Эрнст Гофман - Мастер Мартин-бочар и его подмастерья

Роза, как и всегда, когда она посещала мастерскую, села на маленькую бочку, которую Рейнхольд тщательно обтер, а Фридрих пододвинул. Оба - так приказал им мастер Мартин - снова запели ту прекрасную песню, которую прервал неистовый Конрад, теперь совершенно погруженный в свои мысли и молча работавший у верстака.

Когда юноши кончили петь, мастер Мартин молвил:

- Небо наделило вас прекрасным даром, дорогие мои подмастерья! Вы и не поверите, как высоко я чту дивное искусство пения. Я ведь тоже когда-то хотел стать мейстерзингером{8}, но, как я ни старался, ничего у меня не получалось. Несмотря на все мои усилия, мне на долю выпадали только шутки да насмешки. В вольном пении, бывало, то неверно поставишь лишний слог, то убавишь слог где не надо, то согрешишь против правил стиха, то выберешь не то словечко или с напева совсем собьешься. Ну что ж, у вас это лучше выходит; словом, как говорится, чего не может мастер, то сделают его подмастерья. В воскресенье, как всегда, после проповеди в церкви святой Екатерины будут состязаться мейстерзингеры, и вы оба, Рейнхольд и Фридрих, можете вашим чудным искусством заслужить честь и похвалу: ведь до главного состязания будет вольное пение, в котором вы, как и всякий посторонний, умеющий петь, можете принять участие. Ну, друг Конрад, - с этим восклицанием мастер Мартин обратился в сторону фуганка, - ну, друг Конрад, не хочешь ли и ты взойти на кафедру для певцов и спеть твою прекрасную охотничью песню?

- Не смейтесь, - отвечал Конрад, не поднимая глаз, - не смейтесь, дорогой хозяин, всякому свое место. Пока вы будете утешаться пением, я позабавлюсь на городском лугу.

Случилось так, как и предполагал мастер Мартин. Рейнхольд взошел на кафедру и спел песни на разные лады, порадовавшие всех мастеров пения, хотя они и нашли, что певца есть в чем упрекнуть, и если не в ошибке, то в какой-то иноземной манере, про которую они и сами не могли бы сказать, в чем она, собственно, состоит. Вскоре затем на кафедру поднялся Фридрих, снял шапочку и через несколько секунд, посмотрев вперед, а потом бросив на собравшихся взгляд, который, как жгучая стрела, пронзил грудь прелестной Розы, так что она глубоко вздохнула, запел песню в нежном тоне Генриха Фрауэнлоба, столь чудесную, что все мейстерзингеры единодушно сознались в своем бессилии превзойти молодого подмастерья.

Когда наступил вечер и состязание певцов кончилось, мастер Мартин, чтобы вполне насладиться погодою, беспечно и весело отправился с Розою на Аллервизе. Обоим подмастерьям - и Рейнхольду и Фридриху - позволено было сопутствовать им. Роза шла посреди них. Фридрих, сиявший от похвалы мастеров, в блаженном опьянении решился сказать несколько смелых слов, которые Роза, стыдливо опустив глаза, казалось, не хотела слушать. Она охотнее обращалась к Рейнхольду, который, по своему обыкновению, болтал о всяких веселых вещах и не постеснялся взять Розу под руку. Еще издали услышали они шум и ликование, доносившиеся с городского луга. Подойдя к тому месту, где юноши забавлялись разными играми, в том числе и военными, они услышали, как народ то и дело восклицал: "Победил, победил!.. Опять он, силач! Да, с ним никто не справится!.." Мастер Мартин протеснился сквозь толпу вперед и увидел, что все похвалы, все возгласы удивления относились не к кому иному, как к его же подмастерью Конраду. В беге, в кулачном бою, в метанье копья он превзошел всех других. Как раз когда подошел мастер Мартин, Конрад во всеуслышанье спрашивал, не хочет ли кто помериться с ним силами в веселой игре тупыми мечами. Несколько отважных юношей-дворян, привычных к этой рыцарской игре, приняли вызов. Но прошло немного времени, как Конрад и тут без особого труда и напряжения победил всех своих противников, так что похвалам его ловкости и силе не было конца.

Солнце зашло, закат погас, и быстро наступили сумерки. Мастер Мартин, Роза и оба подмастерья расположились у журчащего родника. Рейнхольд рассказывал много чудесного о далекой Италии, а Фридрих безмолвно и блаженно смотрел в глаза прелестной Розы. Тут робкими, неуверенными шагами подошел Конрад, как будто сам не зная, присоединиться ли ему к ним. Мастер Мартин стал звать его:

- Что ж, Конрад, подходи! Ты храбро отличился на лугу, это я люблю в моих подмастерьях, так им и подобает. Не бойся, садись к нам, я это позволю!

Конрад бросил пронзительный взгляд на хозяина, милостиво кивавшего головой, и глухо сказал:

- Вас-то я нисколько не боюсь, вас я и не спрашивал, можно ли мне здесь сесть, да и пришел я вовсе не к вам. Всех моих противников я победил в веселой рыцарской игре, и вот хочется мне спросить вашу прекрасную дочь, не подарит ли она мне в награду этот чудесный букет, что у нее на груди. - С этими словами Конрад опустился перед Розой на одно колено, своими карими глазами, ясными и честными, посмотрел ей в лицо и стал просить: - Дайте мне, милая Роза, этот чудесный букет в награду за мою победу, ведь вы же мне в этом не откажете.

Роза тотчас отколола букет и, подавая его Конраду, сказала с улыбкой:

- Я ведь знаю, что храброму рыцарю, как вы, подобает такая награда из рук дамы, поэтому возьмите мои уже увядшие цветы.

Конрад поцеловал протянутый ему букет и приколол его к своей шапочке, а мастер Мартин встал и воскликнул:

- Что за глупые проказы!.. Но пора уже и домой, скоро ночь.

Сам он пошел вперед, а Конрад вежливо и почтительно взял Розу под руку, Рейнхольд же и Фридрих, недовольные, шли сзади. Люди, попадавшиеся по дороге, останавливались, глядели им вслед и говорили: "Посмотрите-ка, посмотрите, вот идет богач бочар Тобиас Мартин со своей милой дочкой и своими славными подмастерьями! Хорошие парни - ничего не скажешь!"

О ТОМ, КАК ФРАУ МАРТА

ГОВОРИЛА С РОЗОЙ О ТРЕХ ПОДМАСТЕРЬЯХ.

ССОРА КОНРАДА С МАСТЕРОМ МАРТИНОМ

Часто молодые девушки на другое утро после праздника мысленно вновь переживают все его радости, и это повторение торжества кажется им едва ли не прекраснее, чем самое торжество. Так и прелестная Роза сидела на другое утро одна в своей комнате и, сложив руки на коленях, задумчиво опустив голову, не прикасалась к прялке и шитью. Вполне возможно, что она то слышала песни Рейнхольда и Фридриха, то видела, как ловкий Конрад побеждает своих противников и получает от нее награду за свою победу. Вот она спела несколько стихов какой-то песни, вот прошептала: "Вы хотите мой букет?" На щеках ее вспыхнул румянец, из-под опущенных ресниц засверкали молнии, из глубины груди вырвался тихий вздох. Тут в комнату вошла Марта, и Роза обрадовалась, что теперь она сможет подробно рассказать, как все было в церкви святой Екатерины и на городском лугу. Когда Роза кончила рассказывать, Марта с улыбкой промолвила: