Юлия Семенова - Спиноза и его друзья в Древней Руси

– Стой, перевернёмся! – завопил Бонифаций.

…Из сто восемьдесят седьмой квартиры слышался шум.

– Опять грабят и убивают, – Василий Иванович ускорил шаг. – Быстрее, гражданин лейтенант!

Расстегивая кобуру, участковый мужественно ворвался в прихожую. За ним осторожно вошёл отставник.

– Ну, что я говорил? – он торжествующе показал на пустое место у стенки. – Средь бела дня! Целый диван!

Действительно, телоразложитель исчез. На пыльном прямоугольнике пола одиноко белел резиновый мячик с надписью «ОБЪЕКТ №1».

С настенного календаря сам собой оторвался листок. Под тремя богатырями значилась дата: среда, 22 апреля. Листок покружился в воздухе и лёг рядом с мячиком.

– Бэ-э-э, – проблеял под Гераклом Петуля. Он был мягким и почему-то кудрявым.

– Бонифаций! – Катя осторожно ощупала его голову с крутыми рогами и вскрикнула. – Витя! Зажги свет! Кажется, Петуля разложился!

И действительно, запах в Спинозиной комнате стал каким-то странным, незнакомым и не слишком приятным.

– Кто разложился? Сама ты разложилась! – откликнулся бизнесмен откуда-то из темноты. – Ну и вонища!

– Разве это не ты? – изумилась девочка, выпуская рог. – Значит, это Спиноза.

– Ёлки зелёные! – снова послышался басок бизнесмена. – Шерстью оброс! Катька, чё делать будем? Как мы его теперь обратно сложим?

Вокруг себя Геракл чувствовала Спинозины молекулы. Они жались к её ногам и жалобно блеяли.

– Петуля, молекулы какие из себя?

– Кто его знает… Круглые, а может, продолговатые.

– Как всё-таки интересно устроен мир, – заметила Катя. – Я думала, молекулы маленькие и гладкие, а у Спинозы они большие и лохматые.

– И как мы их всех в одного Витьку засунем? – задумался двоечник.

Распахнулась дверь, и стало светло. Крупные молекулы учёного с блеянием выбежали наружу.

– Ой, мамочки! – закричала Геракл. – Бараны!

– А Спиноза где? – ахнул Петуля.

Это была не квартира Корнецовых. Не Витькина лаборатория. Их окружали бревенчатые стены, сверху нависал низкий потолок, на полу валялась грязная солома. Сквозь широкий проём в помещение врывался солнечный свет.

– Бэ-э! – выбежала в дверь последняя овца.

В двух шагах от Петули кверху тормашками стоял Спинозин диван. Под ним кто-то шуршал соломой.

– Раз-два, взяли! – ребята перевернули телоразложитель и обнаружили под ним своего научного руководителя. Он лежал на животе, прикрывая руками очки.

Геракл кинулась его поднимать.

– Витя, тебе больно?

– Представь себе, нет! – Спиноза сел, вытянул ноги и радостно засмеялся. – Техника безопасности – великое дело. Практически ни одной царапины! – он постучал себя по оранжевому шлему и с интересом огляделся по сторонам. – Где это мы?

Петуля пожал плечами:

– В сарае.

– Тут до нас были бараны, – добавила Катя.

Спиноза встал и прошелся по овчарне.

– Любопытно, – он поднял с пола соломинку и внимательно её осмотрел. – По всей видимости, они это едят. Следовательно, мы попали к домашним животным.

– Эй, кто там? – раздался снаружи сердитый мужской голос. – А ну, выходь!

Бизнесмен поскрёб затылок:

– Кажись, влипли. Счас ка-а-ак отметелят!

– Это ещё почему? – возразила Катя. – Мы же не нарочно здесь разложились.

– Выходь, кому говорено! – повторил голос.

Спиноза как научный руководитель и президент вышел первым и, щурясь на солнце, извинился:

– Простите, пожалуйста, если мы, сами того не желая, нарушили границы вашего частного владения.

– Ага, – подтвердил Петуля, вместе с Гераклом появляясь в дверном проёме.

Посреди двора с вилами в руках стоял широкоплечий веснушчатый парень класса из десятого-одиннадцатого. Над верхней губой у него пробивался рыжеватый пушок. Голубые глаза смотрели насторожённо. Парень был босиком, в светлых штанах и холщовой рубахе, как на портретах писателя Льва Толстого.

– Вы что тут делаете? – редкие, почти незаметные брови сдвинулись над переносицей. – Пошто шатаетесь по чужим дворам?

– Это же эксперимент, – объяснила Катя. – Мы разложились на молекулы и сложились снова, только здесь, а не у него дома, – она показала на Витю.

– Вижу, нездешние, – парень опустил вилы. – А каковские?

Спиноза огляделся вокруг. Кроме знакомой уже овчарни он увидел крепкую бревенчатую избу, другие хозяйственные постройки неизвестного науке назначения. Рядом важно ходили куры и утки. Не очень чистые свиньи жадно хлебали из деревянного корыта.

– Видите ли… – Витя по солнцу попытался определить азимут. – Мы пока не сориентировались, здешние мы или нет. Всё зависит от того…

– Конечно, нет, – перебила его Катя. – Здесь деревня, как у бабушки. А мы – городские.

– …зависит от того, какая здесь деревня, – продолжал Спиноза, – в смысле, в какой точке пространства и времени мы сконцентрировались.

– А, – парень воткнул вилы в землю. – То-то, гляжу, одеты не по-нашему. А мне уж почудилось, лихие люди. У нас здесь всяко бывает.

– Не, – Петуле парень понравился. – Мы не криминал. У нас чисто коммерческие цели.

– Не беспокойтесь, – вежливо сказал Спиноза. – Мы постараемся не доставлять вам никаких хлопот. Вот только доведём до конца научный опыт…

– Опыт? – голубые глаза хозяина заблестели. – Так ты что, учёный человек?

– Не совсем… – скромно потупился Витя.

– Ещё какой учёный! – представил своего президента Петуля. – Ботаник!

– Вы знаете, – горячо поддержала Геракл, – какой Спиноза умный! Он хочет доказать этому сэру Ньютону, что молекулы можно собрать и разобрать. Он… – от избытка чувств Катя схватила парня за руку, поволокла его за собой в овчарню и торжественно плюхнулась на диван. – Вы думаете, это что?

– Лавка, – растерялся парень. – Не наша. Чужая.

– Нет! – патетически воскликнула девочка. – Не лавка! И не чужая! Она принадлежит науке! То есть, он. Это – трон!

– Царский? – оторопел хозяин, пятясь к выходу.

– Ха-ха! Ни у одного царя, которых теперь, кстати, нет, такого нет! Это трон не простой, а магнитный. Об него бьются волны! Только они никому не видны! – Катя перевела дух и показала руками волны.

– Волны? Магнит? – ошарашенно повторял белобрысый.

– Ну, вы, наверное, в вашей деревне ничего не знаете по физике, – снисходительно заметила Геракл. – Тем более что Спинозины волны не такие, – девочка вскочила и пробежалась по овчарне, изображая прибой во время шторма, – а во-от такусенькие, – указательным пальцем она провела волнистую линию под самыми рыжеватыми усами хозяина. – Очень-очень короткие. Которые еще короче коротких.

– Сверхкороткие, что ль? – догадался парень.

– Вот именно. Они…

Но десятиклассник её уже не слышал. Он выскочил во двор, где оставались Петуля с научным руководителем. Оттуда раздавалось истошное кудахтанье.