Вероника Бер - Тернистый палисад. Академия Флос Петал

С неохотой Кристиан выбрался из леса и направился на автобусную остановку, что называлась «Многоликий лес» и являлась конечной у многих автобусов. Дом Кристиана находился далеко отсюда. Он дошел до неё и заметил, что рядом с ней растет цветка три невиданных цветка и у каждого из них было по три лепестка розово-лиловых оттенков. Да это же те самые цветы, о которых писалось в том рекламном буклете!

Спустя минут пять подъехал нужный Кристиану автобус, что вел к улице Рубиновой, на которой и находился дом мисс Марлоуи. Названа улица так, кстати, из-за того, что у всех изначально были красные крыши и красный кирпич, хотя сейчас многие дома были снесены и построены в другой цвет, а крыши перекрашены. Если и оставались традиционные красные дома, то они были очень старые и там никто не жил.

Проехав остановок семь пришлось выходить и сворачивать налево к этой самой улице и к этому самому дому. От остановки он находился не особо далеко, поэтому долго идти не пришлось и уже скоро Кристиан стоял прям перед дверью дома №4

С отвращением он отворил дверь и услышал звуки из телевизора. Значит, крестная уже дома.

И все верно: пройдя к лестнице на второй этаж, в котором находилась его и Селестина спальня, он увидел жабовидного вида женщину на диване, поедавшую сырные шарики. Из-за старой скрипучей лестницы она заметила его присутствие:

– Ничего не хочешь объяснить? – сказала она режущим голосом еле отрываясь от телевизора.

– Что именно я должен объяснить? – спросил Кристиан, пытаясь скрыть свое отвращение.

– Уроки в вашей школе закончились час назад. Где же ты, мне интересно, пропадал столько времени.

– Гулял с друзьями, – сказал Кристиан и стал быстро подниматься на верх не дожидаясь ответа.

Он уже поднялся и направлялся к спальне, но тем не менее до него доходили фразы вроде «гадкий врун» и «отдам в интернат».

Он отворил дверь и, как всегда, увидел свою сестру, лежащую на кровати и читающую книгу. На ней был надет её школьный темно-алый клетчатый сарафан: походу, она слишком устала для того, чтобы переодеться. Сестра подняла свою голову и осуждающе посмотрела на Кристиана своими серо-голубыми глазами:

– Знай: опять из-за твоих прогулов я школу менять не буду. – твердо сказала она, все ещё осуждающе рассматривая.

– А я и не буду больше в эту школу ходить! – самоуверенно ответил Кристиан.

Селеста начала недоумевать от услышанной глупости.

Кристиан сразу же вытащил письмо и положил рядом с ней.

Она посмотрела на него, стала открывать и только заметила рекламный буклет, как тут же сказала:

– Тебе тоже пришла эта ересь?

– А если это не «ересь»? – сказал Кристиан и взял рекламную брошюра, – Выглядит точь-в-точь как настоящее! Такое ни нарисовать, ни распечатать.

– Если у тебя есть цветной принтер, то распечатать такое пять секунд. Просто кто-то решил разыграть кучу наивных школьников подобным способом.

– Ага, и в лес мне этот озорник это тоже принес, да? И имя мое узнал, да?

Тут Селеста поняла, что ей нечего на это ответить и стала просто пилить своего брата взглядом, а затем спросила:

– Как именно оно к тебе попало?

– Мне его принесло что-то очень мелкое и шустрое золотистого цвета, чем-то похожее на колибри-жука. Потом кинуло под ноги и быстро скрылось.

Сестра озадачились ещё сильнее. Неужели все это – правда?

– Даже если нас и зовут в какую-то непонятную школу, то мы туда не поедем. – твердо сказала она.

– Почему!? – чуть не крича сказал Кристиан, за что сестра злобно глянула на него: крестная могла услышать.

– Ну, во первых, нас запирают и отпирают только ко времени НОРМАЛЬНОЙ школы. А во вторых, эта школа совсем не такая: Альтатония, хербориальный народ. Может эта раса дикая и жестокая, а цветные человечки – всего-то уловка? Может это вообще ловушка для замана местных детей в их рабство? И то, что они отправили именно рекламу, а не отдельное письмо, тоже странно.

– Ты всегда будешь такой недоверчивой и не рискованной? Если бы не я, то ты бы так и продолжала проводить время тут, не воруя печенье хоть для малейшего пропитания. И тем более это закрытая школа, что означает наше освобождение из этого ада. А выбраться отсюда не так уж и сложно: элементарный канат из постельного белья и все – да здравствует свобода!

– Ты забыл, что под нами находится телевизор. Думаешь, ночью Марлоуи его не смотрит? И ты подумал, что она может потом вызвать полицию для нашего дальнейшего поиска?

– В пять утра она его не смотрит, сам убедился. И если мы пропадем, то искать она нас и не подумает, я уверен, что даже выпьет не один бокал шампанского за наше исчезновение из её жизни.

– Но мы же вернемся домой. Думаю, она будет явно не в восторге, что мы пропали аж на девять месяцев.

– Об этом можно будет подумать потом.

– А остановка с цветами?

– Одна из таких – «Многоликий лес»

Селеста долго смотрела ему прямо в глаза не зная, что ответить. И в итоге через минуты три вымолвила:

– Собираем чемоданы, чтобы дойти до этой остановки пешком придется встать пораньше. И предупреждаю: если это окажется шуткой, то тебе не жить.

– Договорились! – со счастьем на лице согласился Кристиан, ведь уговорить его сестру на что-либо рискованное невыносимый труд.

К часам одиннадцати их чемоданы уже были готовы, а будильники заведены на три часа ночи. Для сна оставалось всего пять часов, хотя они не спали примерно два из них, размышляя, что же их ждет в этой таинственной академии

Оконное стекло бережно вынуто, как и москитная сетка, канат для побега готов. Брат с сестрой привязали к одному его концу свои чемоданы и стали аккуратно и бесшумно спускать их вниз, дабы не разбудить мисс Марлоуи. Это у них вышло хорошо. Оставалось только зацепить другой конец каната за ручку кровати и можно спускаться самим.

Первым пошел Кристиан. Он вылез по нему из окна и старался как можно тише спуститься, чтобы громко не задевать кирпичные стены, что были покрашены в бледно-розовый. Все шло хорошо, но у самого низа он случайно задел окно, из-за чего Селеста дико обозлилась на него. К счастью, этого никто, кроме них, не услышал – все обошлось.

Затем начала спускаться Селеста. У неё это вышло гораздо тише, и стены она касалась лишь изредка. Правда, от этого она и спускалась медленнее, из-за чего Кристиану приходилось её поторапливать. В итоге, спустя минут пять, они уже оба стояли напротив окна в темную гостиную. Горящего яркими светами телевизора там не наблюдалось, что означало одно: крестная спит.

Тихими шагами они выбрались с территории дома и направились в сторону Многоликого леса.

Кристиан частенько ходил по этому пути, а вот Селеста его сильно забыла, поэтому эта дорога была для неё словно тропа воспоминаний. Воспоминаний о том, как она боялась, что мисс Марлоуи все узнает, воспоминаний о том, как она вместе с братом лунными ночами гуляла по темному лесу. Это было прекрасное время, что она с гордостью может назвать детством.