Понсон Террайль - Цикл романов Молодость короля Генриха

Но Генрих обратился к Маликану:

– Надеюсь, ты был достаточно свиреп?

– Да… ничего себе! – с улыбкой ответил кабатчик.

– Тебе пришлось пустить в ход пистолеты?

– Показать их пришлось…

– Господи, бедный Ноэ! В какую подлую ловушку поймали тебя! – с лицемерным сожалением воскликнул принц.

Но Ноэ не обращал ни малейшего внимания на слова принца. Он стоял на коленах пред Миеттой и пламенно целовал ее руки.

– Ну-с, друг мой Ноэ,- сказал тогда принц, подходя к приятелю,- между мной и Маликаном было установлено, что я пошлю ему кольцо, когда увижу, что ты готов был бы жениться на Миетте, если бы она оказалась дворянкой. Все разыгралось как по писаному, и теперь, когда дело увенчалось полным успехом, я попрошу мою мать взять к себе Миетту, так как невесте графа де Ноэ не пристало жить в кабачке.

– Ну, она уже достаточно долго прожила там! – ответил Ноэ.

– О, на это были совершенно особые причины,- сказал Маликан.- Вы должны знать, что у покойного маркиза был брат, граф де Люссан, который жив и поныне. Может быть, вам приходилось слышать, что этот дворянин оправдывает на себе пословицу: в семье не без урода и считается пятном на фамильной чести славного рода Люссанов?

– Да, я слышал, что граф – человек очень неразборчивый в средствах, способный на что угодно! – подтвердил Ноэ.

– Вот именно, в этом-то все и дело. Граф де Люссан уже давно прокутил все свое состояние, ну а умри Миетта – все ее поместья перешли бы к нему. Дети умирают очень легко, для этого не много требуется… Вот я и…

– Как? – спросил Ноэ.- У Миетты имеются поместья?

– Разумеется,- сказал Генрих.- Миетта очень богата!

– Я сплю! – пробормотал молодой человек.

– Ваше сиятельство, господин граф де Ноэ,- сказал Маликан,теперь вы видите, что Миетта красива, любит вас, обладает родословной и состоянием. Правда, у нее имеется также дядюшкакабатчик, но будьте спокойны: как только вы поженитесь, я уеду куда-нибудь в глушь. Ну а если в кои-то веки мне и захочется повидать вас, то вы… дадите мне пообедать на кухне!

– Полно, Маликан, ты шутишь, друг мой! – сказал принц.- Ты честный человек и вдобавок – горец, а в наших краях это значит больше дворянства!

Ноэ ничего не сказал, а подошел и сердечно расцеловал Маликана, а Миетта плакала от радости.

В этот момент дверь раскрылась, и на пороге показалась женщина. Это была Нанси, красавица Нанси, тонкая штучка и поверенная тайн принцессы Маргариты, предмет обожания пажа Рауля. На этот раз Нанси, которая обыкновенно улыбалась, казалась озабоченной и грустной.

– Что за печальную новость несешь ты мне, Нанси? – спросил принц.- Что такое случилось?

Нанси удивленно посмотрела на Ноэ и Миетту, которые в присутствии Маликана держались за руки, и произнесла:

– Гм… Разве граф де Ноэ собирается совершить мезальянс?

– Милочка,- ответил Ноэ,- я женюсь на Миетте, но никакого мезальянса тут нет, так как моя невеста принадлежит к родовитой аристократии!

Он ждал, что Нанси будет расспрашивать, каким это образом племянница кабатчика оказалась аристократкой, но хорошенькая камеристка только наморщила брови и загадочно сказала:

– Тем хуже!

– Что такое? – удивленно крикнул принц.

– Очевидно, вы совсем потеряли память, ваше высочество,ответила Нанси.- Неужели вы забыли, что королева Екатерина поклялась вам щадить жизнь и спокойствие вашего высочества, красотки-еврейки Сарры Лорьо и господ Пибрака и Ноэ?

– Вот именно, я не забыл этого,- ответил Генрих,- и с той поры мы спим очень спокойно…

– О, это составляет большую ошибку с вашей стороны,договорила Нанси.- Неужели вы думаете, что королева простит вам эту клятву? Ну вот она и поспешила выместить свою злобу на близких вам лицах и, как только узнает, что Миетта будущая графиня де Ноэ, непременно воспользуется тем, что в данной ее клятве не говорится о ней ни слова!

Ноэ побледнел и вздрогнул.

– По счастью, Миетта сегодня же переселится в отель Босежур под защиту моей матери! – сказал Генрих.

– Но ведь и королева Жанна тоже не находится под охраной клятвы,- возразила Нанси.

– Еще чего! – надменно сказал принц.- Моя мать не нуждается ни в какой клятве для своей охраны. Лиц ее ранга никто не посмеет коснуться!

– Ваше высочество,- ответила Нанси,- вы ошибаетесь. Королева Екатерина ненавидит королеву Жанну, и на вашем месте я поспешила бы жениться на принцессе…

– Дитя мое,- перебил ее Генрих,- я вполне присоединяюсь к мнению принцессы, что ты видишь решительно все в черном свете.

– Да, совсем как Кассандра! – заметила Нанси.

– Ты просто с ума сошла!

– Вот совершенно то же самое говорили в Трое и Кассандре!

– Да неужели ты серьезно допускаешь мысль, что королева Екатерина подошлет убийц прирезать наваррскую королеву? – возмущенно спросил Генрих.

– Фи, ваше высочество! Вы слишком плохого мнения о королеве Екатерине! Она отличается слишком большой изысканностью нравов, чтобы пользоваться наемным кинжалом! Да и к чему ей это? Ведь у нее есть ее Рене, который достиг большого совершенства в обращении с самыми тонкими ядами!

– Нанси! – сказал принц, который невольно вздрогнул при ее словах.- Даже если мне придется самому готовить обед для моей матери…

– О, зачем же, ваше высочество,- перебила его камеристка,вам вполне достаточно обеспечить себя надлежащим залогом!

– Ты говоришь про Паолу?

– Вот именно!

– Ну так хорошо, милая Нанси. Возвращайся в Лувр и будь спокойна! Еще до завтрашнего дня жизнь Паолы будет мне порукой за жизнь королевы Жанны!

– Отлично! – сказала Нанси.- До свиданья, ваше высочество, теперь вы предупреждены! – И Нанси ушла.

Почему же принц Генрих так категорически рассчитывал на Паолу как на заложницу? В объяснение этого мы должны рассказать то, что произошло между ним и Фаринеттой, после того как вдова Гаскариля, увидав в лавочке около раненого Рене Паолу, воскликнула: "Теперь я знаю, чем больнее всего отомстить этому негодяю!"

Генрих схватил ее за руку и оттащил в сторону. Когда они отошли на безопасное расстояние, он сказал Фаринетте:

– Тебе, милая, ни к чему оставаться здесь долее, потому что час мести Рене еще не приспел!

Фаринетта недоверчиво посмотрела на принца. Прежние подозрения вновь проснулись в ней.

– Если вам рано мстить, то вы и не мстите,- резко сказала она,- а я тороплюсь, и ждать мне нечего!

– А я говорю тебе, что ждать надо! – повелительно сказал Генрих.

Фаринетта окончательно рассердилась.

– Да кто вы такой? – крикнула она подбоченясь.- Кто вы такой, чтобы приказывать мне, Фаринетте!

– Я скажу тебе, кто я такой,- спокойно ответил ей принц,если ты поклянешься, что никому не раскроешь моего настоящего имени.