Иштван Фекете - Лисенок Вук

- Не сердись, Вук! Мы вместе поймали Калана и вместе едим его. Это Барк, мой близкий приятель. Он уже много слышал о тебе.

У Барка были веселые, лукавые глаза, и он с такой легкостью перекусил заячий позвоночник, точно Калан был склеен из бумаги.

- Да, - подтвердил он, - за свою жизнь я уже несколько раз наблюдал, как затвердевает спина вод, но имя мое неизвестно. А стоило тебе появиться на свет, как лес сразу заговорил о тебе. Я, правда, происхожу не от великого Вука. Но не сердись. Я подкреплюсь немного и уйду.

- Можешь остаться здесь, - с теплом в голосе предложила Инь, - места нам хватит.

- Барк знает лисьи порядки, - насупился Вук. - На заре каждый должен быть в своем логове.

Глаза у Инь стали колючими.

- Я делюсь с ним тем, что принадлежит мне. Не командуй мной. - И она встала перед Вуком.

- Зачем ссориться? - отстранил ее Барк. - Я и так собирался предложить Инь место в моей норе. Пойдем со мной, Инь, если хочешь.

Инь чуточку подумала и сказала, с любовью глядя на Вука:

- Не знаю. Право, не знаю. До сих пор я не расставалась с братом. И он очень умный...

- Барк тоже порядочный лис, - перебил ее Вук. - И сюда ты можешь вернуться в любое время.

- А вдруг Барк на самом деле не хочет, просто так говорит.

- Я?! - воскликнул Барк, и глаза его так и засияли от радости. - Если веришь мне, пойдем со мной. Это логово принадлежит Вуку, но моя нора не хуже. Пойдем, Инь!

И бросив последний взгляд на Вука, Инь пошла за Барком, словно давно уже ходила по его следу.

Вук остался один.

Порой ему недоставало Инь, порой он радовался одиночеству.

Время шло, и уже старым стал снег.

Однажды Вук бесцельно бродил по лесу. Вдруг он поднял голову. Издалека, из бора, к нему быстро приближались две лисы. Одна от другой словно спасалась бегством. В последнее время он стал раздражительным, и эта картина не на шутку взбесила его. Шерсть у Вука взъерошилась, и когда лисы поравнялись с ним, он преградил им путь.

Чужая лисичка прижалась к земле, а лис, оскалив зубы, набросился на Вука:

- Что тебе надо? Кто ты?

- Меня зовут Вук. А ты не гоняйся за тем, кто слабей тебя, не то...

Он не успел договорить. Чужой лис так стремительно наскочил на него, что они оба покатились в снег. Несмотря на яростные атаки Вука, он не сдавался. Скалил зубы, крутился волчком. Потом, ловко увернувшись, снова перешел в наступление. Но теперь оно уже не было столь неожиданным.

В Вуке проснулся какой-то всепобеждающий, дремавший раньше инстинкт, и прежде чем другой лис успел его укусить, он схватил противника за загривок и так ударил о росшее рядом дерево, что тот повалился от боли. Вук больше не тронул его. Немного погодя побежденный встал и поплелся прочь.

Растянувшись на земле, лисичка не спускала изумленного взгляда с Вука, и когда он посмотрел ей в глаза, то почувствовал настоящий хмель победы.

- Ты был молодцом, Вук. - Лисичка подползла к нему. - Я много слышала о тебе, и поэтому ты для меня не чужой. Я Челе, младшая сестра Барка. А теперь я не знаю, что мне делать. Я боюсь. Не решаюсь идти домой.

- Пока я здесь, Челе, никого не бойся. Кто осмелится тебя тронуть?

- Да, но ты уйдешь, и я снова останусь одна. Мне и сейчас едва удалось спастись. Спасибо, Вук! Ты храбрый и сильный, и мне так хорошо, когда ты рядом.

Челе теперь стояла перед Вуком, и они потерлись носами.

Луна плыла высоко в небе. Деревья своими замерзшими руками вонзали в снег тени, и даже сова Ух замолчала, почувствовав, что лес переживает какое-то счастливое мгновение.

- У меня большое логово, и я живу в нем один, - прошептал Вук, и комок подступил у него к горлу.

Задрожав от радости, Челе еще теснее прильнула к нему.

- Ты весь в крови, Вук... Куда нам идти? - стыдливо спросила она потом.

Они опять потерлись носами и отправились к старому дому Карак.

Была уже глубокая ночь. Их тени то сливались, то разъединялись. Какая-то надежда на счастье сопровождала их, и им чудилось, будто сейчас тепло, как в ту пору, когда лягушачий народ устраивает концерты на берегу озера.

По отвесному карнизу Вук пошел первым.

- Осторожно, Челе, здесь ты можешь сорваться в пропасть, - заботливо предупредил он, но лисичка с такой легкостью перескочила через трещину, словно у нее были крылья Чи.

В логово проникал свет луны, и Челе с удивлением озиралась вокруг. Глаза ее чуть затуманились слезами, когда она сказала:

- Ах, Вук, здесь у тебя хорошо и как-то особенно тепло, все так сверкает.

Вуку тоже казалось, что все вокруг изменилось. Он забылся, думая непрерывно о маленькой лисичке, которая лежала рядом, положив голову ему на шею.

- Ты не хочешь есть? - спросил он погодя, но лишь для того, чтобы услышать голос Челе.

- Не знаю, Вук, - прошептала она, - капельку хочется спать, и я могу думать лишь о тебе.

Позже, когда она уснула, Вук вышел на отвесный карниз. Глаза у него горели, как никогда не гаснущая лампада. Он жадно вдыхал прохладный вольный воздух ночи. Над его головой мерцали звездочки, под ним в лоне долины плыл туман, и вдали тихо журчал ручей.

Его окружало холодное пространство, и впереди простиралось бесконечное время. Но Вук не боялся ни того, ни другого.

Он проложит во времени путь, - такая смутная мысль шевелилась у него в голове, - который продолжат его сыновья, если он сгинет в туманном небытие. Свободный лисий народ не погибнет.

Но до этого было еще далеко.

Сейчас все представлялось прекрасным, замечательным, и Челе видела сны в его логове.

Он обернулся. У входа стояла Челе, его жена.

- Я так напугалась, - сказала она. - Проснулась и вижу, тебя нет, а я очень-очень соскучилась по тебе.

Тут в деревне зазвонил колокол, и звезды стало клонить ко сну, - ведь колокол своим звоном предупредил их о приближении рассвета.