Редьярд Киплинг - Маугли. Книга Джунглей

Луна опускалась за холмы, и ряды дрожащих обезьян, сбившихся в кучу на стенах и зубчатых стенах, выглядели как рваные шаткие силуэты. Балу спустился к резервуару, чтобы напиться, и Багира принялась приводить в порядок его шерсть, а Каа выскользнул на середину террасы и со звоном сомкнул челюсти, привлекая к себе внимание всех обезьян.

– Луна садитс-сссся, – сказал он. – Достаточно ли с-ссссвета, чтобы видеть?»

Со стен донесся стон, похожий на завывание ветра в верхушках деревьев:

– Хорош-шшшшо! Начинается танец-ц – танец голода Каа! С-сссидеть и с-ссссмотре-ееееть!

Он дважды или трижды повернулся по кругу, мотая головой из стороны в сторону. Затем он начал делать из своего тела петли и восьмерки, и мягкие, вязкие треугольники, которые таяли и превращались в квадраты и пятигранные фигуры, и извивающиеся холмики, и спирали, он делал это никогда не останавливаясь, никогда не торопясь и никогда не прекращая своей низкой жужжащей песни. Становилось все темнее и темнее, пока, наконец, волочащиеся, перемещающиеся кольца не исчезли, но зрители могли слышать только шарканье и шорох змеиной чешуи.

Балу и Багира стояли неподвижно, как каменные, рыча, волосы у них на шее встали дыбом, а Маугли смотрел и удивлялся.

– Бандар-Лог, – произнёс наконец низким голосом Каа, – ты можеш-шшшшь пош-шшевелить рукой или ногой без моего приказ-за? Говор-ри!

– Без твоего приказа мы не можем пошевелить ни рукой, ни ногой, о Каа!

– Хорош-шшшшо! Подойдите все на ш-шшаг ближ-жжже ко мне-ееееее!

Ряды обезьян беспомощно качнулись вперёд, и Балу с Багирой сделали шаг вперед вместе с ними.

– Ближ-жжжжже! – прошипел Каа, и все снова зашевелились как по команде.

Маугли положил руки на Балу и Багиру, чтобы увести их, и два огромных зверя вздрогнули, словно пробудившись ото сна.

– Положи руку мне на плечо, – прошептала Багира. – Держи её там, или я должна буду вернуться… должна вернуться к Каа. Ааа!

– Это всего лишь Старый Каа делает круги в пыли, – сказал Маугли, – Пойдем!

И все трое выскользнули через пролом в стене в Джунгли.

– Гав! – сказал Балу, снова оказавшись под неподвижными деревьями, – Никогда больше я не стану напарником Каа, – и он встряхнулся всем телом.

– Он знает больше нас, – сказала Багира, дрожа, – Через некоторое время, если бы я осталась там, я бы сама вошла в его глотку!

– Многие пройдут по этой дорожке до восхода Луны, – сказал Балу, – У него будет хорошая охота – на свой лад, конечно!

– Но что все это значило? – сказал Маугли, который ничего не знал о чарующей силе Питона, – Я видел только большую змею, которая делала глупые круги, пока не стемнело. И нос у него болел! Хо! Хо!

– Маугли, – сердито сказала Багира, – его нос болел из-за тебя, как мои уши, бока и лапы, а шея и плечи Балу все искусаны тоже из-за тебя. В течение многих дней ни Балу, ни Багира не смогут охотиться с удовольствием!

– Пустяки! – сказал Балу, – Зато у нас снова человечий детёныш!

– Верно, но это стоило такой бездны времени, которое можно было бы потратить на хорошую охоту, на раны, на волосы – у меня шкура вдоль спины вся выщипана – и, наконец, на честь. Не забывай, Маугли, я, Чёрная Пантера, была вынуждена просить защиты у Каа, и мы с Балу от голода стали глупыми, как маленькие птички. Все это, человеческий детёныш, от твоей игры с Бандар-Логами!

– Верно, верно, – печально сказал Маугли, – Я злой детёныш человека, и мой желудок урчит внутри меня! Это моя совесть!

– Пуф-ф! Что говорит Закон Джунглей, Балу?

Балу не хотел доставлять Маугли больше неприятностей, но он не мог вмешиваться в Закон, поэтому он пробормотал:

– Печаль и совесть никогда не были наказанием. Но помни, Багира, он очень маленький!

– Я буду помнить. Но он нанес нам вред, и наказание должно быть сейчас! Маугли, тебе есть что сказать в свою защиту?

– Ничего такого! Я поступил неправильно! Балу и ты ранены! Я виноват! Всё просто!

Багира дала ему полдюжины любовных шлепков с точки зрения Пантеры (они вряд ли разбудили бы её собственного детёныша), но для семилетнего мальчика это было настолько жестоким избиением, какого вы наверняка хотели бы избежать. Когда всё было кончено, Маугли чихнул и поднялся, не сказав ни слова.

– Теперь, – сказал Багира, – прыгни мне на спину, маленький брат, и мы поедем домой!

Одна из красот Закона Джунглей – то, что наказание сводит все счёты! Там нет нытья потом!

Маугли положил голову на спину Багиры и спал так глубоко, что не проснулся, когда его перенесли и уложили в уютную домашнюю пещеру.

Теперь мы должны вернуться к нашему первому рассказу. Когда Маугли покинул волчью пещеру после битвы со стаей у Скалы Совета, он спустился на вспаханные земли, где жили крестьяне, но не остановился там, потому что всё это было слишком близко к Джунглям, и он знал, что приобрел по крайней мере одного злейшего врага на Совете Стаи. Поэтому он поспешил дальше, держась неровной дороги, спускавшейся в долину, и шёл по ней ровной рысью почти двадцать миль, пока не добрался до незнакомой местности. Долина выходила на большую равнину, усеянную скалами и изрезанную глубокими оврагами. С одной стороны стояла деревушка, с другой – густые Джунгли спускались к пастбищам и останавливались пред ними, как будто их отрезали мотыгой. По всей равнине паслись коровы и буйволы, и когда мальчики, пасшие стада, увидели Маугли, они закричали и убежали, а жёлтые бродячие собаки, которые ошивались вокруг каждой индийской деревни, стали истошно лаять. Маугли пошел дальше, потому что был голоден, и, подойдя к деревенским воротам, увидел, что большой терновый куст, который в сумерках подступал к воротам, отодвинут в сторону.

«Умпх! – сказал он, вс помнив, что не раз сталкивался с такой баррикадой во время ночных прогулок за едой, – Значит, люди боятся и здешних обитателей Джунглей. Он сел у калитки, а когда вышел человек, встал, открыл рот и показал пальцем вниз, показывая, что хочет есть. Мужчина вытаращил глаза и побежал назад по единственной деревенской улице, призывая священника, который оказался большим, толстым человеком, одетым во всё белое, с красно-желтым пятном на лбу. Священник подошел к воротам, и с ним оказалась по меньшей мере сотня людей, которые смотрели, разговаривали, кричали и показывали на Маугли.

«У этих людей совсем нет манер, – отметилд про себя Маугли, – Только серая обезьяна может так себя вести! Они все совершенно невоспитанные твари!»

Поэтому он гордо откинул назад свои длинные волосы и хмуро посмотрел на толпу.

– Чего его бояться? – возвещал народу священник, – Посмотрите на шрамы на его руках и ногах! Это укусы Волков! Он всего лишь ребёнок-волк, сбежавший из джунглей!