Алексей Бабинцев - Иван-царевич и Золотой Дракон

Стучит, бренчит на улице —
Фома скачет на курице,
Упряжь поправляет,
Песни распевает.
А Тимошка на кошке,
Да по той же дорожке.
Барином уселся,
Семечек наелся.
Куда, Фома, едешь?
Куда путь держишь?
Сено косить!
Почто?
Коровок кормить!
На что тебе коровы?
Молоко доить!
Зачем молоко?
Ребяток кормить!
Ребяток кормить,
Кудель сучить.
Песни спевать,
Сказку сказать.
А вы, ребята,
Молоко кушайте,
Сказку слушайте.

В некотором царстве,
В дальнем государстве,
Жил-был славный царь Додон.
До богатства он жадён.
Был он богат,
Был он рогат,
Кого захотел,
Того забодат.
И была у него царевна-краса,
Марья-длинная коса.
Так ее звали, по батюшке окликали.
Красота она писана,
А замуж не зазвана,
Ибо знали все соседи,
Что отца жаднее нету.
Год идет, другой идет.
Она уж и рёвом ревёт,
Рёвом ревёт, жениха ждёт.

Додон осерчал,
Думу созывал.
Топнул ногой,
Речь начинал:
«Ой, да бояре вы,
Дворяне вы.
Люди простые, да государевы.
Дочь Мария в девах засиделась,
В девах засиделась,
На меня обиделась.
А женихов-то нет.
Кто что скажет?
Кто даст совет?»

Бояре да дворяне
Друг за дружку прячутся.
Совет не дают,
По углам шарахаются.
Молчат, мычат,
Ответ дать не хотят.
Но наиважный министр
Пред государем чист.
Вперед выходил,
До земли поклон бил.

Поклон бил, речь говорил:
«Великий государь,
Не вели казнить,
Вели слово молвить.
Кинем клич по царствам всем,
Мол отдаешь ты совсем
И царевну-красу,
И полцарства в придачу».

Царь разозлился и ругаться пустился.
Так переживает,
Лицо кровью наливает.
Пыхтит тяжело,
Отдышаться нелегко.
Служки нашатырём его мажут,
Бегают вкруг, руками машут.
Министра оттирают, в угол убирают.

А министр тоже не дурак,
Свое дело знает.
Вот так!
С боярами толкается,
Из рук вырывается.
По бороде – Аврам,
А по делам – Хам…
К царю бежит,
Таковы слова говорит:
«Батюшка- царь,
Не вели казнить,
Вели слово говорить.
Такую женихам задачу зададим,
Никто обрат не вернётся живым.
Так и царевну успокоим,
И государство не расстроим.
Достанутся им по наследству
Перья после бабушки Лукерьи,
После старушки,
От курочки-пеструшки».

Царь отдышался,
Царь откашлялся,
Царь улыбнулся,
Царь обрадовался.
Министра обнимает,
К груди прижимает,
Говорит ласковое слово,
Не хочет ничего другого.

На том порешили
И клич закликать пустились.
По земле весть разносили,
Словно в набат били:
«Полцарства и царевна тому,
Кто выполнит всё по закону,
Кто сделает всё по уму.
Если всё будет по указу,
Тот и получит всё сразу».

Короли и царевичи,
Цари и королевичи
указ тот слухали,
чесали за ухами.

Тюшенки, тютюшеньки,
На горе пичуженьки.
Под горою лес.
Кто куда полез?
Медведь на дубок,
Посмотреть, где медок.
Волки под кусток и молчок.
Лиса-краса
К барсуку зашла,
Его в мужья взяла
Да с норы потом погнала:
«Ты иди, барсук, мне теперь недосуг!»
А сама пошла, к медведю зашла.
Медовуху пили,
Людей смешили.
Но не сказка это – присказка.
Сказка гляди, вся впереди.

Главный министр бежит,
Ножками топочет,
Очень спешит.
Бегом бежал, сына искал.
Сына отыскал, речь толкал:
«Ой, сынок-сынок, рот прошу на замок.
Царь наш дочь замуж отдаст.
Да не обходится без проказ.
Царей и царевичей соберёт,
Королями, королевичами подопрёт.
Да задаст им такую задачу,
Только смертушка им, не иначе!
Ну а мы с тобой
Хоть из чёрных людишек,
Сможем обделать свои делишки!
Пусть напрямую рвутся дураки,
Их обскочишь по кривой ты.
Царевну похитим,
На край света улетим.
Отец с горя помрёт,
А тебя, спасителя царевны,
Народ на трон возведёт!»

Прост министра сынок был,
Да вопрос один не забыл:
«Как её унесу? Как её увезу?
На дорогах заставы грозные,
Люди на них – серьёзные.
Как поймают меня,
Не проживу я и дня».

«Да ты не боись,
На отца не журись.
Есть у меня перстенёк,
От родителя завещан, дружок.
Камень волшебный на нём потрёшь
И куда захочешь – попадёшь».
На том они и решали.
Рты на замок запирали.
По рукам бились,
На дела чёрные снарядились.

Не сорока стрекочет,
Не медведь ревёт,
А гонец на коне царску весть несёт.
«Ой вы, цари, короли любезные!
Ой вы, царевичи, королевичи сильные!
Приглашает вас да царь Додон покуражиться,
Силушкой богатырской да удалью похвастаться.
А и кто, гой еси,
Огненну реку переплывёт,
Да на гору стеклянну
В три скока вскакнёт,
У царевны-красы,
Поцелуй с уст сорвёт
Да от сна волшебного
Её очнёт.
Да она его – целовать начнёт,
Тому молодцу – царевну в жену,
Полцарства – в придачу,
Да коня богатырского – на сдачу».

Понаехали гости к обеду
Аж со всего свету!
Большинство – попить, поесть!
Знают – у Додона денег не счесть.
Вот царевичи, королевичи,
Цари да короли
Вкусно поели, сладко попили.
Слуги их на коней посадили.
Пришёл черёд и удаль показать.
Время молодцам в поле выезжать.
Славен обед едоками,
А дорога – ездоками.

А они и сильно не спешат.
А и кто поехал – назад воротят.
Выезжали вроде гурьбой.
А что стало с этой толпой?
Нет, никого нет, простыл их и след.

Остались лишь три витязя.
Сыны соседнего царя-правителя
Елисей, Иван и Никодим.
И боле никого, кто был с ним.
Довезли их кони добрые
До реки, где волны огненные,
Где камни раскалённые,
Как вода, текут пламённые.

Как перейти, перебраться?
Неужто здесь придётся остаться?
Вдруг видят – избушка
Покосилась на лесной опушке.
Старший пошёл, Никодим.
Победитель в боях,
Ну да Бог с ним.

К избушке подходит.
Речь заводит.
«Избушка, избушка,
Встань к лесу задком,
Ко мне передком».

Изба – раз, два -развернулась
И к нему повернулась.
Никодим входит,
Бабу Ягу находит.
Она носом потянула,
На него недобро взглянула.

«Что за лихо
Русский дух принесло?
Зверь ли, птица, человек?
Абы ещё кто?
Ты, молодец, дело пытаешь?
Али от дела лытаешь?»
«Я, Бабка, делами велик,
С запечными общаться не привык».
Гордиться витязь захотел,
Да заехал не в свой удел.

Баба дубинку достала
Да так ему наваляла,
Что Никодим, не будь дурным,
В окошко прыгнул,
Спинку кошкой выгнул.
К брат́ам приползает,
Такову речь начинает:
«Как подошёл я к избе,