Михаил Трещалин - Прощение космического пирата. Шестая повесть детского фантастического шестикнижия

– А у нас на Земле войны не прекращаются с той поры, когда первая обезьяна встала на задние конечности, а в передние взяла палку. С тех пор не было ни одной минуты на планете без войны, – с грустью сообщила Эля.

– По оценкам статистического управления Всегалактического Совета, Земля входит в первую сотню самых несчастных цивилизаций. Именно поэтому ее запретили включать во Всегалактическое Содружество, – добавил Дружок.

– Давайте не будем о грустном. Лучше мы встретимся с жителями очень счастливой планеты. Насладимся прекрасным запахом имбиря. Кстати, если есть такие, кто не знает: это запах самой планеты, – Буль-Он повернулся лицом к селению и размеренными шагами пошел вперед вновь открывать родные просторы.

– Пожалуйста, не пугайтесь, мой костюм вам может показаться странным: просто я и мои товарищи прибыли из будущего, – сказал Буль-Он, приблизившись к имбирцу, работающему в ближайшем саду.

– Привет, незнакомец! Всего тебе. Мне странно, почему я могу пугаться. Я Май-Он, а как тебя величать? – обратился к Буль-Ону незнакомец.

– Меня зовут Буль-Он, а мои друзья – жители других планет. Вот Дружок – он выходец с планеты Нега, а остальные – все люди с планеты Земля, – и Буль-он перечислил всех детей по именам.

– А я домовой, друг Нафани, – представился домовой, высовываясь из Кирюшиного кармана. – Я представитель самого, что ни на есть мистического народа. Прошу любить меня и жаловать, – отчего-то особенно скрипучим голосом, вращая во все стороны выпученными глазами, заявил он.

– Я рад нашему знакомству, – свернув хоботок крючком и немного в нос, ответил Май-Он, – могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Я хотел узнать, как много сейчас проживает имбирцев на планете? – поинтересовался Дружок.

– В настоящее время точных сведений нет, но по результатам последней переписи населения, которая проводилась немногим более десяти лет назад, на Имбире проживают около двух миллионов жителей.

– Спасибо, я удовлетворен вашими исчерпывающими сведениями, – ответил Дружок.

– Здесь же в столице планеты проживают около пяти тысяч имбирцев. Мы практически все друг друга знаем по именам.

– А чем же вы все занимаетесь? – спросила Алиса.

– Мы ухаживаем за садами и, по возможности, сажаем новые сады, отвоевывая пространство у лесов и степей. Жители экваториальных районов планеты, кроме перечисленных видов деятельности, обводняют пустыни, и там тоже сажают сады. Мы мечтаем превратить всю нашу планету в вечноцветущий сад. Когда-нибудь нам это удастся, и потомки воздадут нам за труды почести, если только не забудут об этом.

– Вам удался ваш замысел на славу, а вот мы о почестях забыли. Мы воспринимаем цветущий сад, как данность, которая существовала всегда, – объяснил Буль-Он.

– Первое культурное фруктовое дерево было посажено на планете чуть более ста лет назад. До этого наши предки питались соком кислых плодов дичков. Плодов было мало, и пищи едва хватало, чтобы прокормить имбирцев. Теперь фруктовых деревьев для нас достаточно, и мы не терпим нужды в прекрасной и вкусной пище. Но нужно много трудиться, чтобы вечно цвели сады.

– Спасибо вам за интересный рассказ. Когда я вернусь в свое время, то обязательно расскажу современникам о том, как много вы для нас сделали, и вас будут чтить вечно, – пообещал Буль-Он.

– Это совершенно неважно. Важно, что наш труд не пропал зря. Вам за эту весть большое спасибо, – кланяясь Буль-Ону, ответил Май-Он.

Май-Он пригласил всех желающих попробовать фруктов из своего сада и показал свой дом. Он очень гордился своим домом. Ему дом казался просторным и красивым. На самом деле по современным меркам дом был маленький, потолки низкие, комнаты темные. Соседние дома, правда, были меньше и темнее этого дома.

Из соседних садов пришли знакомые Май-Она. Все они улыбались и были рады гостям. Буль-Он растрогался до слез. Он никак не ожидал такого теплого приема.

Наших путешественников поражала абсолютная невозмутимость местных жителей. Они совершенно не удивлялись тому, что их гости явились из будущего, их совсем не смутил вид земных ребят и даже ничуть не удивил домовой, друг Нафани.

– Нет! Так не бывает, чтобы те, кто меня никогда не видели, не испугались, ну, хотя бы не удивились при встрече со мной, – возмущался, обиженный таким поведением имбирцев, домовой.

– Видишь, вот и бывает, – сказала домовому совсем маленькая девочка с тонюсеньким хоботком, – я же ни капельки не испугалась и не удивилась, увидев тебя. Я только подумала, что неплохо было бы с тобой поиграть хоть денек. Может, поиграешь со мной?

– Нет, я не могу оставить Кирюшу. Я для него вроде няньки.

– Какая ты мне нянька? Мне нянька не нужна. Навязался ты на мою голову! Дома за мной хвостом волочишься и здесь проходу не даешь, – сердился на домового Кирюша.

– Ты что не говори, а я за тебя в ответе перед твоими родителями и перед собственной совестью. Последнее для меня особенно важно.

Тем временем наши друзья добрались до центральной площади столицы. Удивительно, но дети ее сразу узнали, хотя никакого Дома Правительства планеты не было и в помине. Это невозможно объяснить, но это было так.

С площади наши путешественники отправились на юг по довольно прямой и сравнительно широкой тропинке. По ней вполне можно было идти вдвоем. Целый день и слева, и справа от тропинки были сады с яркими цветами и превосходными фруктами. Их можно было есть. Никто не возражал.

К концу дня тропа вывела наших друзей на луг, а когда на небе показались звезды, ребята попали в довольно темный лес.

На Имбирь опустилась ночь. Наши путешественники сидели кружком подле костра на маленькой полянке посреди леса.

– Какие здесь незнакомые звезды, – подметил Степан.

– Что ты, Степа, я вижу эти звезды с детства, – возразил Буль-Он, – они выглядят точно так же, как в наше время.

– Пожалуй, это не совсем так, – заметил Дружок, указывая лапкой на восток и немного вверх над горизонтом.

Действительно, там происходило что-то необычное. Небольшой участок неба то скручивался подобно водовороту, то дрожал мелкой дрожью, то вновь скручивался, но теперь вертясь в противоположную сторону. Зрелище повторялось многократно и не исчезало до самого рассвета.

– Этого явления в наше время на Имбире не наблюдается, и что это, неизвестно, – Буль-Он развел руками и поднял хобот крючком вверх, таким образом выказывая удивление.

– Я предполагаю, что это какое-то аномальное искривление пространства. Мы наблюдаем пограничную зону этого искривления. Она не очень устойчивая. Вот картина, наблюдаемая нами, все время и меняется, – предположил Дружок.