Елена Семёнова - Удивительные странствия. Сборник сказок

– Какие негодяи!

– Ну, зачем же так сразу, сестричка. Вот, мы здесь вроде бы и не негодяи, как мне кажется, не правда ли? А кто из нас кинется в пропасть? Никто! И я первый – не сделаю этого! И знаешь почему? Да потому что я не хочу отдавать свою жизнь за этих озверелых сребролюбцев, которые сейчас охотятся на каждого, чтобы спихнуть его в бездну. Ради кого жертвовать? Ради этих бессовестных, лживых трусов? Да не в жизнь! Пусть их поглотит бездна, но я не пошевелю пальцем, чтобы спасти их. Мы, в конце концов, можем уехать. Мы бедны, и терять нам нечего. А они пусть останутся. И я пожелаю Змею приятного аппетита!

– Злой ты, однако, братец, – заметил Всеслав. – Это же твой город, твой народ. И не все в нём худые люди. Есть среди них и честные. Есть дети, есть женщины…

– Ты хочешь стать обедом для Змея?

– Нет, не хочу.

– Тогда молчи! Не лицемерь. Все мы трусы, и все заслуживаем этой бездны. И потом ведь каждый из нас рассуждает так: почему я, а не кто-то другой должен жертвовать собой?

Илей медленно вышел из своей кладовой, бледный и печальный.

– Эх ты, Буслайка! Такой ты ещё молодой, а уж столько в тебе дряни… Вот, я прошлой зимой ходил на горки. Там ребятишки катались на санках, играли в снежки, лепили снеговика. И я играл с ними и резвился, как маленький. А ещё совсем недавно видел я двух малюток, играющих в песке. Глаза у них сияют, смеются… Вот, скажи мне, Буслайка, неужели эти беззаботные детские улыбки, смех их звонкий, глаза не заплаканные не стоят того, чтобы отдать за них свою, может быть, и ненужную вовсе жизнь?

– Вот, ты и отдай! – вскипел Буслай. – А я посмотрю!

– И отдам! – вскрикнул Илей и выбежал прочь.

– Илей! Подожди! – закричала тётя Эрна. – Буслай, что ты сделал? Он ведь исполнит обещанное! Останови его!

Буслай вскочил из-за стола и кинулся следом за Илеем, крича:

– Стой, ненормальный, стой! Я пошутил!

Побежала и Таная вместе с братом догонять Илея. Но последний, натренированный убегать от царской стражи, бежал быстро и вскоре уже был на площади. Огромная бездна поглотила её почти всю. С противоположной стороны толпа отловила очередную жертву и волокла её к пропасти. Илей крикнул им через разлом:

– Оставьте этого человека! Отпустите его! Больше жертв не понадобиться! – с этими словами он одиноко шагнул к пропасти и, зажмурившись, бросился в неё.

Раздался грохот, на мгновение всё заволокло дымом, а, когда он рассеялся, от бездны не было и следа. И только прибежавшие Буслай и Таная елозили по площади, зовя:

– Илей, Илей! Где ты?

– А этот малец ведь был тот самый воришка, за которым мы гонялись, – заметил один из стражей.

– Ну, туда ему и дорога! – высказался толстый, пунцовый господин.

– Ну, не зря ли я говорил: ради кого жертвовать? – шепнул Буслай сестре. – Пожертвуй им, они тебя же и заклюют за эту жертву и её-то и не простят тебе.

Тут из толпы выбежала закутанная в шаль женщина. Она тряслась от негодования.

– Как ты посмел, купчина красномордый, такое сказать, а?! – возопила она. – Ну, я бессовестная – ладно! А ты?! Мальчишка в пропасть кинулся, спас весь этот проклятый город, тебя со всеми твоими лавками, а ты в него же ещё и плюнуть норовишь! Люди добрые, да очнитесь же вы! Что же это творится?! – она стиснула голову руками и заплакала.

– Люди, послушайте меня! – раздался ещё один голос, принадлежавший оратору-заике. – На наших глазах произошёл подвиг! И подвиг этот должен быть вознаграждён, увековечен в нашем городе! И, вот… Значит, – он запнулся и, махнув рукой, скрылся на одной из улиц.

– Прекрасной смертью пал герой,

Родной спасая город!

Разбился сокол молодой,

Ушёл в могильный холод.

Но будет помнить весь народ

И имя его славить!

И всяк хвалу ему поёт

За подвиг сей отважный! – провозгласил взобравшийся на забор рифмоплёт.

«Лучшие умы» Городища тут же принялись думать, как увековечить память погибшего героя. Во-первых, день его подвига объявили праздником, и в честь этого устроили массовое гуляние, на котором веселился весь город, провозглашая тосты за героя. После праздника решили присвоить ему высший орден Городища, но сочли это не совсем правильным, а потому наградили им сначала Царя, затем Верховного Волхва, и лишь потом непосредственно героя. Постановили установить памятник из чистого золота, но почтенный городской глава решил, что золото будет слишком дорого, и вполне хватит позолоченной меди. Нашлись смельчаки, захотевшие повторить подвиг Илея, для чего кинулись они с моста в реку. Но их выловила оттуда расторопная стража. На этом, собственно, шумиха и кончилась.

Вечером Буслай и Таная возвращались домой. По дороге им встретился сидящий на дороге человек, закутанный в плащ, в старом, проржавевшем шлеме. Человек горько-горько плакал, навзрыд. Таная подошла поближе.

– Что с вами? – спросила она.

– Я трус! – ответил странный человек. – Эх, девочка, я – благородный рыцарь, почётный богатырь нашего города, имеющий титул храбрейшего человека! А что сделал я для спасения города? Я просто сбежал, сбежал в страхе за свою жизнь… А этот мальчик… – тут он заплакал опять.

– Простите, вы что же, богатырь Игнафан? – опешила Таная, изучая щуплую фигуру рыцаря.

– А что, не похож? Ну, да, да… На празднествах на меня надевают специальные одежды, надевают сапоги на высокой подошве – и я кажусь великаном! Мне подбирают соперников, которые специально проигрывают мне. Всё – ложь. Но я верил в неё до сегодняшнего дня. А сегодня я понял, кто я на самом деле. Ничтожество и трус. И что теперь делать я не знаю…

– Попробуйте жить по-другому, без роли и маски, а так, как можете и умеете, – посоветовала Таная.

– Поздно менять что-то, – вздохнул Игнафан. – Но из этого города я уеду. Уеду туда, где не знают моего позора!

– И будете лгать там? – спросил Буслай.

– Не знаю… – вымолвил Игнафан и, поднявшись с земли, пошёл прочь, держа в руке свой шлем и волоча длинный, чёрный плащ.

Смельчак летел долго. Казалось, что пропасть, в которую он прыгнул, не имеет дна. Иногда Илей открывал глаза, но видел лишь сплошной мрак кругом, и больше ничего. Наконец он свалился на что-то мягкое. Что-то заверещало нечеловеческим голосом, вскочило и шарахнулось в сторону. Илей присмотрелся и ахнул от удивления. Перед ним, дрожа от ужаса, стоял «учёный» грамотей с базара.

– Ба! – выдохнул Илей. – И в подземном царстве всё те же физиономии! Ты-то здесь как взялся, грамотей?

– Меня сюда скинули… – всхлипнул грамотей. – Чтобы пропасть закрылась. А тебя, что ли, тоже?

– Нет, я сам, – махнул рукой Илей.

– Как это, сам?

– А так. Подошёл и сиганул. Кто-то же должен был. Почему не я?

– Ты, или дурак, или герой, – заключил грамотей.