Эсфирь Эмден - Дом с волшебными окнами

От этого смеха Сереже стало так страшно, что он даже зажмурился и закричал:

- Таня, где ты? Я иду за тобой!

А когда он открыл глаза, человека в бесцветном плаще уже не было и только почему-то раскачивались верхушки великанов-елей.

А Таня прыгала на той стороне, похлопывая варежками.

- Танюшка, это ты? - радостно закричал Сережа. - Никуда не уходи, я сейчас переведу тебя!

- Только скорей, - крикнула Таня, - холодно!

- А мне почему-то стало теплее, - сказал Сережа.

Глава шестая

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

С МИХАЙЛОМ ИВАНЫЧЕМ

Вот кончается дорожка,

Вот и дом на крепких ножках.

Ладно скроен,

Крепко сбит.

Что за дом

В лесу стоит?

Тут дети услышали знакомый стук топора, и им сразу стало веселее.

- Дедушка Морозко, ау! - крикнула Таня.

А Морозко уже шел по лесу, топоча своими подшитыми валенками, и вез за собой санки, полные блестящих, покрытых инеем дровишек. А на дровишках лежали две длинные тонкие жердочки.

- Дедушка Морозко! - снова крикнула Таня. - Смотри, у нас мостик провалился!

- А я-то что ж, - ворчливо отозвался Морозко, - а я тут при чем?

- Дедушка, постыдитесь! - сказал Сережа. - Что вам стоит! Дайте мне эти жердочки!

- Ну, а я что ж, не даю? - покряхтев, сказал Морозко.

Сережа быстро перекинул жердочки через овраг, а Морозко подул на них, и жердочки сразу превратились в крепкий ледяной мостик.

- Что, хороша работка? - похвалился Морозко.

Сережа молча кивнул головой, и оба они протянули Тане руки.

- Ишь ты, как замерзла! - посочувствовал Морозко, когда Таня с их помощью перешла мостик. - Садись-ка теперь в мои санки, а ты, милый, помоги сестренку везти.

Таня забралась в санки. Сережа и Морозко взялись за веревку, и санки понеслись по ледяной дорожке.

- Карр! Карр! - закричала, свесив голову, ворона. - Харроший старрикан! Харроший!..

- Заморожу! - крикнул Морозко замахиваясь.

И ворона с испуганным карканьем улетела.

А в конце дорожки, меж высоких снежных елей, показался бревенчатый приземистый дом.

Вот санки остановились у крыльца, и большой бурый медведь показался на пороге.

- Добро пожаловать, гости! - сказал он грубым голосом.

А из-за медведя осторожно выглядывала остренькая рыжая мордочка.

- Здравствуйте, миленькая девочка! - сказала лисичка. - Входите, входите, пожалуйста. Ой, мои бедненькие, как вы озябли! А у нас тепло-тепло. Входите, мои золотые!

Санки оставили у крыльца, и Морозко, Сережа и Таня вошли в медвежий дом.

А у медведя в доме и правда было очень тепло. В большой печке потрескивали дрова, и отсветы огня плясали на темных бревенчатых стенах. А по стенам был развешан всякий нужный в хозяйстве бобыля инструмент: пила-одноручка, топор, рубанок. Сережа сразу заметил их и с интересом смотрел на медведя. На нем большой рабочий фартук. Что же он мастерит?

А Михайло Иваныч как только впустил гостей, так сейчас же ушел в угол и принялся за работу. Он подчищал рубанком длинные белые палки с загнутыми концами. От палок хорошо пахло свежим деревом.

- Лыжи! - сказал Сережа. - Вот здорово! Михайло Иваныч лыжи делает!

Сережа с уважением смотрел на медведя и так и не отходил от него. И Таня примостилась тут же на лавочке.

- Михайло Иваныч, а вы только лыжи делаете? - спросил Сережа.

Медведь помолчал, подумал.

- А что ж еще?

- А можно такие большие лыжи сделать, с санками, чтобы впереди лыжник, а сзади, в санях, пассажир?

- Это какой же, например, пассажир?

- Да вот она, например. - И Сережа показал на сестру.

- Такие санки с умом надо делать, - сказал медведь подумав, - а то тяжелы будут, не свезешь. А сам не пробовал сделать?

Сережа замялся.

- Он пробовал! - воскликнула Таня. - Он знаете какую машину делает: она и летает и плавает... Ой, Сережа, ты что толкаешься?

- А ты не болтай!

- Что ж за машина такая? - заинтересовался медведь. - В лесу проедет или как?

- Она еще не готова, Михайло Иваныч, - вздохнул Сережа, - а нам очень нужно спешить, мы очень торопимся!

- Это куда же? - осведомился медведь.

- К маме! - сказала Таня. - В дом с волшебными окнами!.. Ой, Сережа, ты что это сегодня толкаешься?

- А ты не болтай!

Но медведь сделал вид, что ничего не слышал. Он продолжал строгать, и дети не спуская глаз смотрели на его работу.

- Сколько стружек! - тихонько сказала Таня. - И какие они хорошенькие, желтые!

- А хотите, миленькая девочка, я вам этих стружек в корзиночку насыплю? - засуетилась лисичка.

Таня вопросительно посмотрела на Сережу.

- Ерунда! - засмеялся Сережа. - Зачем нам стружки?

- Ну, тогда яблочков покушайте! Вкусненьких! Мороженых! - И лисичка побежала в погреб.

А Сережа попросил не без робости:

- Михайло Иваныч, можно мне построгать немножко эти лыжи?

- Отчего же, - помолчав, согласился медведь. - Построгай малость. Быстрей справимся.

Михаило Иваныч оставил работу, отошел к печке и стал раскуривать от уголька свою черную трубку. Сидит у печки, раскуривает трубочку, а сам одним глазом смотрит на Сережу.

А Сережа с увлечением принялся строгать.

Чши! Чши! - запел рубанок в Сережиных руках.

Потрескивают дрова в печке, медведь трубочку покуривает, Сережа строгает лыжи, а Таня на лавочке сидит и то на огонь смотрит, то на Сережу. Хорошо бы он поскорей лыжи сделал! Очень к маме хочется!

А Морозко согрел у печки руки и стал большой иглой зашивать дыру в валенке.

- "Не полагается"! - ворчал он, разглядывая валенок. - Ишь ты, "не полагается"... Сколько служу, а новых валенок не выслужил...

Михаиле Иванычу, видно, давно надоела Морозкина воркотня, и он громко запел:

Я лыжи детям делаю,

Прочней вам не сыскать.

Секрет таков: лишь смелые

Их могут надевать.

Трусишка в яму упадет,

А смелый на гору взойдет!

- А куда на них можно дойти? - тихонько спросила Таня.

- А это смотря по тому, кто наденет, - подумав, пробасил медведь.

- Да куда хочешь, милая, - сказал Морозко.

- А если я надену? - сказала Таня. - Я ведь еще плохо езжу. - Она посмотрела на брата и вздохнула.

- Не беда - дорога научит, - пробурчал медведь.

- Научит, научит, - подтвердил Морозко, откусывая нитку.

- Нам ведь торопиться надо, дедушка, - сказала Таня. - Мы очень торопимся! Нас мама ждет, - прошептала она, оглядываясь на Сережу, который продолжал строгать.

Морозко повертел в руках валенок - ох, и старый же! - и, словно нехотя, словно ни к кому не обращаясь, посоветовал:

- А вы Михайла Иваныча попросите, он вам самые быстрые лыжи даст!

- Даст, миленькая девочка, даст, - пропела лисичка.

Она вернулась из погреба с лукошком, полным белых, подернутых морозцем антоновских яблок, с деревянной чашкой, в которой краснела клюква.

- Кушайте, миленькие, кушайте! - угощала она детей.

Таня попробовала: до чего же вкусно! Клюква пересыпана не то снежком, не то сахаром - так и хрустит на зубах! А яблоки с кислинкой и такие холодные, что сразу заболели зубы. Но все равно вкусно!