Ирина Карнаухова - Повесть о дружных

Многое еще писал папа, и Лена вечером понесла его письмо в школу и в правление колхоза, и читала выдержки из него и Власьевне, и тете Дуне, и дяде Егору. Долго говорили о нем на деревне. И все как будто выросли на голову. А Таня поняла, что Советская Армия не только защищает свою Родину, но и весь мир.

На другой день пришло письмо и от Андрея.

Но тут вышла неприятность.

Таня так хотела обрадовать Лену, что помчалась с письмом в учительскую. Она даже не постучалась, с маху распахнула дверь и остановилась на пороге, потная и взъерошенная.

- Лена! - крикнула она.- Леночка!

А в учительской шло заседание.

Марья Дмитриевна, Лена, Галина Владимировна обернулись к ней.

- Богданова,- сказала Марья Дмитриевна строго,- что за крик? Почему ты врываешься в учительскую? Почему ты не постучала?

Таня сразу потухла.

- Вот... письмо...- пробормотала она, бросила письмо на стол и выскочила за дверь. Слезы текли у нее по щекам, и она машинально размазывала их рукой, на которой висела школьная сумка.

И, как всегда в тяжелую минуту, около нее очутилась Нюра. Откуда-то появилась и Манька.

Захлебываясь и запинаясь, Таня рассказала им, в чем дело.

- Оборвать цветы! - сказала Манька.

- Что?

- Оборву директорше все цветы! Залезу в комнату и оборву, раз она такая!

- Да брось ты, Манька, чепушить! - строго сказала Нюра.- Чижик сама виновата: ну кто так в учительскую врывается?! Ведь даже не постучала?

- Не постучала,- виновато всхлипнула Таня.

- Ну вот, видишь! Перестань плакать, Чижик, сейчас Лена Павловна выйдет... Занята, верно, очень.

- А я погляжу, что она там делает,- и Манька прильнула глазом к замочной скважине.

- Сидят,- сказала она громким шепотом,- заседают.

- А письмо?

- Письмо на столе лежит, нераспечатанное...

- Да-а,- протянула Нюра,- верно, Елена Павловне уйти никак...

Таня вытерла слезы.

- А всё-таки она меня не любит, а, Нюра?

- Чепуху ты говоришь, Чижик, она просто строгая и порядок любит.

- А почему она меня по имени никогда не зовет? Никогда "Таня" не скажет?

Нюра задумчиво кивает головой:

- Это, знаете, девочки, неспроста. Тут какая-нибудь тайна.

- Ну какая тут тайна! Тайны бывают только у красавиц! - говорит Манька, сомнительно покачивая головой.

В это время из учительской, наконец, вышла Лена.

- Чижик,- сказала она взволнованно,- идем к Власьевне.

У Власьевны тикают ходики, курица дремлет под печкой, герани цветут на окне.

А Леночка врывается к ней, как вихрь, и, потрясая письмом, кричит:

- Власьевна! Дорогая! Милая! Они там вместе, оба вместе!

Власьевна бледнеет, поднимается со стула и роняет вязанье.

- Кто?

- Андрей и ваш Митенька! Вот, вот, читайте!

"Как сходятся судьбы людей! Твое письмо принес мне старшина Лагутин, чудесный, между прочим, парень. Он посмотрел на обратный адрес и сказал: "А письмо-то вам из моей деревни". А потом и выяснилось, что он родной сын суровой твоей Власьевны..."

При слове "суровой" Таня испуганно косится на Власьевну,- обиделась? Но Власьевне не до того.

- Милая ты моя, красавица,- говорит она, обнимая Лену,- как хорошо! Хорошо-то как! Друг за другом они присмотрят, друг другу помогут,- глядишь, и вернутся живые, здоровые, нам на радость!

Крепко обнявшись, Власьевна и Леночка смотрят в окно, туда, на запад, где сын, и Андрей, и папа.

Миша появился

Когда Таня на другой день подошла к школе, она увидела, что младшие ребята толпились у крыльца. Ни один из них почему-то не поднимался по ступенькам. Они переминались с ноги на ногу, смотрели в сторону.

Учителей еще не было. На крыльце, небрежно прислонившись плечом к входной двери, стоял высокий, широкоплечий мальчик, широко расставив ноги в больших сапогах. Через плечо у него висела сумка от противогаза, набитая книгами. Руки засунуты в карманы, волосы, откинутые назад, открывали высокий чистый лоб. Лицо его не было ни угрюмо, ни сердито, наоборот, он смотрел в пространство с добродушно-презрительной улыбкой, как будто не замечая толпившихся ребят.

Но по тому, как плотно прижался он к двери, как широко расставил ноги, было видно, что он не собирается сдвинуться с места и пропустить кого-нибудь в школу.

- Кто это? - спросила Таня шепотом.

- Миша Теплых. В школу не пускает.

- Как это не пускает! - Таня сразу вскипела. Она взбежала по ступеням, подошла к Мише.- Ну-ка, пропусти!

Миша скользнул по ней небрежным взглядом и отвернулся.

- Пропусти, тебе говорят! - Таня двинулась на него, взъерошенная и злая. Миша отмахнулся рукой, как будто отгоняя назойливого комара, и плотнее прижался плечом к двери.

Тогда Таня, полная справедливого гнева, ухватила мальчика за пояс обеими руками. Миша удивленно поднял брови, лениво толкнул Таню. Он только слегка повел рукой, но Таня отлетела от мальчика и чуть не упала на землю. А Миша даже не повернулся.

Таня беспомощно оглянулась,- никого из звена дружных еще не было. Ну что ж, значит, придется одной принимать бой!

Но в это время показалась Лена. В одной руке она несла большой глобус, а в другой - высокую пачку ученических тетрадок, прижимая ее к груди и слегка придерживая подбородком. Таня видела, как Лена чуть задержала шаг, подходя к ребятам, и, видимо, сразу всё поняла.

"Что-то сейчас будет?" - подумала Таня со страхом.

Лена подошла к ребятам. Те расступились перед ней, с любопытством и интересом следя за ней глазами.

Лена быстро поднялась по ступенькам и спокойно, будто ничего не замечая, сказала:

- А-а, Миша! Ну-ка, открой мне двери!

На мгновение удивление мелькнуло в Мишиных глазах. Потом он отступил и распахнул дверь.

- Возьми-ка глобус,- сказала Лена,- мне тяжело.

Миша взял у нее глобус и вразвалку, не спеша, пошел в класс.

Лена повернула в учительскую, ребята хлынули в школу.

Когда Таня вошла в класс, Миша сидел за ее партой. Он сидел развалясь, разложив руки по спинке скамейки, колени его подпирали крышку парты. Для Тани он оставил совсем мало места. Таня кое-как протиснулась и сложила книги. В это время прозвенел звонок.

Писали грамматические упражнения, и, пока ребята дружно скрипели перьями, а Лена ходила между рядами, Миша медленно, но настойчиво оттеснял Таню к краю парты. Вот уже одна половинка тетради свесилась у Тани, вот уже левая нога ее в проходе.

Таня сначала пыталась сопротивляться, потом она с трудом сдерживала слезы, но молчала, не желая мешать Лене вести урок. Еще минута,- и она упадет. Но в это время Елена Павловна, проходя мимо Миши, заглянула к нему в тетрадку.

- Ты хорошо пишешь, Миша, только не делай такой нажим. Вот тут и тут,она показала пальцем,- у тебя получилось грязно. Да и подвинься, пожалуйста, немного. Если ты сядешь правильнее, у тебя почерк будет совсем красивый.- И твердым движением Елена Павловна подвинула Мишу на его место.