Ирина Шитова - Саша Саша

– Я там тоже жила, – напоминаю я сестре, доставая чайный сервиз из шкафа.

Одно из моих наблюдений о Наташке – это, как я его называю, комплекс старшей сестры. Ей постоянно кажется, что ей родители не додали, что они должны были больше о ней заботиться и помогать по жизни. Возможно, это было как-то связанно с тем, что она была одна, а потом появилась я, чем вызвала ревность, не знаю. Но тот факт, что родители всю жизнь по кирпичику строили этот дом своей мечты с двумя этажами и отдельными спальнями для каждого, а она к моменту окончания стройки успела съехать от нас – ее ужасно бесит.

– Да, но ты была мелкая. И тебе нравилось ковыряться в моей косметике и одежде. А теперь ты живешь в этом роскошном доме, который родители строили, экономя буквально на всем.

– А конкретно на тебе, – не сдержавшись, озвучиваю ее претензии вслух.

Наташка на секунду замирает, но тут же с вызовом продолжает:

– Да, на мне! И я считаю это несправедливым. Теперь в моей спальне живут эти два чужих мальчика, а мы с мужем и ребенком живем в однушке.

– Родители вам помогают, как могут, – возражаю я. Этот разговор начинает меня утомлять. – Они каждый месяц перечисляют вам на вклад.

– Да, толку то, – закатывает она глаза. Начав расставлять чашки на поднос, она решает все-таки поинтересоваться моими делами. – Ты-то как переживаешь это все? Я смотрю, выглядишь не очень – синяки под глазами, ногти с облупленным лаком, да и, кажется, немного пополнела.

– Возможно. Не знаю, – равнодушно пожимаю я плечами, и, взяв один из подносов, иду в гостиную.

Второе наблюдение о моей сестре – она любит самоутверждаться за счет остальных. Чтоб было понятно, у нее сорок шестой размер одежды, а у меня сорок второй. Даже, если я и пополнела немного (чего, собственно, нет), то уж точно стройнее ее.

Когда семейство моей сестры уехало, так как его главе надо было на следующее утро на работу, я быстро юркаю в свою комнату. Знаю, это плохо не помочь маме прибраться, но она там с этим ненавидящим меня Сашей и боящимся Темой, а мне не хочется ощущать всю гамму их эмоций на себе. Я прислушиваюсь к тому, что творится внизу и слышу, как они там смеются и разговаривают. Странно, но, кажется, комплекс старшей сестры заразен и теперь перешел на меня. Мне не нравится чувство, что в своем собственном доме мне приходится прятаться. Я достаю телефон и пишу Асе:

Я: «Чувствую себя здесь лишней».

Ася: «Что случилось?»

Я: «Тема меня боится, Саша ненавидит, и я прячусь в комнате, выходя пописать и помыться только под покровом ночи».

Ася: «Стремно. Ты не пыталась поговорить с Сашей? Почему ты считаешь, что он тебя ненавидит?»

Я: «Он ни слова мне не сказал за все время и при этом так смотрит, как будто я убила его любимую собаку».

Ася: «А ты ее убила?»

Я: «Ха-ха, смешно»

Подруга ничего не отвечает, и я блокирую телефон, посчитав, что сеанс «поной в жилетку лучшей подруге» завершен. Но через несколько минут смартфон вновь вибрирует.

Ася: «Ты бы хотела, чтобы они никогда не появлялись в твоей жизни?»

Я перечитываю это сообщение несколько раз. Хотела ли я? Хотела ли, чтобы мамина любовь и внимание оставались только моими? Чтобы я могла спокойно спуститься к ужину, где сидит моя семья, не пользуясь глупыми отговорками, что успела поесть раньше или сделал это у Аси? Хотела ли я не замечать в школе, как эта троица в виде придурка Вани, Барби Карины и нового брата Саши смеются, смотря в мою сторону или когда я прохожу мимо. Хотела ли, чтобы этот странный Тема, не боялся меня так, что прятался за спиной у брата при одном моем появлении?

Размышляя об этом, я беру телефон и направляюсь в ванну, пока все остальные внизу. Я уже почистила зубы и умылась, когда все же беру в руки телефон и решаю ради самой себя ответить честно на вопрос.

«Да» – пишу я.

Саша Г.

«Ты бы хотела, чтобы они никогда не появлялись в твоей жизни?»

«Да»

Я несколько раз перечитываю эти два последних сообщения. По всей видимости, она переписывалась со своей подружкой, про которую говорила Карина. И это лишь подтверждает догадку о том, что Саша против того, чтобы они жили здесь. Она забыла телефон на раковине, даже не заблокировав. Я забираю его и направляюсь в ее комнату. Надо поговорить с этой девчонкой. Если Тема уже немного привык к родителям Саши, то ее он боится. А эта ее враждебность никогда не позволит брату почувствовать себя здесь комфортно.

Я резко толкаю дверь, даже не подумав постучать. В спальне никого нет. Верхний свет выключен, и комнату освещает только работающий ноутбук, лежащий на кровати. Я подхожу к нему, желая бросить рядом телефон – там она его точно заметит. Когда уже собираюсь уходить, мое внимание привлекает открытый вордовский файл. Она что книжки читает? Я живу здесь неделю, но практически ничего не знаю о ней, кроме того, что она считает меня здесь лишним и пренебрегает разговорами со мной и братом. Она даже на ужин отказывается спускаться – до того ей претит есть с нами за одним столом.

Подхлестывая свою уверенность этими мыслями, я сажусь на кровать и просматриваю файл. Это оказалась какая-то романтическая история с фантазийным уклоном, где красотка влюбляется в урода и пытается что-то кому-то доказать. Ну и фигня. Брр.… Когда я уже хочу перестать читать эту чушь, поняв, что вкус у Самойловой дерьмовый, я внезапно кое-что понимаю.

Она не читает это – она это пишет! Саша увлекается сочинительством глупых романов? Вот это да. Возвращаю ноутбук на место. Я хочу уйти, но замираю. Напротив меня в дверях стоит Саша с бутербродом в руке и удивленно на меня смотрит. Прокашлявшись, я киваю в сторону ее телефона:

– Ты забыла на раковине в ванной.

Она молча кивает в ответ. Опять. Может она немая? Да вроде нет, она же все слышит и понимает, что ей говорят. Да и в тот день памятный день она произнесла «Извини».

Я направляюсь к выходу, а она к кровати. Где-то на середине пути мы сталкиваемся, и она резко отпрыгивает в сторону. Господи, ей, что даже противно со мной контактировать? Не желая это комментировать, я двигаюсь дальше.

– Спасибо, – слышу за спиной. Удивленно оборачиваюсь и вижу смущенную Сашу, державшую телефон в руке.

Не немая. Точно. И голос такой мягкий, мелодичный. Я настолько сбит с толку, что теперь сам как дурак молча киваю головой и просто ухожу.

Саша С.

Английский. Блин, и почему этот урок по понедельникам теперь вызывает во мне нервную дрожь? Не хочу думать о том, что она вызвана присутствием на нем моего нового «родственничка». Но почему же тогда мое чертово сердце так громко стучит в груди, когда он заходит в класс в так идущем ему всем черном и уверенно направляется к моей парте.