Димитр Гулев - Большая игра

Бабушка Здравка снова замолчала, углубившись в свои воспоминания.

Мальчики еще долго не расходились. А на другой день, когда собрались на пустыре, чтобы вместе идти в школу, не сговариваясь, свернули к обелиску.

Венок из живых цветов лежал на гранитном обелиске.

Пятиконечная звезда…

Дата, которую не стерло время.

Мальчики догадались: цветы положил кто-то из них.

Но кто?

Крум? Яни? Евлоги? Спас? Иванчо Йота? Андро? Дими?

Маленькая Здравка?

Или бабушка Здравка?

Не спрашивали. Не хотели разузнавать.

Сегодня двадцать восьмое октября.

Безымянный герой будет теперь вечно жить в их памяти.

А вокруг гудели машины, сигналили нетерпеливые водители, но мальчики стояли на высоком берегу бледные, напряженные, с опущенными руками, не замечая, что стоят по стойке «смирно».

И спустя годы, когда они станут воинами в далеких гарнизонах, каждый раз, услышав команду «Смирно!», они будут вспоминать этот берег и день двадцать восьмого октября, навсегда ставший для них особо торжественным.

С тех пор каждый год они собирались накануне 28 октября у Крума, и бабушка Здравка угощала их тыквой, сваренной с медом на неочищенных веточках шелковицы, брошенной на дно двух больших кастрюль: одной уже не хватало для таких рослых, крепких ребят. А утром все вместе, и Здравка тоже, шли украшать осенними цветами темный гранитный обелиск, воздвигнутый в честь неизвестного героя.

План Крума был прост, как все гениальное.

Лина и Чавдар возвращались обычно с прогулок поздно вечером. Узкие полутемные улицы были пустынны в это время. Темно было и на горбатом мостике, по которому они переходили через речку. Вот там, на мостике, и было самое удобное место, по мысли Крума, чтобы окружить их и забросать самодельными бомбами.

На углу у бульвара находится склад вторсырья, где хранится разная ветошь. Ночью склад не охраняется, так что можно спокойно спрятаться за забором и стрелять оттуда, а с другой стороны влюбленную парочку атакуют Яни и еще кто-нибудь, например Иванчо. Им надо будет притаиться у школы.

Лину, конечно, никак нельзя считать похищенной Чавдаром, Крум в этом убедился. Наоборот, ей приятно, что Чавдар ждет ее после школы, приятно шагать, взявшись за руки. Тем не менее каких только планов мести не строил Крум! Сколько раз рисовал в своем воображении, как безжалостно караются эти изменники.

Почему изменники? И за что их наказывать? Круму не хотелось углубляться в длительные рассуждения на эту тему, ведь тогда, задуманная операция, выражаясь военным языком, теряет всякий смысл.

Не совсем пока ясны и роли Андро и Паскала в операции (без Паскала нельзя!), если главными противниками в ней являются Лина и Чавдар.

Кто станет воевать против брата и сестры?

Никто!

Поэтому, по крайней мере до сих пор, Крум держал в тайне даже от Яни, кто является объектом нападения.

Подготовка к нему шла между тем полным ходом.

Сделали бомбы — маленькие мешочки из плотной бумаги, наполненные песком и перевязанные бечевкой. Испробовали их. Подброшенные вверх, мешочки лопались при падении и осыпали все вокруг тучей пыли.

— Чудо, а не бомбы, — возбужденно причмокивал языком Паскал, очень гордый этим своим изобретением, ведь именно он придумал использовать для пакетиков толстую бумагу от мешков с цементом. На каждой стройке такой бумаги сколько угодно…

Чтобы пакеты не сразу рвались, нужно набивать их как можно плотнее и крепко перевязывать. Поэтому, положив две полных пригоршни самого мелкого песка (тоже, разумеется, со стройки) в квадратный кусок бумаги, мальчики брали его за края и закручивали до тех пор, пока не получался почти круглый твердый шарик. Только тогда бомбу завязывали. Яни и Иванчо обеими руками натягивали бечевку изо всех сил, а Паскал стягивал узел.

Позднее еще одна блестящая идея осенила Паскала — делать бомбы из высохшей, растертой в порошок извести, валявшейся там же, на стройке. Пыли от этих бомб поднималось еще больше, притом белой, особенной, совсем как от настоящего взрыва.

Самым привлекательным было то, что бомбы из песка и высохшей извести не представляли ни малейшей опасности для атакуемого: всего и неприятностей, что оказываешься весь в пыли. Помоешься — и дело с концом!

Мальчикам особенно нравилось, что бомбы придется бросать прямо через шоссе, над мчащимися машинами. Тут требуются и сила, и ловкость, и меткость. Евлоги, самому меткому стрелку, боевое задание формулировалось так: пригвоздить к месту Лину и Чавдара. Они в это время должны быть как раз посередине мостика. Когда Лина и Чавдар придут в себя от неожиданности, Яни и Иванчо отрежут им путь назад, а спереди на них обрушатся бомбы мальчиков, притаившихся у забора.

— Возьмем их в клещи! Мертвой хваткой! — Иванчо угрожающе размахивал то правой, то левой рукой и напускал на свое добродушное лицо такую свирепость, что Крум просто вздрагивал: что же будет, когда Иванчо узнает, на кого предстоит ему напасть?

Тренироваться было негде. Бросать бомбы на пустыре или внизу у реки небезопасно: мальчиков могут увидеть и потом сообразить, что именно они и есть таинственные злоумышленники. А чтобы все действительно осталось в тайне, Крум решил, что им необходимо обзавестись специальными масками. Так в любом случае они останутся неузнанными. Конечно, тут требуются не карнавальные маски животных, птиц или клоунов и всяческих толстяков с круглыми красными щеками, а маски-шлемы, что-нибудь вроде рыцарских. Тогда Круму и его друзьям будет обеспечена полная безопасность.

Приятели отправились в ближайшие магазины, и Евлоги, любимец продавцов микрорайона, выпросил ненужные картонные коробки — чем толще картон, тем лучше.

Резали картон, сшивали нитками, соединяли гибкой медной проволокой, раскрашивали в невообразимые цвета — каждый в меру своей изобретательности, а краски брали первые попавшиеся. Сверху приделывали картонные фигурки: кто солнце, кто луну, кто пирамиду. Получались отличные шлемы, широкие, доходящие до плеч цилиндры с двумя узкими прорезями для глаз и закругленным отверстием для рта. Водрузив шлемы на головы и пытаясь узнать друг друга, мальчики хохотали до упаду. Смех, заглушённый цилиндрами, раздавался глухо, как из бочки. Вот только место для ушей и носа оказалось непредусмотренным. И если уши еще как-то помещались под картоном, то нос совсем сплющивался.

— Ну и ну! — прыскал Андро. — Совсем сдурели!

Мастерской мальчикам служил подвал в доме Крума. Откроешь ставни во двор — и вмиг светлеет. Располагались на ветхих стульях, на рассохшихся бочках из-под квашеной капусты, на суковатых, точно окаменевших пнях, оставшихся от колки дров, на ящиках со всяким хламом. Готовые бомбы и шлемы мальчики прятали в укромных местах.