Михаил Трещалин - Прощение космического пирата. Шестая повесть детского фантастического шестикнижия

Друзья обнимались, крепко колотили друг друга по плечам и радовались встрече. Гоша познакомил Элю со всей компанией.

– Я специально подал вам модернизированный космический корабль «Зазноба», чтобы не тратить время на путешествия с экипажами строминго, – объяснил Буль-Он.

– Сижу я дома на Неге, вспоминаю наши с Буль-Оном скитания по необъятным просторам космоса, даже немного загрустил. Вдруг в полной тишине с небес опускается летающая тарелка изумительной красоты. Плавно так спускается, чтобы никому не навредить. И вот вам, здравствуйте, из нее выходит собственной персоной бывший космический пират Буль-Он.

– Привет, Дружок! Не желаешь со мной отправиться в очень далекое путешествие? На Планете Двух Солнц к нам присоединятся наши друзья с Земли, – так вот запросто говорит мне Буль-Он. Словно в соседний сад погулять меня приглашает.

– Отчего же? Вполне можно прогуляться с тобой. Я сейчас свободен, – отвечаю я, и в этот день мы улетели. Я только в дорогу приличный запас цветочной пыльцы прихватил. Волшебная пудреница – это, конечно, хорошо, но настоящая пища полезнее, – говорю я ему.– Признаюсь, я не предполагал, что «Зазноба» может быть такой резвой. Мы с Буль-Оном от Неги до Планеты Двух Солнц домчались меньше чем за два дня.

– Это действительно невероятно быстро, – согласился Гоша.

– Из-за такой скорости у нас выкроился свободный день на Планете Двух Солнц до встречи с вами. Я и Буль-Он его провели с пользой. Мы посетили музей чудес. Я нашел там регулятор гравитации. Это прибор для изменения силы тяжести по вашему желанию. О его назначении жители Планеты Двух Солнц ничего не знали. Они думали, что это какая-то головоломка. Колечки, из которых состоит прибор, никак не связаны между собой, а просто висят одно в другом, и так все двенадцать колец, а разобрать конструкцию невозможно. На самом деле нужно держаться за два разных кольца. В зависимости от их комбинации становишься тяжелее или легче, чем ты есть на самом деле, – рассказал Дружок.

– Этот прибор мог бы нам пригодиться в нашей экспедиции, – подметил Степа.

– Конечно, может пригодиться. Я его уже попросил у хранителя музея напрокат. После возвращения мы его обязательно вернем, – добавил Буль-Он.

– Вы меня простите, но я хочу вас попросить задержаться еще на пару дней. Тогда вы сможете принять участие в праздновании юбилея доктора Курхана. Ему исполняется завтра сто лет со дня рождения. Мы подготовили грандиозный праздник. Вам обязательно понравится. Тем более, что машина времени отправит вас, хотя двумя днями позже, но в то же время туда, куда вам следует попасть, – вступила в разговор Тичка.

– Попасть на праздник – это замечательно, – за всех сразу ответила Алиса. Ее поддержали остальные дети.

– Я тоже готов повеселиться, – согласился Дружок.

– Тогда остаемся на праздник, – решил Буль-Он.

Только Эля, совершенно растерявшись от огромного количества впечатлений, стояла и молчала, будто потеряла дар речи.

А в небе, таком ярком и радостном, светили два солнца: рыжий Цитр и немного грустный, фиолетовый Ир, освещая бескрайние просторы доброй, гостеприимной и радостной планеты с ее замечательными жителями: горланами, оралами, говорящими цикадо, строминго и еще многими другими чудесными обитателями.

Вся компания погрузилась в космический корабль и, бесшумно взмыв в высоту, исчезла из вида.

Цитир гудел, как пчелиный улей перед роением. Похоже, что на празднование юбилея доктора Курхана прибыли все жители Планеты Двух Солнц. В гостиницах города свободных мест не было. Даже в комнатах для приезжих института транспорта нашим друзьям устроиться не удалось. Все было занято. Пришлось по-походному устроиться прямо в космическом корабле. Он был припаркован рядышком со зданием, где находилась аэродинамическая труба, в которой когда-то испытывали упругоплан. Теперь упругопланы курсировали по расписанию по всей Планете Двух Солнц. Они стали привычным транспортом для горланов и оралов.

В космическом корабле располагаться на ночлег всей компанией было несколько тесновато, но Тичка откуда-то принесла горланские матрацы. Их хватило всем, и один остался.

Вечером Тичка просматривала свою электронную почту и увидела сообщение с Земли:

«Тичка, передай Степе, Гоше и Алисе, что я на них в обиде. Могли бы меня и подождать. Я сейчас через кубок из алавера прибуду на лужайку возле Поселка Цветущих Клумб, а куда отправляться дальше, чтобы догнать ребят, я не знаю. Тичка, пожалуйста, организуй, чтобы меня кто-нибудь встретил. Кирилл».

Тичка прочла сообщение ребятам.

– Давайте, за ним слетаем, это минутное дело для «Зазнобы», – предложил Буль-Он.

– Правильно, – согласился Дружок.

Часа не прошло, а космический корабль уже сидел на прежнем месте у ангара с аэродинамической трубой.

– Вот и лишний матрац пригодился, – подметила Тичка.

Когда ребята переобнимались с Кирюшей, он рассказал, что Степина и Алисина мама очень удивилась его приезду и рассказала о предстоящем путешествии.

– Вот я и рванул вдогонку. Очень боялся опоздать, – окончил свой рассказ Кирюша.

– А мне вы разве не рады? – спросил детей домовой, бывший друг Нафани, вылезая из кармана пальто у Кирюши.

– Ну и бессовестный ты. Все-таки со мной увязался, – сердился Кирюша на домового, – прохода мне не даешь. Куда я, туда и ты. Надоел.

– Мне без Кирюши скучно. Да и должен же я кого-то оберегать. Вот я его и оберегаю от всяческих опасностей и неприятных происшествий, – оправдался домовой.

– Ты, Кирилл, не сердись на него. Он же не со зла. Он тебя любит, как родного, – успокоил Кирюшу Буль-Он.

– Что значит, как родного? Кирюша мне и есть самый родной. У меня больше никого на свете не осталось. Все поумирали или бросили меня, сиротинушку, – чуть ни плача, шмыгая носом, завыл домовой.

– Довольно тебе сырость разводить, тебя здесь все любят и с собой в экспедицию возьмут, – урезонила домового Тичка, – давай-ка лучше устраивайся на ночлег, да так, чтобы тебя все видели. Вдруг еще чего натворишь по своей простоте душевной.

– Ничего я не натворю. Я знаю, что в космическом корабле ничего трогать нельзя, – домовой улегся у всех на виду, прямо на пульте управления корабля, – спокойной ночи.