Алексей Бабинцев - Иван-царевич и хрустальная гора

Ай ду-ду, ду-ду, ду-ду,
Сидит ворон на дубу,
Красные сапожки у него на ножках,
На головке шапочка,
В клюве дудочка.
Дудка не простая,
Златом расписная.
Он в неё дудит,
Малым деткам говорит:
«Что такое, малыши,
Малыши – карандаши:
Не куст с листочками,
Не рубашка, а сшита,
Не человек, а рассказывает?»
Кто загадку отгадает,
Тому он сласти предлагает.
Это присказка.
Ты слушай,
Калачи кушай.
Сказка началась,
Как ручьём полилась.

В некотором царстве,
В нашем государстве
Жил-был царь,
Славный государь.
У него три сына,
Здоровые детины.
Вот они и говорят,
На охоту ехать хотят.
«Батюшка, благослови
И в поход нас снаряди».

Отец благословение даёт,
Богатырских коней ведёт.
Сыны на них вскочили,
В три стороны отбыли.
Долго ли, коротко ли
Времечко идёт,
Как реченька течёт,
Как лиса играет,
Хвостом следы заметает.

Малый сын заплутал,
Дорогу в степи потерял.
В низину попал,
Чудо чудное увидал.
Палая лошадь лежит,
Вокруг куча зверья сидит.
Тут и звери, и птицы, и гады,
Всякой твари чего-то надо.

Поднялся сокол, полетел,
На плечо царевичу сел.
На плечо сел и говорит,
Речь такую он держит:
«Иван-царевич, лошадь эту раздели,
Никого из нас не обдели.
Три года и тридцать лет
Мы спорим, а толку нет».

Царевич с коня слезает
И падаль 1 1 умершее животное честно наделяет:
Кости – зверям,
Голова – мурашам,
Кожа – гадам,
Мясо – птицам.
«Иван-царевич, спасибо тебе.
Счастья и долгих лет, —
Сокол ему сказал
И дальше он продолжал, —
За услугу за твою,
Великий дар тебе даю:
В ясна сокола и мураша
Сможешь ты оборачиваться».

Иван о землю ударялся,
Ясным соколом представлялся,
Вверх взви́лся,
Из вида скрылся.
Полетел в тридесятое царство,
Далёкое государство.
А у того царства половину
Хрустальной горой накрыло.
Холодом гора дышит,
Бегут от неё даже мыши.
Синевой гора отливает,
На солнце радугой переливает.

Иван ко дворцу прилетел
И на широкий двор сел.
Добрым молодцем оборотился,
В стражу служить попросился.
Мо́лодца в стражу взяли,
Царевну охранять послали.
Стала она царя умолять,
Чтоб с царевичем погулять,
По хрустальной горе поскакать,
На воле поджигитовать.

Царь им разрешает,
И коней царевич седлает.
К хрустальной горе подъезжают,
Златую козу созерцают.
Коза по горе вверх ско́чет,
А царевич догнать её хочет.
Гонял он её, гонял.
Козу не догнал,
А царевну потерял.
Что делать, как быть?
Как пред царём лик явить?

Сказку мы прервём
И такой разговор начнём.
Идёт чёрный Ивашка
В деревянной рубашке.
Где носом ведёт,
Там заметку кладет.
Что это за озорник,
Знает каждый ученик.
В ручках держите.
Он ваш.
Это, братцы, – карандаш.

Это присказка была,
Далеко нас увела
От царевны и Ивана,
От Иванова обмана,
От того, что наш Иван
Красну деву потерял.
От несчастного царя…
Дайте, братцы, три рубля.
Вам на конфеты,
А мне чего-нибудь к обеду.
Это присказка,
А вот сказка чередом пойдёт.

Заплакал Иван, пошёл,
К хрустальной горе пришёл.
В муравья оборотился,
Царевну искать снарядился.
А гора холодом веет,
Только сердце Ивана греет,
Мёрзнет Иваново тело.
Но надо исполнять дело.
Долго он полз или мало,
Не осталось сил у Ивана,
Ослаб и его дух.
Страшно так – не сказать вслух.
Поджилки трясутся,
Зубы о зубы бьются.
До самой вершины дошёл,
А царевны нигде не нашёл.

На самом верху ворон
сидит, иссиня чёрен.
На Ивана смотрит,
Всё на свете помнит.
Иван его спросил,
Собрав остатки сил:
«Ворон Воронович,
Ты летаешь,
Всё на свете знаешь.
Скажи, где царевна-краса,
Без неё мне в жизни тоска».

Ворон на него не взглянул,
Лишь о гору носом долбанул.
Иван глядит:
Под сколовшимся льдом
Царевна в хрустальном гробу живёт!
Дыханье в розовых устах,
Чуть тепли́т жизнь в ланита́х.
Она жива и не жива,
Вся во власти смертельного сна.

Что же делать, как же быть?
Как царевну разбудить?
Иван с тоски заплакал,
А Ворон ему прокаркал:
«Твой путь лежит на север,
Туда, где гуляет ветер,
Где синие льдины от холода стынут.
Твоя судьба тебя зовёт.
Сбирайся сейчас в поход.
Там Баба Яга тебя ждёт.
Ответ она найдёт.
И в страшном ненастье
Найдёшь ключи от счастья».

Иван его благодарит,
Подарки ему сули́т.
Ворон каркнул только
И взлетел легонько.
А с высоты сказал,
Напутствие давал:
«Там, где всего страшнее, —
Верить надо сильнее».
Иван голову задрал,
Спасибо Ворону сказал.
Обмороженные руки
И пустое брюхо —
Вот с этим запасом Иван
взял курс на Ледовитый океан.

Между гор, между дол,
Бежит белый конь.
Он бежал, бежал,
На дорогу широку попал,
Ту, что течёт – не вытечет,
Ту, что бежит – не выбежит.
Там братцы в воду глядятся.
В воду глядятся, ввек не сойдутся.
А Иван на коня сел,
На коня сел, седло на него надел.
По той дороге поскакал,
Чудеса увидал.
По дороге едучи,
А следа за ним нетути.
Это присказка была,
Только умному она
Сможет подсказать,
Где Ивана нам искать.

У Ивана сил нет обернуться,
Не домой же теперь вернуться.
И Иван на лодке поплыл,
А живот его с голода ныл.
Вдруг видит – белуга
На мель выброшена вверх брюхом.
Он к ней бежит,
От радости кричит:
«Я голоден ужасно».
На белугу смотрит зверообразно.
А она ему: «Не ешь меня.
Я пригожусь – не пройдёт и три дня».
От голода Иван умирает,
Но в воду её толкает.
А она на него посмотрела,
Хвостом помахала.
Хвостом махала,
В глубину убегала.

Дальше царевич плывёт,
Ни жив ни мёртв, но идет.
Хорошо, что лодка сама
С теченьем к океану несла.
Наконец он к берегу пристал.
Поклажу свою в руки взял.
Глядит – пред ним дорога,
Которая – кабы встала – небо достала,
Кабы руки – вора связала,
Кабы ноги – коня догнала,
Кабы глаза – увидала,
Кабы язык – рассказала.
Скоро сказку сказать,
Не скоро дело сдела́ть.