Владимир Король - Меня зовут Нур Ахмат

— А если душманы заметят пещеру? — спросил Нур Ахмат.

— Тогда я брошу гранату, — сказал дехканин, — и выскочу на тропу. А ты должен сидеть тихо-тихо.

— Но у меня тоже есть автомат!

— Сейчас бача должен повиноваться старшему. Иначе автомат ему не поможет. — И дехканин приложил к губам длинный узловатый палец.

Горные пещеры часто имеют по нескольку выходов. Дехканин приказал Нур Ахмату следить за тропой. Появятся бандиты — не дышать.

— Лежи смирно, но не спи. И думай о самом хорошем, — наказал он. А сам ушёл искать другой выход, который мог им пригодиться.

После ливня шумели горные ручьи, перекатывая на склоне валуны. Куст закрывал вход в пещеру снизу, а вверху было видно голубое небо. Там застыла в полёте какая-то птица.

…У Джуманияза дочь пионерка, лёгкая, как птица. У неё красивое имя — Анахита. Она ходит вприпрыжку, и у неё на груди звенят серебряные украшения. Нур Ахмат обязательно подружится с ней, когда сам станет пионером, А ещё попросит её подарить платок. Он не станет им хвалиться. Просто будет хорошо — знать, что этот платок вышила Анахита.

Потом Нур Ахмат вспомнил, как бежал с отцом под тёплым дождём. Вода поёт, играет жемчужными каплями на траве и листьях.

— Что случись со мной, у меня есть сын, ты, Нур Ахмат, — вдруг говорит отец.

Отцовская куртка пахнет бензином. Как Нур Ахмат любит этот запах!

Мысли летели, цеплялись одна за другую, а память выносила разные лица.

Самое хорошее в жизни — это хорошие люди.

Нур Ахмат зачем-то снял автомат с предохранителя, прицелился в то место на тропе, откуда могли появиться душманы, и живо представил, как хлестнёт их пулями — пусть только сунутся!

И тут он увидел одного из телохранителей Сайфуддин-хана. В руках душман нёс винтовку с оптическим прицелом.

Нур Ахмат перестал дышать.

На тропе появился второй бандит. Потом третий. Нур Ахмат уже не видел их лиц. Он смотрел на то, что было в их руках. У одного автомат, у другого ручной пулемёт.

Душман со снайперской винтовкой остановился прямо у куста и стал в бинокль обшаривать противоположный склон провала.

— Может, они спрятались? — сказал вполголоса бандит с ручным пулемётом.

Он сел прямо на землю, скрестив по-восточному ноги.

— Интересно, здесь есть пещеры?

— Я эту тропу плохо знаю, — отозвался душман с автоматом. — Здесь много раз бывал мой брат. Но его убил этот собака дехканин. Я принесу его голову Сайфуддин-хану.

— Где же они по-твоему? — спросил пулемётчик.

— Или свалились в пропасть, или где-нибудь прячутся, ждут темноты.

Снайпер подошёл к кусту и ножом стал срезать толстую длинную ветку.

— Верёвки нет, подержите меня. Загляну с откоса, может, где внизу притаились, здесь склон пологий. Мы с вами знаем, что бывает, когда у нас не выполняются приказы. Сайфуддин-хан очень обижается.

Нур Ахмат видел сквозь мелкие листья шрам на щеке телохранителя Сайфуддин-хана… И услышал собственное сердце.

Он нажал на спусковой крючок и водил вырывающимся из рук оружием, как видел когда-то в кино. Мальчик был уверен, что такой смерч огня сметёт басмачей с тропы. Страшный грохот, эхом отдающий в тесной пещере, вселял в него уверенность в победе. «Вот вам за отца!»

Сквозь опалённые ветки он увидел, что неподвижно лежит только бандит-пулемётчик. Двое других залегли за камнями.

Налетевший сзади Дырявая Папаха оттолкнул Нур Ахмата и легонько перебросил через куст гранату. Сразу после взрыва дехканин выбежал из укрытия, стреляя на ходу…

Потом Нур Ахмат увидел Дырявую Папаху, склонившегося над убитыми душманами.

Откуда-то сверху тихо щёлкнул выстрел, и эхо всосалось в камни. Дехканин припал на колено и, выронив оружие, качнулся в пропасть.

На тропу выскочил еще один душман; Видно, очень не хотелось Сайфуддин-хану, чтобы Нур Ахмат остался жить, раз послал в погоню четверых.

Уняв дрожь. Нур Ахмат зубами выдернул кольцо своей гранаты. Осторожно, стараясь не зацепить за ветки, он перебросил гранату через куст — точь-в-точь как это сделал Дырявая Папаха, тут же упал на дно пещеры и что было сил прижался к земле.

Сначала по тропе, потом по белому склону бежал Нур Ахмат и видел лишь раскинутые, как крылья, руки дехканина, падающего в пропасть.

Ещё со скалы мальчик увидел дорогу и движущиеся по ней машины. Силы, которых, казалось, уже не было, вдруг стали прибывать.

«Быстрее, быстрее», — стучало сердце. «Это свои, свои», — пел ветер.

Впереди, грозно задрав пушку, лязгал гусеницами танк. За ним плавно покачивался на ухабах бронетранспортёр, И дальше — знакомые Нур Ахмату «КамАЗы», «КрАЗы», «МАЗы», которые он мог бы отличить с завязанными глазами — по шуму двигателя. Машины были загружены мешками, ящиками, бочками…

Нур Ахмат стал посреди дороги, поднял руку.

Танк замедлил ход. Приоткрылся нижний люк, из него показался механик-водитель.

— Мне нужен командир! — прокричал Нур Ахмат, но его голос утонул в мощном шуме мотора.

Дверь первого «КамАЗа» распахнулась, и Нур Ахмата обдало тёплой волной — Джуманияз!

В раскалённой кабине Джуманияз то и дело прижимал мягкие усы к мокрому от слёз лицу Нур Ахмата.

— Дядя Джуманияз! Мне страшно… Человек из-за меня погиб. Понимаешь, человек!

— Знаешь, давай всё по порядку. — Одной рукой шофёр держал баранку, другой утирал Нур Ахмату слёзы.

Мальчик показал в сторону густо-синей горы.

— Там? — засомневался Джуманияз. — Ты был на Змеиной горе? Как же ты дошёл? Она весной кишит змеями, скорпионами, каракуртами…

— Бандиты там. Стреляют, разоряют кишлаки…

— Ты был у душманов?!

Джуманияз надвинул тюбетейку на лоб.

— Дядя Джуманияз… Я будто умер. Нет, я точно знаю — я умер…

— Погоди, погоди, — опешил шофёр. Он понимал, что такое в тринадцать лет случайно в голову не прихо-дит. — Я пока не знаю, что с тобой произошло и почему твои ноги чёрные от крови, Отдохни… Мы больше никому не дадим тебя в обиду. Ты вернулся, ты здесь, вокруг друзья. Видел танк?

Нур Ахмат уже не слушал. Он стал рассказывать…

Усы Джуманияза прикрыли уголки рта, как было, когда он пришёл к Нур Ахмату с вестью о гибели отца.

«Вот, оказывается, как, — думал он. — Грозное время не спрашивает, сколько тебе лет. Мальчишке пришлось взять оружие». Но вслух Джуманияз сказал другое:

— Солдатом, Нур Ахмат, стать непросто. Не сразу даётся эта наука даже взрослым. Тебя назначили наблюдателем, а не стрелком. Ты и должен был только наблюдать, как бы тебе трудно ни было. Наблюдать, а не стрелять. Ты получил страшный урок.

Они помолчали, каждый думая о своём.

— Поднимает голову наш крестьянин! — заговорил Джуманияз. — Раньше он о чём думал? Как бы расплатиться с долгами и не умереть с голоду до следующего урожая. А теперь… Как, ты говоришь, он сказал: «Душа не болит, потому что голова знает, куда ногам идти»? Видно, мудрый был человек. Жаль, что мы не знаем, из какого он кишлака и как его имя. Идёт, идёт дехканин за революцией!