Иван Бутаков - Тайны Чудесного леса. Пушистый ёж

– Что ты тут делаешь? Почему не гуляешь со всеми? Что-нибудь случилось?

– Все в порядке, просто у меня был неотложный разговор о моем будущем ремесле, но теперь очень захотелось обсудить твое.

– Давай, только очень быстро.

– Почему вы так долго ищете ткани?

– Ммм…– очевидный вопрос застал ее врасплох. – В последнее время столько работы, что совсем не до порядка, а когда и наведем, то очень быстро все снова приходит в такой вид.

– Ты уж конечно меня извини, – начал Герман деловито. – Но ведь искать один кусок ткани по несколько дней, так младенцы из семьи Филипп получат свои пеленки ближе к школе, а учебники будут носить не в портфеле, а заворачивать в эти пеленки.

– И что же ты предлагаешь? – поинтересовалась мама.

– Я думаю, что нужно рассортировать все ткани по типу и цвету, а для того чтобы порядок никогда не нарушался, у вас должен быть сортировщик, который будет заниматься только этим.

– Любопытно. Нужно об этом подумать. Так чего же ты хотел?

– Я думаю, какое ремесло мне выбрать, а как ты выбрала свое?

– Это в нашем роду передавалось от поколения к поколению.

– А если бы тебе это не нравилось? Как бы ты поступила в этом случае?

– У меня не было особого выбора, мы начинали шить раньше, чем говорить. Любовь к ремеслу приходит не сразу, главное приносить пользу обществу, бездельников никто не любит. Вот, например, мы шьем одежду, которая нужна всем, а кто-то делает ткани, которые нужны швеям. Тебе просто нужно найти, то, что ты умеешь лучше всего.

– Но я ничего не умею.

– Тогда к чему у тебя лежит душа.

– Вот именно, я ничего не видел такого, к чему бы потянулась моя душа.

– Попробуй сходить к отцу, вдруг ты прирожденный счетовод, – попыталась помочь мама и Герман, решив больше ее не отвлекать от работы, тут же направился к папе.

В отличие от мастерской, офис отца не был таким большим. Пара тесных кабинетов, с усыпанными бумагами столами, за которыми располагались несколько ежей, и они все разом клацали на калькуляторах. Герман подошел к столу отца и сел рядом.

– Привет малыш, – поприветствовал он сына, не отрываясь от расчетов. – Какими судьбами?

– Да вот со своей судьбой не могу разобраться.

– Что стряслось? – спросил папа, посадив сына к себе на колени.

– Я должен понять, к какому ремеслу у меня лежит душа, – ответил ежик.

– Хм… – задумался отец. – Может тебя конечно это расстроит, но работа взрослых ежей не всегда увлекательна и интересна. Зато она имеет очень большой смысл и пользу. Я например, считаю сколько нашей деревне нужно продуктов чтобы все были сыты и хранилище было заполнено едой, которой хватит всем после зимней спячки. А ведь кто-то эту еду собирает, кто-то заготавливает, а кто-то следит и вовремя сообщает об испорченных продуктах. Все эти ежи важны, мы как одна семья, прикрываем друг друга делая каждый свое дело, – сказав это, он задумался.

– А мне то, что делать?

– Тебе? Ты о чем? Ах, да, – вспомнил отец. – Реши, чем бы ты мог быть полезен.

– Спасибо, – разочарованно вздыхая, ответил Герман. – Теперь-то я точно решу все свои проблемы.

– Ну, вот и славненько, а мне пора работать.

– Кстати, – спохватился ежик. – Слышал новость? В семье Филипп будет пополнение.

– Как? – удивился отец. Хотя вроде уже не ребенок, чему тут удивляться.

– Да, тройня, две девочки и мальчик, – добавил Герман, чем явно озадачил отца, а старый еж за соседним столом, видимо тоже услышавший эту новость, смял лист бумаги, который тщательно заполнял и переполненный досадой съел его.

Да уж, ну и дела, думал Герман, сидя у ручья со своим другом, где еще утром они поедали пирог. Они смотрели как течет ручей и говорили.

– Взрослые работают, не отрывая головы, неважно кто – швеи, счетоводы, пекари, им всем не до развлечений, – говорил Герман, пока Борик кивал время от времени и смотрел на воду. – Так что не думаю, что есть какой-нибудь смысл искать ремесло, к которому лежит душа. Наверняка и это со временем перестанет приносить радость, – друзья еще немного посидели в тишине и тоскливо побрели по домам.

Было еще рано, когда Герман подошел к своему дому. Медленно шаркая лапами, он вошел в пустой дом, как неожиданно с кухни раздался голос мамы и донесся аромат пирогов с вишней.

– А ты чего так рано? – ворвавшись в мамины объятия, спросил ежик.

– Я послушала твой совет, и мы все вместе навели порядок, рассортировав все ткани по типам и цветам. Кроме того выбрали кто будет сортировщиком и едва мы справились с этим, как работа пошла во много раз быстрее. Спасибо за совет, малыш, – и мама обняла его еще крепче. Надо же, только он был переполнен чувством неминуемой утраты детства, как вдруг совсем новое невиданное ранее чувство овладело им.

– Как же все-таки радостно быть полезным, мама, – сказал Герман. – А кого сделали сортировщиком?

– Новенькую ежиху, Лерония, кажется. Она так воодушевилась новым назначением, оказалось, что у нее талант все сортировать, – ответила мама, и от этого Герману сделалось еще радостнее.

Поняв, что быть полезным это вовсе не скучно, а наоборот, само по себе приносит радость, Герман отложил свои раздумья о будущем ремесле на потом. А сейчас же он предался чему и следует в его возрасте – занятиям в школе, стал учиться еще упорнее, играл с друзьями, и новому увлечению, которое до этого было лишь обязанностью, помощью своей семье. Он так увлекся, что в голове его созрел великолепный план. Герман прислушивался ко всему, о чем говорят родители и когда речь шла о том, что нужно сделать, он сразу записывал это, чтобы потом устроить им сюрприз. И вскоре список был готов. Теперь главное сохранить это в тайне, выбрать день, когда уроков меньше всего или вообще нет и дело в шляпе. Сунув список во внутренний карман своей школьной формы, Герман лег спать. И пока сон не накрыл его с головой, он мечтал как мама и папа придут домой, увидят, как дом сияет чистотой и порядком, а с кухни доносится аромат, только что приготовленного Германом блюда, и он с серьезным видом пригласит их к столу. Представлял как на безмерную благодарность родителей, он просто с легкостью махнет лапой и скажет: "не стоит благодарности, это все от чистого сердца…". И так ему понравилась эта фраза, что он захотел записать ее, чтобы не забыть, но уже ни руки ни ноги не слушали вялые команды его мозга, а глаза слиплись, что не раскрыть, и он уснул.

Пока Герман спал, мысли его пробрались глубоко к нему в сон и он увидел все, о чем мечтал до этого. Дом, который блестел от чистоты и порядка, и как он в мамином фартуке стоит у плиты и готовит что-то очень вкусное. Он как раз снимал пробу, когда в дверь позвонили, а он все никак не мог оторваться от ложки, до чего прекрасное вышло блюдо. Но звонок не переставал звенеть. Он был так настойчив, что Герман даже рассердился, но тут вдруг вспомнил, что это должно быть его родители и пошел открывать, а когда подошел к двери, звон прекратился, за дверью оказалось пусто. Пожав плечами, наш повар вернулся к своему фирменному блюду. Немного погодя, послышался звук шагов, и в кухню вошла мама, она была так счастлива, а он не вспомнив, что хотел сказать, просто улыбнулся и пожал плечами, тогда мама обняла его и, крепко взяв за плечи, начала трясти, повторяя: "Герман, Герман, вставай Герман, ты опоздаешь в школу!". Ежонок, поняв, что это был сон, и что звонок в дверь был его будильником, вскочил с кровати и пулей вылетел из комнаты. Хоть он и был еще очень мал, но он также был очень ответственным, никогда не просыпал и не любил опаздывать, предпочитая ждать самому, чем будут ждать его. Наверное, это чувство ответственности передалось к нему по наследству от папы. Он, будучи потомственным счетоводом, терпеть не мог не точность. Все часы в доме Греев шли секунда в секунду, за чем он с трепетом следил каждый день и не садился ужинать пока не обойдет их все и не убедится в их точности. Он точно знал сколько шагов до его работы – восемьсот двадцать три, сколько нужно время на просмотр утренней почты – три минуты пятьдесят секунд, он даже знал сколько иголок у него пять тысяч сто семьдесят шесть, и какой они длины. Иногда он так увлекался, что не мог остановиться, и за семейным ужином становилось тихо. В такие моменты вся семья молча смотрела на него пытаясь угадать, что пытается высчитать на этот раз их глава семейства, может считал за сколько раз прожует свой ужин, может еще что, но всегда это заканчивалось одинаково – миссис Грей делала серьезный вид, от которого он сразу приходил в себя и виновато улыбаясь говорил : "простите, задумался о том, сколько ягод в этом пироге", и начинал рассказывать что-нибудь интересное. Всем сразу становилось смешно.