Понсон Террайль - Цикл романов Молодость короля Генриха

– Оставайся на месте! Пусть увидит, нужен ли мне помощник, чтобы убить какого-то бедняка, клянусь собачьим хвостом! "Где я уже слышал это выражение?" – подумал гасконец. Шомберг повиновался и отошел в сторону.

– Ну-с, сударь, поторопимся! – сказал король.- Стоит собачий холод, и я хочу скорее убить вас, чтобы согреться.

Гасконец расхохотался и сделал выпад в терцию, что в данном положении было совершенно необычным парадом.

– Ваша милость еще жалуется, тогда как я поставлен еще в худшее положение! – сказал он при этом и перешел в очень изящную кварту.

– Каким это образом? – спросил король, удивленный парадом.

Гасконец, не переставая играть шпагой, ответил насмешливым тоном:

– На моей родине не боятся, когда стынут ноги или кончики пальцев.

– А чего же там боятся в таком случае? – спросил король, заметивший, что противник достоин его.

– На моей родине пьют доброе вино, от чего кончик носа краснеет.

– А, значит, там много пьют?

– Необыкновенно много – ведь вино недорого. Поэтому кончик нашего носа бывает очень чувствителен к холоду, как лоза в плохой год!

– Вы очень остроумны,- сказал король,- но это еще не объясняет мне, почему я счастливее вас.

– Да ведь нос вашей милости прикрыт маской, тогда как мой беззащитен от мороза! – и с этими словами гасконец новым неожиданным выпадом коснулся плеча короля.

Прикосновение железа вызвало крик у Генриха III. Тогда Шомберг бросился к двери и принялся с отчаянием трясти за железный брус с воплями: "К нам! К нам!". В конце концов петли не выдержали, и под железными руками Шомберга брус выехал, открывая ворота. Келюс и Эпернон вбежали в сад, наступив на бесчувственное тело Можирона.

– Так-с! – пробормотал гасконец.- А я думал, что дождь уже кончился!

Заметив, что все трое хотят прийти на помощь его противнику, защитник Берты Мальвен сделал неожиданный прыжок в сторону, так что король, сделавший очень резкий выпад, ткнулся шпагой в пространство, подался вперед и упал на одно колено. Пользуясь этим, гасконец крикнул, доставая пистолеты из-за пояса:

– Эй, вы, господа! Я с удовольствием убью вас друг за другом, но если вы вздумаете вчетвером наброситься на меня, то, клянусь всеми святыми рая, я двоих из вас отправлю ко всем чертям пистолетными пулями. А дальше мы уже посмотрим!

Эта угроза остановила миньонов.

Тем временем король встал и сказал им:

– Господа, запрещаю вам сделать хоть шаг мне на помощь! Этот господин принадлежит мне!

– Вот это значит говорить по-дворянски! – отозвался гасконец, засовывая пистолеты обратно за пояс.

Король снова двинулся к нему, высоко подняв шпагу.

– Вы ранили меня! – сказал он.

– Такова моя привычка! – хихикнул в ответ гасконец.

– Но я убью вас!

– Вот это было бы удивительно!

– Клянусь собачьим хвостом, мы посмотрим…

– Черт возьми, там видно будет.

Обменявшись этими восклицаниями, противники снова вступили в бой. Однако он оставался безрезультатным, так как оба фехтовали на диво. Самые неожиданные выпады, самые резкие удары, самые искусные финты встречали умелый парад.

– Клянусь собачьим хвостом,- воскликнул король задыхаясь,вы отлично фехтуете!

– Ваша милость очень снисходительны! – ответил гасконец.

– Не желаете ли вы отдохнуть на минутку?

– С удовольствием! – вежливо согласился гасконец и воткнул шпагу в землю.

Король последовал его примеру.

В этот момент на улице послышались торопливые шаги, и на театре сражения появилось новое лицо. Это был Крильон.

Миньоны даже вздрогнули от удовольствия при виде его. Они боялись, что королю придется плохо и они будут вынуждены отомстить за него смелому гасконцу. В этом случае знаменитая шпага Крильона могла бы очень пригодиться!

Хотя было так темно, что лицо было трудно разглядеть, но король сразу узнал герцога по его манерам.

– А, это, должно быть, Крильон! – сказал он.

– Да, это я! – отозвался Крильон.- Я вижу, что прибыл вовремя на помощь вашей милости.

Крильон еще больше других боялся нарушить инкогнито своего государя.

Король продолжал:

– Вот здесь дворянчик с берегов Гаронны, который фехтует на славу!

– Надо делать, что можешь! – отозвался гасконец. При звуке его голоса Крильон вздрогнул.

– Что с вами, герцог? – спросил король.

– Ничего… о, ничего! – и герцог сделал шаг вперед, стараясь разглядеть лицо гасконца.

– Здравствуйте, герцог! – сказал тот.

– Тысяча бомб! Это он! – воскликнул Крильон.

– Так вы знаете этого господина? – спросил король.

– Еще бы! – ответил герцог.

– Я думаю! – отозвался гасконец. Крильон склонился к уху короля:

– Государь, если тридцать лет верной службы престолу составляют что-нибудь в ваших глазах, то вы отошлете прочь этих лакеев, наряженных дворянами, этих миньонов, разящих мускусом, этих…

– Тише, герцог,- недовольно остановил его король,- это мои друзья!

– Не такие, как я, государь! Я прошу вас исполнить мою просьбу во имя монархии!

– Ох уж этот мне Крильон! – буркнул король.- Всегда-то он заставляет плясать под свою дудку! Ступайте домой, милые мои,обратился он к миньонам,- я сейчас нагоню вас.

– Мне это очень по душе! – сказал Келюс.

– А мне и подавно! – отозвался Эпернон. Только Шомберг обратил внимание на бесчувственного Можирона и сказал:

– Ас ним что нам делать?

Крильон пихнул тело Можирона ногой и сказал:

– С этой падалью? Ее закопают где-нибудь в углу!

– Вы ошибаетесь, герцог,- сказал гасконец,- я уверен, что этот господин жив!

– Ну, так уберите его!

Шомберг взвалил бесчувственное тело товарища к себе на плечи и ушел вслед за Келюсом и Эперноном. Тогда Крильон сказал королю:

– Заклинаю вас именем ваших предков, спрячьте шпагу в ножны!

– Да кто же этот господин? – с удивлением воскликнул король.

– Единственный, кроме меня, искренний друг вашей милости!

– Да что вы говорите, Крильон? – воскликнул гасконец.- Я даже не знаю этого господина!

Тогда Крильон снял шляпу и ответил:

– Этого господина зовут французским королем! Гасконец отступил, вскрикнул от изумления и затем отбросил далеко от себя шпагу.

Грубая откровенность Крильона пришлась королю не по вкусу. Он очень любил творить всякие бесчинства, но при условии сохранения инкогнито. Поэтому он с негодованием крикнул:

– Да вы с ума сошли, Крильон!

– Нет, государь!

– Кто же этот господин?

Гасконец подошел к королю и преклонил колено.

– Раз вы, ваше величество, оказались столь великодушным, чтобы скрестить со мною шпагу, то доведите ваше великодушие до конца. Я прибыл издалека. Я явился в Блуа специально затем, чтобы испросить себе аудиенцию у вашего величества, так как у меня имеется поручение к вашему величеству!