Михаил Логинов - Приключения по контракту

Десять лет назад короля не стало, и сегодня опекунский совет собрался, чтобы обсудить важный пункт королевского завещания.

– Покойный монарх, да упокоит Всевышний его душу, повелел, чтобы Принц, до того как ему исполнится четырнадцать лет, был послан на учебу в Англию, в достойную школу, выбранную советом, – сказал Хранитель престола. – Время летит быстроногим конем, нам надлежит уже сейчас найти школу, достойную его высочества.

Хранитель говорил медленно и важно. Все равно казалось – он чего-то не договаривает.

– Найти европейскую школу, достойную его высочества, нетрудно, – согласился Главный воспитатель. – Но существует проблема. Покойный монарх, да упокоит Всевышний его душу, сделал важное уточнение. Принц не должен остаться в чужой стране без постоянного надзора, чтобы не приобрел плохие привычки, не сменил веру и не стал футболистом или рэпером.

– «Тот, по чьей вине Наш наследник останется без надзора, потеряет голову», – громко произнес Хранитель закона. Королевское завещание ему полагалось знать наизусть.

– Может, мы создадим английскую школу на одном из островов? – предложил Хранитель казны. – Мы сделаем так, чтобы над островом каждый день шли искусственные дожди. Все учителя в школе будут из Европы, а все ученики, кроме его высочества, – англичане. Хвала Всевышнему, в нашей казне достаточно денег для этого.

– «Мы желаем, – опять громко сказал Хранитель закона, – чтобы Наш наследник, подобно Нам, два года обучался в Англии. Тот, кто посмеет изменить Нашу волю, потеряет голову».

– Мудрые мужи совета, – нетерпеливо возразил Хранитель порядка, – я не вижу затруднений. В английской школе Наследник будет под надзором учителей, а когда пожелает прогуляться за ее пределами, мои лучшие агенты проследят за ним и предотвратят любые беды.

– О, мудрый столп нашей безопасности, – грустно вздохнул Воспитатель, – я не упомянул главную трудность. Когда Принц узнал, что его ждет учеба в заморской школе, он обрадовался. Но сказал: «Мне надоела опека в стенах дворца. Клянусь, что если я захочу погулять по Лондону и узнаю, что за мной шпионят, то шпион и министр, пославший шпиона, потеряют голову в тот же день, когда я взойду на престол. Я не позволю ни одному человеку следить за собой».

– Покойный король, – кивнул Хранитель престола, – всегда исполнял все свои клятвы и даже обещания.

Все замолчали и перевели взгляды на одного прежде молчавшего старца. И Хранитель престола, и Хранитель казны, и Воспитатель были в европейских костюмах, только с легкими белыми платками на голове, а этот человек пришел на совет в халате, таком, какой носили его предки две тысячи лет назад. Это был мудрец, а мудрецы, в отличие от умников, всегда одеваются как хотят.

– Мужи совета, – произнес мудрец, – Принц сказал, что не позволит следить за собой человеку. Я знаю, что нынешний мир полон чудесных изобретений и механический разум, созданный с разрешения Всевышнего, может быть заключен в объем меньше раковины на морском берегу. И этот разум может издали сообщить, где находится Принц и нуждается ли он в помощи. А может и помочь Принцу. Закажем такое устройство, сделаем его вид приятным для глаз Принца, убедим его не расставаться с ним. И мы выполним завещание, не потеряв ни одной головы.

– Твои слова мудры, – сказал Хранитель престола. – Я распоряжусь уже сегодня начать поиск иноземной лаборатории, способной выполнить такой заказ. Мы обратимся к американцам, немцам и японцам…

– Я считаю нужным также обратиться и к русским, – добавил Хранитель порядка. – Мне известно, что у них есть несколько секретных лабораторий и они делают приборы, которых нет в других странах. Мы узнаем, что нам пообещают американцы, японцы и русские, соберемся снова и примем решение.

– Да будет так, – сказал Хранитель престола.

Контролерша уже миновала пенсионеров и встала над девушкой. «Смотрит фильм, не замечает», – понял Лёшка. Наконец контролерша буквально достучалась до пассажирки. Девушка вошла на Университете, но конечно же ответила, что в Мартышкине, ведь там нет кассы. Протянула купюру, судя по недовольному лицу контролерши, очень крупную. Донеслись слова: «Мельче нет?»

Мельче не было. Контролерша отсчитывала бумажные деньги, потом высыпала на ладонь мелочь, стала выбирать. «Как Кондраш», – подумал Лёшка.

И понял, что теряет время. Осторожно, будто выдираясь из колючего куста, встал с теплого сиденья. Стал застегивать куртку, но молния не попадала в паз. Потянул сильнее, показалось, что язычок погнулся. Тогда просто закинул на плечо лямку рюкзака. И ехал-то десять минут, а ноги уже казались ватными, хоть учись ходить заново. Все же сделал несколько шагов…

– Мальчик, еще не станция, – донесся профессионально-насмешливый голос контролерши.

Лёшка хотел ответить, что ему выходить из первого вагона, но не стал. Во-первых, в Новом Петергофе станционные турникеты в конце перрона, поэтому из первого вагона прыгают на рельсы только безбилетники. А во-вторых, не был уверен, что язык опять не станет свинцовым.

Краем глаза заметил, что контролерша отсчитала сдачу и проштамповывала билет.

Непослушные ноги все же донесли Лёшку до дверей. Еле открыл, навалился на ручку тамбура, шагнул. Ходить по вагонам он не любил: гремит, мелькает внизу, качает. Ступишь не так и сорвешься в летящий грохот. Покачиваясь, как на палубе в бурю, Лёшка схватил следующую ручку, холодную и скользкую, вошел в спокойный тамбур.

– А дверь кто закроет? – донеслось сзади. – Ишь ты, барин!

Лёшка хотел вернуться, закрыть. Но сделать даже шаг назад не смог.

В следующем вагоне народа было побольше: человек десять сидели, а пожилой дяденька даже спал, аккуратно застелив сиденье бесплатными газетами.

«Дяденька, дяденька, спите, пожалуйста, покрепче! – подумал Лёшка. – Пусть контролерша встанет рядом с вами, начнет будить. А вы будете долго-долго просыпаться, забыв, что вы не дома. И еще забудете, в каком кармане деньги, и заплатите за билет не сразу. Еще лучше – не заплатите и начнете скандалить».

От этой фантазии стало легче на душе. Лёшка быстро прошел в конец, сразу открыл дверь, проник через тамбур в следующий вагон и на этот раз уже закрыл обе двери между грохочущим пространством.

Он шел из вагона в вагон, а поезд тащился от Старого Петергофа к Новому Петергофу, мимо огородиков, маленьких деревянных домиков вблизи, больших домов вдали и невидимых отсюда дворцов с фонтанами.

Добрался до первого вагона. «Чего же он сегодня так медленно, может, выбился из графика и нарочно тянет, чтобы попасть в расписание?»