Евгения Пастернак - Сиамцы

– …ты меня слушаешь вообще? – Дарина дернула Яна за рукав так, что он чуть не расплескал кофе. – Я говорю, с общагой там проблемы, а комнату в Москве знаешь сколько стоит снять? Но я уже все придумала! Сниму комнату с кем-нибудь! С кем-то, кто тоже из Минска. Вдвоем мы комнату потянем, да?

Дарина погладила его по щеке:

– Нет, правда, отрасти щетину! Мне понравится!

Ян кивнул с запозданием.

– Ты о чем думаешь? – Дарина подергала парня за нос.

– Да так, – заморгал Ян. – Куда поступать.

– Так ты же вроде собирался в наш политех?

– Я пока не решил. Может, тоже в Москву махнуть?

Ян внимательно посмотрел на Дарину.

– Ура! – Она залпом допила кофе. – Хоть кто-то знакомый у меня там будет!

Она продолжала говорить что-то еще, но Ян ее не слушал. У него зрела идея.

В «Депо» оказалось слишком много народу, и Костя потянул Гелю поискать другое кафе. Все это время он рассуждал о море, летнем отдыхе и приличных отелях, например в Болгарии. Геула слушала с возрастающим удивлением, но соглашалась, что море, отдых и отель – это хорошо бы.

– Слушай, – не выдержала она, когда Костя вышел на третий круг. – Ты к чему это все вообще?

– Сюда зайдем! – Костя решительно распахнул дверь.

Не успели они опуститься в плетеные кресла, как появился улыбчивый официант, зажег свечку и ушел с заказом на два кофе и один эклер.

– Выгодно тебя по кафе водить, – сказал Костя. – Сладкого ты не ешь…

– Так что там с морем? – перебила Геула.

Костя открыл рот, но в этот момент Минск бросил солнечный луч на открытую форточку, зайчик отразился от стекла и…

– Уии! – раздался с улицы истошный девичий визг.

Все посетители ближайших кафе высыпали на улицу.

Посреди Зыбицкой стояла клоунесса на ходулях. В руках у нее была пустая коробка, а по мостовой прыгало ее содержимое – десятки разноцветных каучуковых мячиков.

– Я случайно, – чуть не плакала клоунесса, – мне зайчик в глаз засветил! Помогите, люди добрые, мне выступать у Ратуши через пять минут.

Добровольцы – и Геля в первых рядах – тут же бросились собирать прыгающие мячики и забрасывать клоунессе в коробку.

А солнечный зайчик, отразившись много раз, успел долететь до Октябрьской.

Ян уже собирался поделиться своей идеей с Дариной, но в этот момент в сантиметре от его головы что-то пролетело.

– Извините! – закричали игроки в городки. – Мы случайно! Алесю в глаз солнцем засветило!

Ян улыбнулся и помахал им рукой.

Когда шарики были собраны, а клоунесса сто раз сказала спасибо и зашагала в сторону Ратуши, Геула вернулась к Косте. Он все это время стоял в стороне с крайне недовольным видом.

– Итак? – спросила Геля, но Костя снова не успел ответить.

В рюкзачке Геулы зазвонил телефон.

– Гель, выручай! – попросила мама. – Срочный заказ: мука и сахар.

– Сегодня ж среда! – удивилась Геула.

– Гелюшечка, пожалуйста, там тебя четыре противня ждут у меня на кровати и два у тебя на столе.

– Сейчас буду, – коротко ответила Геля.

Стратегические запасы муки и сахара привозили им домой по пятницам. Если все закончилось уже в среду, значит полный аншлаг с заказами.

Геула повернулась к Косте:

– Слушай, мне срочно нужно маме продукты купить…

Костя вздохнул:

– А приедешь завтра ко мне? Кино какое-нибудь посмотрим… и вообще…

– Ладно! Привет дяде Чингизу! – Геула чмокнула Костю в щеку и побежала к метро.

– Ну что, – спросил отец Костю, когда тот уселся в машину, – рассказал о поездке?

Костя неопределенно мотнул головой.

– Сколько номеров заказывать? – уточнил папа.

– Один, – ответил Костя.

Что-то в тоне сына напрягло Чингиза.

– Точно? Никаких проблем?

– Никаких, – сказал Костя сквозь зубы.

– То есть Геля не против того, чтобы афишировать…

– Пап, – перебил Костя, – да хватит меня уже грузить! Все у нас нормально!

– А как Геула отреагировала?..

– Нормально отреагировала! Поцеловала на прощание!

До самого Уручья они молчали. И только напоследок Чингиз сказал:

– Учти, это твоя зона ответственности.

Костя, выходя, хлопнул дверью сильнее, чем нужно.

Геля не ела торты. Не могла смотреть на пирожные. При слове «капкейк» болезненно морщилась. Мама до сих пор вспоминает, как добрая соседка принесла ей коробку конфет, а Геула, которой исполнилось четыре, строго сказала:

– В следующем году подари мне банку соленых огурцов.

Лет с десяти Геула начала помогать маме украшать заказы и с тех пор воспринимала сладкое… как бумагу. Или холст. Никому же не придет в голову жевать холст и закусывать кисточками?

Когда Геля вернулась домой, мама уже достала из духовки очередную порцию кексов.

– На столе двадцать восемь капкейков – выпускной в четвертом классе, – прокричала мама, – только без авангарда, пожалуйста, там чума, а не родительский комитет. Белый верх, темный низ. А то, что в спальне, там можешь делать что хочешь, это дээр у пацана, двенадцать лет, футболист, мама блогер, папа машинами торгует… Ты есть хочешь?

– Потом, – отмахнулась Геля, – сначала отмучаюсь с кейками.

28 штук. 15 девочек, 13 мальчиков. Выпускной.

Геля глянула на помадку, которую приготовила мама. Омерзительный розовый и вырвиглаз голубой.

«Ну и ладно, – подумала Геля, – на деньрожденских оторвусь».

И принялась рисовать на кексах книжечки и тетрадочки.

Ян пришел в себя от подзатыльника.

– Ты на часы смотришь, блогер фигов? – поинтересовался отец.

Ян посмотрел.

До подъема оставалось шесть часов.

– Уже заканчиваю, – буркнул он и продолжил щелкать мышкой.

Станислав Францевич был опытным отцом. Он захлопнул ноутбук перед носом сына, сунул компьютер под мышку и двинулся в спальню. Ян даже не протестовал. Все, что надо, он уже выяснил, оставались кое-какие детали, но их можно уточнить и завтра.

Чисто из вредности он сообщил отцовской спине:

– Я в Москву собираюсь. В технологический колледж после девятого берут!

Папа остановился и посмотрел на Яна с ухмылкой. Яна такие взгляды всегда бесили, он краснел и начинал хамить. Но сейчас стоило промолчать.

Отец выдержку оценил и демонстративно осмотрел комнату.

– Если ты по поводу уборки… – не вытерпел Ян, но папа его перебил.

– Нет, я по поводу модели линкора.

Папа снял с верхней полки запыленный остов недостроенного корабля.

– Сколько ты его делал? Часа три? А вот уже три года он… доделывается. Или, к примеру, рисование на холсте…

Отец кивнул на торчащий из-за шкафа подрамник.

– Собирание марок… Авиамоделирование… Ты хоть что-то до ума довел за последние пять лет?