ястребов и беркутов. Толпы животных стремительно приближались, слышнее становился их топот, виднее делались их зловещие фигуры. На шеях носорогов болтались куски железных ограждений, в когтях горных орлов виднелись разбитые замки, а в лапах макак Рока, Мока и Трока, точно знамя, гордо красовалась золотая табличка с огромными буквами «Зоопарк».

– Это кто же посмел их выпустить? – с дрожью в голосе произнес полицейский и покосился на служащего в комбинезоне. Тот стоял столбняком и был белее полярного медведя.

– Не… не… не знаю. К… к… ключи все у меня, – невнятно пробормотал он.

– А запасные?

– А за… за… пасные… они у директора. А у ди… ди… директора вы… выходной.

Бедный служитель жалостливо сморщился и посмотрел тревожным взглядом на свирепого мужика со шрамом на щеке.

– Ты что косишься, животновод убогий? Думаешь, я откупорил клетки? Очень мне нужно это зверство. Тьфу!

– Спасайся кто может! – громко скомандовал начальник и первым смело и бодро, словно молодая среднеазиатская козочка, влетел в распахнутую клетку с надписью «Человек разумный».